Наташка подозрительно покосилась на меня:
– Я тебе свой отдам. Двадцатипроцентный. Водички добавишь…
Я благодарно кивнула.
– Ну вот… О чем это я? Ах да! Сумку с продуктами бросила и жму на кнопку звонка. Никто не открывает. Я еще раз звоню. С тем же результатом. Тут мне похужело – решила, что ты находишься в состоянии… Ну не будем говорить в каком, чтобы не накликать. Я – к себе. Опять сумку с продуктами бросила, схватила ваш запасной ключ, тихонько открыла дверь… Сама не знаю, почему тихонько. И вошла. А тут твой всхлип из кухни. Ручонками взмахнула и бряк головушкой на стол! Я и заорала. А тут Анастас Иванович из двери выскочила, глаза выпучила. Прямо оторопела. Не знаешь с чего? Впрочем, не важно… Я ей рукой отмашку сделала, чтобы зря не беспокоилась, потом дверь закрыла – и к тебе. Тормошу – не реагируешь. Лицо бледное… Поняла, добровольно в сознание не вернешься. На столе какая-то чашка с остатками воды стояла, я на тебя и плеснула…
– Это был яблочный компот, – я анальгин запивала. Утром. Температура была. Тридцать семь и восемь. И все тело ломило.
– Какой нормальный человек анальгин сладким компотом запивает! Или чаем. Только водой. Иди теперь, сахарная, отстирывайся. И температуру, кстати, сбивают только после тридцати восьми.
– А зачем ты мне по щекам надавала? Кстати, не первый раз!
– Надо же! Без сознания была, а помнишь. Какая ты злопамятная, однако! Кто ж знал, что ты от компота сразу оклемаешься? Вот и надавала. Так сказать, для закрепления лечебного эффекта. И вообще, хватит трепаться. Тебе помочь с головомойкой или сама справишься? Что-то ты еще не очень…
Я поспешно отказалась от помощи.
– Ну смотри! Только вот это все выпей. Если анальгин приняла, температура наверняка спала. – Наташка потрогала рукой мой лоб, задумчиво подняв глаза к потолку: – Значит, эту таблеточку убираем. Экономия опять же…
Только я встала с табуретки на дрожащие ноги, как раздался робкий звонок, заставивший меня занять прежнее положение. Дверь тихонько приоткрылась, и в проеме показалась аккуратно причесанная голова Анастас Ивановича:
– Ой, девочки, вы обе тут? Помощь не нужна?
Мы как можно беспечнее замахали руками и заулыбались, сопровождая свои действия благодарным «нет». Анастас Иванович удовлетворенно кивнула и ушла.
– А теперь – все по порядку, – скомандовала Наталья, усаживаясь в кресло, предусмотрительно подвинув его к дивану.
На диване полулежала я, слабыми руками пытаясь надавить на пластиковый флакон спрея для носа и одновременно вдохнуть лекарственные пары. Очевидно, что-то разладилось в моем организме. Эти два действия никак не удавалось совместить. Разозлившись, я сняла крышку, опрокинула содержимое флакона в нос и тут же в этом раскаялась: излишки потекли по подбородку, мелкими каплями разлетелись от неудержимого кашля.
– Та-а-ак! Это в программу не входило. – Наташка ловко схватила подвернувшийся под руку доклад дочери с умным названием «Профилактика вирусных инфекций» и загородилась. – О! Какой нормальный человек спрей в нос ложками льет? – донеслось из-за плотных страниц.
Я не ответила – нещадно драло и нос и горло. Наташка, поняв, что в ближайшую минуту огрызаться я не смогу, прочла стихийно возникшую нотацию на тему преступной безалаберности некоторых идиоток, которым за сорок. К тому моменту, когда, по мнению подруги, процесс моего воспитания закончился, она отняла от физиономии доклад, а я закрыла глаза и сделала вид, что сплю.
Наташка пришла в замешательство. Пару минут она сидела молча, потом шепотом меня позвала, зачем-то помахала рукой возле моего носа, тихо встала и так же тихо вышла из комнаты. Я услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Опять со стоном. Этот звук напомнил об утреннем звонке Татьяны, и я запоздало пожалела об уходе Натальи.
– А почему бы не позвонить Танюшке? Домой. Может, все это чистой воды недоразумение… – Я громко чихнула. – Ну что мне стоило сразу же перезвонить? Хорошо хоть с Натальей не поделилась причиной обморока. Вот бы хохоту было!
