В этот момент с крыльца сошел незнакомец в бурнусе, капюшон которого плотно надвинут был на лицо. Что-то в его походке, в его фигуре мне все же показалось знакомым. Я хотел было устремиться за ним, как дверь секретарского особняка снова открылась, на пороге появился господин д'Ланже, собственной персоной в сопровождении двух вооруженных охранников, а карета с незнакомцем тут же тронулась с места.
– Вот, черт! – выругался я.
Если бы Кинрю был на месте, мы вполне справились бы и с четверыми. Мой Золотой дракон наверняка бы догнал этого таинственного господина.
Охранники д'Ланже громко переговаривались между собой на французском, вероятно, не ожидая и не догадываясь о том, что их может подслушать кто-нибудь посторонний.
– О чем это они говорят? – Капитан Рональд прислушался. – Да они совсем обнаглели! Потеряли всякую осторожность!
Речь шла о русском царском письме, которое почему-то их человек не захотел передать австрийскому канцлеру.
– Черт знает, что такое?! – ругался секретарь Лаффероне, перемежая австрийские слова и французские фразы. – Что я теперь скажу этому австрийцу, который дожидается меня на пристани?! Эти русские – дикари! Они, словно флюгера! Я не понимаю, как можно столь быстро менять решения! Значит, какой-то русский сменил решение… Чтобы все это значило?
В этот момент я заметил, что один из охранников механически делает пальцами масонские знаки. И впрямь, кто ныне не масон?!
В ту же секунду капитан Рональд наступил на сухую ветку у себя под ногой. Хруст раздался такой!..
– Стой! Кто идет? – выкрикнул один из охранников по-французски.
В это же мгновение на меня упал столп фонарного света. Надо было действовать незамедлительно. Англичанин это понимал не хуже меня. Он ловко выбил своей тростью пистолет из рук солдафона. Я тем временем сделал знак другому охраннику, который стоял значительно ниже меня на иерархической лестнице степеней высшей премудрости… Француз обескуражено опустил ружье, а его спутник рухнул в траву, оглушенный английской тростью.
– Да что же вы стоите? Хватайте их! – взвизгнул секретарь посла Лаффероне. Но его фальцет оборвался на полуслове, потому что я зажал ему рот.
– Смотрите не удушите, Яков Андреевич, – усмехнулся капитан Рональд.
В этот момент д'Ланже сам выхватил пистолет, и мне пришлось выстрелить ему в упор прямо в живот. Еще бы чуть-чуть, и ваш покорный слуга предстал бы перед высшим судом. Но я опередил секретаря Лаффероне на какую-то долю мгновения!
– Будьте вы прокляты, – прошипел уроженец Кале, спускаясь по стенке наземь и оставляя за собой на штукатурке кровавый след. – Будьте вы прокляты! – повторил он и упал рядом со своим первым охранником. Второй охранник, наблюдая всю эту сцену, не шелохнулся.
– Яков Андреевич! Да вы убили его! – воскликнул капитан Рональд. – Надо немедленно убираться отсюда! Черт! Теперь этот мерзавец не сможет нам ничего рассказать!
– Да, жаль, – проговорил я, будто находясь под гипнозом. – Действительно, жаль!
Я не хотел никого убивать, и эта картина подействовала на меня удручающе. Если бы только греки и турки знали, что здесь творится!
– Еще бы! – прикусил губу англичанин. – Он, наверняка, многое знал!
– Что вы хотите от меня? – дрожащим голосом осведомился француз, который не знал как ему быть и от этого чуть не плакал. Я заметил, что охранник – еще совсем мальчишка! Чернобровый, черноглазый, с высоким красивым кивером на голове. Да и воевать-то ему вряд ли когда приходилось! Выхаживал, поди, только в эскортах, персон высокопоставленных сопровождал… Родители, видно, не из простых! За то – и милость! На счастье мое он оказался масоном. Удача снова мне улыбнулась! Как я мог не верить в нее?!
– Вам действительно везет, Яков Андреевич, – усмехнулся капитан Рональд, который тоже заметил знаки, которыми мы обменялись с юным французом. – Не то, что мне, – добавил он уже про себя.
Англичанин все еще сокрушался из-за затонувшего корабля. Невольно мне подумалось, что Рональду легче было бы перенести смерть родного ребенка, чем крушение фрегата «Стрела»… Странно устроены люди!
Мне нечего было ответить капитану, а потому я молча уставился на оставшегося в живых охранника.
– Итак, что вы желаете знать? – повторил свой вопрос француз. – Говорите быстрее! А то скоро на этом месте соберется городская полиция!
– Твой хозяин, – я кивнул в сторону д'Ланже, – посвящал тебя в свои политические дела?
