Ост-Индской компании со штаб-квартирой в Багдаде Клавдий Рич 87. В этих местах работал и известный английский художник Роберт Портер 88, который за период с 1817 по 1820 год сделал зарисовки руин древнего Вавилона.
Синаххериб возглавляет войско во время похода в Вавилонию. Зарисовка с рельефа во дворце Синаххериба в Ниневии.
Материалы Клавдия Рича и Роберта Портера привлекли внимание открывателя столицы Ассирии Ниневии знаменитого Генри Лэйярда, который в 1850 году сделал несколько раскопок в холмах на территории бывшего Вавилона. Но Генри Лэйярд не нашел здесь ни скульптур, ни рельефов, как он ожидал. Рабочие обнаружили лишь "глиняные книги", статуэтки, печати и т. д. Разочаровавшись, Лэйярд прекратил раскопки, и его место заняли немецкие археологи. Крупнейшим из них был Роберт Колдевей 89.
Вначале Роберт Колдевей совершил в этот район предварительную поездку. Вот как об этом пишет Э. Кленгель-Брандт: "Вернувшись в Берлин, Колдевей предложил вести раскопки вавилонского холма, где он, как и Лэйярд, нашел фрагменты покрытого глазурью рельефа, являвшегося, по его мнению, украшением важнейшего здания. В пользу проведения раскопок именно в Вавилоне говорило и то, что слава и значение этого города привлекали к нему все больший интерес. Основанное незадолго до того Немецкое востоковедное общество, существовавшее на пожертвования многочисленных частных лиц и императорского двора, взяло на себя финансирование раскопок. Роберту Колдевею было поручено возглавить экспедицию, и в марте 1899 года он вместе с Вальтером Андре и несколькими сотрудниками отправился в путь. Выехав из Алеппо, они пересекли с караваном Сирийскую пустыню, двигаясь по направлению к Багдаду. В то время археологи, кроме специальных знаний, должны были владеть также искусством верховой езды и уметь стрелять, так как им нередко приходилось вступать в стычки с воинственными бедуинами".
Господин Андре, участник экспедиции, в своих воспоминаниях оставил забавное описание этого, длившегося 26 дней путешествия: "Наш караван, состоявший примерно из 30 животных, двинулся в путь. Большие бубенцы, висевшие на шее у каждого мула – у некоторых сразу по пять штук, – издавали страшный, оглушительный шум. Мы скакали верхом весь день и прибыли к 7 часам, уже в полной темноте, в дождь и грязь на постоялый двор, где имелась вода. В комнате с глиняными стенами мы поставили походные постели и неплохо выспались. Утром, еще в темноте, мы с трудом распутали клубок из мулов и лошадей и 9 февраля двинулись дальше в Дерхифу, вдоль полей по плоской равнине. По ночам все покрывалось льдом, однажды похолодало даже до 4–5 градусов мороза. Зато днем солнышко светило очень ласково – доходило до 30 градусов. Одним словом, колебания температуры всегда были больше 30 градусов".
Преодолев все трудности, участники экспедиции благополучно достигли Багдада. Отдохнув здесь несколько дней, они отправились в находящийся в ста километрах Вавилон. Чтобы преодолеть это расстояние, каравану потребовалось еще три дня.
Роберт Колдевей был архитектором и в Вавилон прибыл, уже имея некоторый опыт раскопок, так как ранее принимал участие в исследовании античного храма и в нескольких археологических экспедициях на Ближнем Востоке. Но здесь, в Вавилоне, он понял, что нашел дело всей своей жизни. Ему ученый отдался со всей присущей ему неукротимой энергией, пренебрегая огромными лишениями, которые пришлось перенести. Под руководством Роберта Колдевея Вавилон был возрожден для новой жизни, а возможно отстроен заново из того, что было под рукой? Руины заговорили и начали приоткрывать свои тайны.
Раскопки начались с одного из холмов, называемого Каср (замок) и скрывавшего часть крепостных сооружений и дворец Навуходоносора (северную и южную башни). Обилие обнаруженных обломков кирпичей, покрытых глазурью, свидетельствовало, что на этом месте некогда стояли общественные здания. Колдевей писал по этому поводу 5 апреля 1899 года одному из своих друзей: "Я копаю уже четырнадцать дней, и это предприятие полностью удалось. Ты знаешь, что я предложил раскопать Каср из-за его кирпичных рельефов, и теперь они найдены. Каср состоит из двух круглых башен, северная из них украшена рельефами. Я начал с нее. Она окружена стеной огромных размеров. Внешняя обшивка стены сложена из обожженного кирпича, скрепленного асфальтом, внутри она заполнена речным песком. Наружная кирпичная обшивка приблизительно семи метров толщиной, песчаное же заполнение и сейчас примерно десяти метров! Стена была, следовательно, толщиной свыше шестнадцати метров – ничего подобного мне до сих пор не случалось раскапывать".
В Вавилоне исследователи столкнулись с такими трудностями, каких не встречалось при раскопках в других местах. Колдевей описывает их весьма выразительно: "Если многие античные руины завалены кучами обломков и мусора, достигающими высоты от двух-трех до шести метров, то здесь приходится часто преодолевать груды щебня высотой двенадцать, а то и двадцать четыре метра, масштабы развалин вполне соответствуют огромным размерам этой некогда обитаемой территории".
Ворота Иштар, собранные в берлинском музее из археологических материалов, доставленных Кольдевеем из Месопотамии (Гениально, могли собрать все, что угодно, как из Лего)
Много мучений доставлял археологам местный климат. Но даже в самые жаркие летние месяцы, когда температура воздуха поднималась до 50 градусов, раскопки продолжались. Колдевей сообщал об этом 18 июля 1900 года в Берлин: "О нашем здоровье я прошу не беспокоиться. Режим нашей жизни приспособлен наилучшим образом к здешней жаре и особенностям климата, во всяком случае, основательно продуман, и до сих пор не было причин для приостановления раскопок. Рабочие хорошо переносят жару, сменяясь время от времени, они работают ежедневно по одиннадцать часов и нисколько не хуже, чем зимой. Всего труднее на (холме) Амран, где приходится работать в глубокой траншее, в сплошной пыли. Когда работы ведутся на большой глубине и людям постоянно приходится то спускаться, то подниматься, дело продвигается очень медленно".
Так что, древняя Месопотамия откопана лишь 123 года тому назад.
Рассказывает учебник об отважных Финикийских мореплавателях, которые благодаря удачному расположению своих колоний и кораблям, очень похожим на поморские ладьи. Мореходные ладьи именовались на Руси шнеками. Происходит это название от норвежского слова " шнеккар " – "змеиный” (то есть длинный) корабль. В драккар шнека превращалась путем установки на форштевне деревянной головы дракона. Делалось это, впрочем, относительно редко. … Для повышения скорости финикийские корабли стали оборудоваться вторым ярусом весел. Теперь, когда кораблю требовалось набрать скорость, воины на палубе могли помочь гребцам. «Полутораярусность» существенно расширяла возможности корабля. … Весла были похожи на плавники, и в гибком веерообразном украшении на корме можно было узнать хвост. Суда имели одну мачту с прямым или латинским парусом на двух реях.
Не смог обойти учебник истории 5-го класса и библейский сказания, вскользь упомянуть Библию и Ветхий завет. Вскользь упомянуть, как Бог дает законы, и племя Израилево обязалось соблюдать их, в обмен на
