А в ней лежали книги, одну из которых Барбара держала сейчас в дрожащих руках.
Книги были с серебряными застежками, в переплете из тончайшей телячьей кожи, правда, уже потрескавшейся. Даже заглавие, выведенное на каждой из книг большими рукописными литерами, заставляло сердце биться чаще.
De Malefi ciis Ac Magicis Dictis Liber Auctore Georgio Vulgo Jörg Abriel, Carnifici
«Книга заклинаний и колдовских приемов, составленная палачом Йоргом Абрилем».
Йорг Абриль был в их семье кем-то вроде призрака. Злого духа, о котором мама рассказывала, когда дети не хотели спать или проказничали.
Давайте успокаивайтесь, а то придет Абриль и свернет вам шеи, как цыплятам.
Йорг Абриль был прадедом Барбары. Во время знаменитой охоты на ведьм в Шонгау он сжег и обезглавил более шестидесяти женщин, предварительно замучив их огнем, клещами, дыбой и камнями. С тех пор минула почти сотня лет, но люди по-прежнему рассказывали жуткие истории о палаче в черном одеянии, который ездил с обозом по всей Баварии – всюду, где объявлялись ведьмы. Абриль был известен за свою пробу иглой. Он прокалывал предполагаемой ведьме кожу. Если кровь не шла, женщина считалась уличенной.
Во время такой пробы ни разу ни у одной женщины рана не кровоточила. Кровь лилась позже, на эшафоте, но уже ручьями. Говорили, что Абриль издалека чуял страх ведьм, запах серы, который они источали, – аромат дьявола.
И Барбара держала в руках одну из его легендарных колдовских книг. По сути, они представляли собой протоколы допросов, куда были внесены признания предполагаемых ведьм. Абриль в точности записывал каждое слово. В итоге получилось что-то вроде большого сборника заклинаний.
Барбара взволнованно перелистнула страницу. Следующее записанное в спешке заклинание вызывало град величиной с кулак и окрашивало деревья в черный цвет. В других говорилось о двухголовых телятах, коровах, что переставали давать молоко и падали замертво, о порчах, а также о гусеницах, саранче и мышах, которые внезапно уничтожали урожай. Все злодеяния, о каких мог помыслить человек, были описаны в этих книгах.
Об этих книгах Барбара узнала в прошлом году от Магдалены. Очевидно, они переходили по наследству к старшему в семье. Магдалене эту тайну открыл дядя Бартоломей, палач в Бамберге. Отец сказал тогда, что сжег книги, но это оказалось неправдой. Все эти годы они лежали в маленькой запыленной нише, пока Барбара не обнаружила их несколько недель назад.
С тех пор книги не давали ей покоя.
Барбара стала тайком собирать сведения, отыскивая их в других книгах, стоявших на полках ее отца и знахарки Штехлин. Во многих из них то и дело упоминались книги заклинаний Йорга Абриля. Они считались самыми ценными колдовскими книгами после Grimorium Verum, созданными после многочисленных допросов, во время которых палач выпытывал у предполагаемых ведьм их знания.
Как сделать здорового человека больным и слабым…
Как направить молнию в дом…
Как взлететь на метле…
Как черным псом впустить дьявола домой и поцеловать его в анус, дабы вступить с ним в любовную связь…
Многое из этого было вздором, в котором несчастные женщины признавались, чтобы облегчить себе страдания. Но все ли?
Что, если некоторые из этих заклинаний действительно могли сработать?
Сомнения не оставляли Барбару. Она, как одержимая, снова и снова бралась за книги и принималась листать. Хорошо бы расспросить отца, он наверняка знал об этом больше. Несколько дней назад Барбара завела разговор о печально известном предке. Уже эта ее попытка показала, что тема слишком опасна. Отец запорет ее до полусмерти, если узнает, что она держит у себя колдовские книги. И, что еще хуже, отберет их.
Оставалось вопросом, почему он вообще сберег эти книги.
Уже не раз у Барбары возникало желание испробовать несколько заклинаний – в полнолуние собрать необходимые компоненты, отправиться ночью в лес и исполнить все так, как предписывали книги. Она понимала, что это святотатство. Но быть может, среди заклинаний было такое, которое обеспечит ей новую жизнь? Которое поможет убраться из этой душной тюрьмы под названием Шонгау… Прочь от ежедневной уборки, от косых взглядов и от сестры, которая до сих пор обращалась с нею как с маленькой девочкой…
Горшок золота в конце радуги… Серебряная карета, которая увезет меня в другую страну… Метла, на которой можно слетать до Нюрнберга и обратно только затем, чтобы поглазеть там на богатеев…
Барбара была любопытна, разделяя эту черту со всеми Куизлями. Быть может, попробовать для начала с мелкого заклинания? Направить молнию в старый дуб, устроить маленький ураган или…
В дверь постучали, и Барбара вздрогнула. Она быстро спрятала книги под кровать и осторожно прошла к лестнице, ведущей в переднюю. Магдалена точно стучать не стала бы. Может, снова явился стражник? И теперь ее заберут за слежку? Барбара затаила дыхание.