– Разумеется, нет, – отозвался охранник. – Но я неглухой, и кое-что слышал… Сам Наполеон пожалел, наверное, что связался с Россией! Что уж говорить о секретаре Лаффероне? Ему лучше было думать о внутренних французских делах!
– Что это был за человек, который минуту назад отъехал в карете? – прозаически полюбопытствовал я, прервав его рассуждения на государственную тему.
– Не знаю, – пожал парень плечами, – какой-то русский! Кажется, у них были некие важные государственные дела! Речь шла о каком-то письме, которое господин секретарь должен был передать австрийцу Брияку. Однако русский в последний момент передумал и оставил ни с чем мсье д'Ланже! Господин секретарь должен был объясниться перед Брияком, почему письмо так и не попало к канцлеру Меттерниху…
– Ты знаешь имя этого русского? – осведомился я, искренне надеясь на чудо. Если этот мальчик назовет мне его, то все пойдет, как по маслу: я без труда верну письмо Императору через Балашова или Кутузова, а через Нарышкину представлю ему убийцу его незаконнорожденной дочери!
– Нет, – покачал француз головой, – все держали его в секрете, в том числе и он сам! Но, говорят, он – страшный человек! Он и матери не пожалеет! Руки у него по локти в крови.
– Тогда, может быть, ты скажешь, куда он поехал?! – воскликнул я. – А выглядел-то он как?
– Поехал он, видимо, в порт, – задумчиво отозвался француз. – Снова собирался в Росиию. Зачем, правда, я не знаю! А выглядел… – Юноша наморщил высокий лоб. – Не знаю… Я его никогда не видел без маски или платка. Глаза только! Они у него темные очень!
– Черные? – попытался уточнить Рональд.
– Не черные, а именно темные! – стоял на своем француз.
– Надо немедленно разыскать Кинрю, – сказал я капитану Рональду, как только понял, что больше ничего не добьюсь от мальчишки. – А потом мы должны спешно отправляться в Санкт-Перербург, пусть даже на грузовом корабле, в трюме, как Ольга!
Лицо Рональда при этих словах передернулось.
– Поторопитесь, – посоветовал мне юный француз на прощание.
– Прежде надо обыскать д'Ланже, – я склонился над трупом.
Капитан Рональд помог мне обшарить его одежду. В этот момент второй охранник зашевелился.
– Добить его? – спросил англичанин. Воспоминания о графине делали его кровожадным.
– Не стоит, – ответил я. – И так слишком много крови! К чему еще ее проливать?
После этого я развернулся и ударил юного француза-масона. Тот повалился рядом без чувств.
– Зачем это вы? – удивился капитан Рональд. – Ведь он вам помог! Дикость какая! – Англичанин пощупал пульс у охранника. – Жить будет, кажется…
– Я не смог не отблагодарить его за услугу, – ответил я, улыбнувшись. – Вы представляете, капитан, каково ему будет оправдываться, когда полицейские застанут беднягу между двух трупов? Да еще каких трупов?! Чего только стоит Анри д'Ланже?!
– А вы чертовски предусмотрительны, Яков Андреевич, – усмехнулся мой спутник. – И, как всегда, правы! Я подозреваю, что вы посвящены вашим Орденом в один из высших градусов масонской премудрости!
– Наверное, вы не так уж и далеки от истины, – уклончиво ответил я англичанину. Скромность никогда не была основной моей добродетелью.
Письма мы, увы, так и не обнаружили.
Я услышал какой-то шум на дороге, топот приближающихся шагов, цокот лошадиных копыт…
– Капитан, вам не кажется, что нам пора отправляться? – Я уже отчаялся отыскать вожделенный конверт с посланием Его Величества герцогу Веллингтону и оставил тело человека Лаффероне в покое. – Мне кажется, что это – полиция!
Капитан Рональд прислушался:
– Вы, как всегда, правы, – заметил он. – Пора убираться отсюда подобру-поздорову!
Сказав это, англичанин направился в сторону ажурной чугунной калитки. Я поспешил за ним.
– Я беспокоюсь за японца, – признался я. – Как бы не случилось непоправимого!
– Все обойдется, – оптимистично заметил Рональд.
Сейчас я его просто не узнавал. Как видно, капитан просто не мог существовать в бездействии. Его воодушевила близость опасности…
Не успели мы выбраться за ворота и спрятаться в ближайших кустах, как на дороге появилась полиция.
* * *
Я расстался с капитаном на полпути до гостиницы, поблагодарив его за участие. Он оказал мне неоценимую помощь, вопреки тому, что мой план с подкупом секретаря Лаффероне не увенчался успехом.