Решительно откинув плед, я поднялась и поплелась искать записную книжку. Номер домашнего телефона Танюшки в голове держался плохо. Последние две цифры постоянно менялись местами. После того как меня стали радостно узнавать по неправильно набранному номеру и не посылать при этом туда, куда частенько посылали вначале, я стала пользоваться записной книжкой. Даже тогда, когда мне казалось, что номер помню отлично…
С Танюшкой меня судьба свела случайно. Как-то нас с Наташкой пригласили на новоселье. Вернее, пригласили не одних, а вместе с членами семей. Галка только-только купила двухкомнатную квартиру в Бутове. В качестве обстановки был только очередной муж. Естественно, чужой. Свои у нее не задерживались и быстро становились «бывшими». Любвеобильная Галка, обзаведясь новым супругом, моментально встречала «последнюю любовь» и мастерски разбивала свою и чужую семью, ухитряясь при этом стать лучшей подругой обманутой и покинутой жены нового мужа. Взывать к ее совести было занятием бесполезным. Вместо совести у нее были инстинкты.
Галка одно время была пациенткой онкологической клиники, где работала Наталья. Ей повезло. В процессе обследования страшный диагноз не подтвердился, и она буквально с цепи сорвалась. Жизнь в ней забила фонтаном. Выписываясь из клиники, она прихватила с собой лечащего врача Ростовцева. Наташке, истинному борцу за справедливость, стало по-человечески жаль кардиолога Ростовцеву и их несовершеннолетнюю дочь. С помощью виртуозных стратегических и тактических ухищрений Натальи доктор Ростовцев очнулся и вернулся в семью. Возвращение блудного мужа и отца было встречено с христианским пониманием и смирением. Опять-таки с помощью подруги. Наташка, вовремя подсуетившись, обменяла кандидатуру Ростовцева на кандидата медицинских наук Свистухина, от которого за неделю до описываемых событий окончательно ушла жена. Не то в третий, не то в шестой раз. Галка, как ни странно, до сих пор благодарна Наталье за рокировку. Хотя сам Свистухин через месяц вернулся к бывшей жене. Больше, как говорится, они не расставались.
Время от времени Галка заявлялась в кабинет ЭКГ, умоляя Наталью сделать электрокардиограмму очередному «редкой души» человеку. Как-то незаметно набилась в приятельницы и мне, дав пару искренних и дельных советов в плане семейного счастья. В ответ я считала своим долгом консультировать ее в плане выбора рыбных деликатесов к очередной свадьбе.
Эта самая Галка, прикатив в один из мартовских вечеров к Наталье домой, тепло поздравила ее с днем рождения, который у подруги, если верить паспортным данным, приходился на июль. Поняв свою оплошность, Галка задорно расхохоталась и, махнув пару раз подолом платья перед носом ошалевшей боксерихи Деньки (больше не перед кем, а боксериха была принята за боксера), усвистала.
Взяв с нас честное слово прибыть через две недели к ней на новоселье. Дней через десять последовал контрольный звонок с напоминанием о данном нами обещании. Наши мужья отказались от визита категорически. Димка демонстративно пошел мыть руки, посоветовав нам тщательнее выбирать знакомых. Борис был более несдержан: «Чтобы ее ноги не было в моем, то есть нашем, доме!» – Имелась в виду Галкина нога. Ну а тащить с собой детей мы и не собирались.
Ехали без удовольствия, мысленно обвиняя друг друга в данном честном слове и, вопреки установленному порядку, не болтали, а посему в депо, как часто с нами случалось, после станции метро «Бульвар Дмитрия Донского» не уехали.
С трудом преодолевая кашу из снега и глины, дотащились до Галкиного подъезда.
– Надо было сослаться на какую-нибудь заразу, – проворчала Наталья.
– Хорошая мысля приходит опосля… – заметила я, пытаясь стряхнуть грязь с замшевых сапог.
– Топни как следует! Главные ошметки отстанут, а мелочь дома отстираешь.
Совет, как показали последствия, был мудрым, но я им, к сожалению, не воспользовалась. Переложив пакет с подарком в левую руку, нагнулась, чтобы очистить месиво с помощью перчатки. Съехавшая с плеча сумка оказалась прямо перед носом. Я решила отвести ее в сторону рукой с пакетом. В следующую секунду пакет упал на покрытый кафельной плиткой вход в подъезд. Подозрительный мелодичный звон подтвердил явную нецелесообразность нашей поездки.
– Не открывай! – испуганно гаркнула Наташка, уяснив мое стремление проверить состояние чайного сервиза. – Подарим так. В пакете и коробке. Дай сюда презент. Я знала, что добром не кончится!
– Вот и накаркала! – обрадовалась я возможности переложить вину за случившееся на подругу.
– Молчи, несчастная! Лучше бы ты торт тащила. – Наташка призадумалась, но ненадолго. – Думаю, нечего расстраиваться. Скоро состоится новая свадьба, потом новый развод и, соответственно, необходимость бить посуду в процессе скандала. Мы просто заранее выполнили за Галку ее работу. Частично. Так и объясним. Уверена, она должна быть благодарна.