– Кто… кто там? – спросила она неуверенно.
– Это я, Йозеф. У меня живот крутит.
Барбара вздохнула с облегчением. Йозеф Ландталер был выпивохой и батраком, зарабатывал у плотогонов жалкие гроши для очередного похода в трактир. Барбара терпеть его не могла. Он был хитрым, совершенно не следил за собой – но по крайней мере не был стражником.
– Сестры нет дома, – заявила Барбара. – Приходи завтра, Йозеф.
– Но меня к тому времени разорвет! – пожаловался Ландталер. – Мне и нужно-то немного калгана…
– Господи, тогда ступай к Рансмайеру, если так приперло, – предложила Барбара.
– Доктор нашему брату не по карману… Открой, прошу! Или я прямо тут штаны спущу…
– Ладно, ладно.
Барбара вздохнула и отворила дверь. Йозеф переминался с ноги на ногу и застенчиво скалился, показывая черные пеньки зубов. Рубашка и штаны его были мокрые и забрызганы речным илом. Батрак мелко дрожал и зябко потирал руки, лицо у него было бледное и худое.
– Что ж, проходи, – сказала Барбара уже любезнее. – Посмотрю, что можно найти.
Йозеф заискивающе поклонился и вошел внутрь.
– Ты так добра, – пролепетал он и показал ржавый крейцер. – Мне и заплатить есть чем.
Барбара отмахнулась:
– Оставь себе. Довольно будет, если уберешься поскорее. У меня еще дела. – Она показала на скамейку возле печи: – Сядь пока, отогрейся. Сейчас принесу тебе калгана.
– Господь этого не забудет! – сказал Йозеф и с заметным облегчением устроился у печи. – Не торопись.
Барбара прошла в соседнюю комнату, где отец с Симоном держали лекарства. Поскольку дом еще принадлежал Якобу Куизлю, здесь по-прежнему хранились некоторые принадлежности для пыток и казней. В двух сундуках по левую руку лежали веревки, цепи, тиски для пальцев и клещи. Рядом к стене была прислонена висельная лестница. Напротив стоял громадный шкаф с тремя створками. Его использовали еще прародители Барбары; в нем Куизли хранили книги и пергаментные свитки, а также травы, настои, бутылочки, мешочки и пузырьки. От шкафа приятно веяло ароматами лета.
Барбара не сразу отыскала ящичек с размолотым калганом. От поноса это было лучшее средство. Осталось не так уж много, но Йозефу должно было хватить. С помощью ложки Барбара насыпала порошок в маленький тигель и вернулась в общую комнату.
– Вот твой калган, – сообщила она. – Сделай отвар и…
Она запнулась. Ей показалось, что в комнате что-то не так.
Йозеф по-прежнему сидел возле печи, но Барбара заметила на его лице вороватую ухмылку. Кроме того, ей показалось, что прежде батрак сидел ближе к стене, где сушились мокрые плащи. Хотя она могла и ошибаться.
– Что-то стряслось? – спросила она недоверчиво.
Йозеф принял невинный вид.
– С чего бы это? – Он взял у нее горшочек и вдруг куда-то заторопился. – Ну, спасибо тебе большое. Мне пора возвращаться. Мы дожидаемся груза из Аугсбурга.
Он поспешил к двери. У Барбары вдруг возникло ощущение, что ему стало гораздо лучше.
Без всяких лекарств.
Йозеф поклонился на прощание и побежал через сад к реке. Прежде чем он скрылся за кустарником, девушке словно бы послышался злорадный смешок.
В некотором недоумении Барбара закрыла дверь и вернулась в свою комнату. Читать колдовские книги ей больше не хотелось, поэтому она задвинула тома за ночной горшок под кроватью, где Магдалена их точно не найдет. После этого она отправилась в сарай, чтобы накормить кур, лошадь и корову, которая уже беспокойно мычала.
Если бы Барбара чуть внимательнее огляделась в комнате, то, возможно, заметила бы, что сундук стоит немного косо, как если бы кто-то сдвигал его в большой спешке.
Но она уже не вспоминала о приходе Йозефа.
Аммерталь, вечер 6 мая 1670 года от Рождества Христова
В свете заходящего солнца десятник Урбан Габлер быстро шагал через болота между Обераммергау и монастырем Этталь. Последние лучи золотым венцом охватывали вершины гор. Ореол света понемногу тускнел и наконец совсем угас. Долина погрузилась в тень.
