Акико и Кику ворвались в Буцу-дэн как раз в тот момент, когда Джек занес кулак для второго удара.
— Джек! — крикнула Акико.
Джек поднял взгляд — и Кадзуки воспользовался моментом: треснул Джека кулаком в подбородок, заставив отлететь назад. Кадзуки, с разбитой губой, поднялся на ноги и встал над растянувшимся на полу Джеком.
— А вот это ты зря, гайдзин! — Кадзуки поднял ногу для удара.
— Нет! — закричала Акико, бросившись на Кадзуки, чтобы остановить его. Однако Нобу схватил ее за волосы и резко дернул назад.
Джек, разозленный нападением Нобу на Акико, подкатился к Кадзуки и сильно ударил его по опорной ноге.
Кадзуки потерял равновесие и рухнул на пол.
Мальчишки сцепились, стараясь побороть друг друга.
Кадзуки удалось оказаться сверху и зажать левую руку Джека. От боли Джек не мог пошевельнуться: при малейшей попытке двинуться Кадзуки давил еще сильнее.
В Буцу-дэн примчался Ямато вместе с Сабуро.
— Ямато, помоги Джеку! — закричала Акико, вырываясь из рук Нобу.
Испугавшись, что Ямато нападет на него, Нобу выпустил Акико. Кику бросилась к ней на помощь, однако помощи не потребовалось: Акико всадила локоть в живот Нобу, заставив того согнуться пополам.
— Ямато, зачем тебе помогать гайдзину? — выкрикнул запыхавшийся Кадзуки. — Особенно тому, который занял не принадлежащее ему место твоего брата? Ведь Масамото усыновил его, верно?
Ямато замешкался, не торопясь приближаться, и пристально посмотрел на придавленного к полу Джека.
— Как ты мог это допустить, Ямато? Гайдзин стал членом твоей семьи! Какой позор!
Слова Кадзуки эхом отдались от стен Буцу-дэна и зазвенели в ушах Ямато: «Позор! Позор! Позор!»
— Я могу прекратить это безобразие. Сломаю ему руку так, что даже Масамото не вылечит. Что-то я не встречал одноруких самураев, как ты думаешь, Ямато?
Джек видел, что Ямато колеблется: с одной стороны, было бы гораздо лучше избавиться от Джека навсегда, а с другой стороны, Ямато был обязан ему жизнью. Однако в данном случае долг чести роли не играл: все решал гнев отца.
— Масамото нас не накажет, — подзуживал Кадзуки, словно читая мысли Ямато. — Нобу будет свидетелем: гайдзин первый на меня напал. И я имею полное право защищаться.
Ямато отступил на шаг назад.
— Верно, Ямато, дай мне возможность избавить тебя от этого гайдзина. Мы с тобой оба знаем, что он встал тебе поперек горла.
Чтобы подкрепить свои слова, Кадзуки сильнее скрутил кисть Джека. Боль, как раскаленное железо, обожгла руку, и Джек вскрикнул. И вдруг его кисть оказалась свободна.
Акико изо всех сил пнула Кадзуки в спину, применив маэ-гэри — простой, но эффективный прямой удар ногой, который они как раз изучили на тайдзюцу. Кадзуки пропахал носом по полу. Потом вскочил и двинулся на Акико.
Она инстинктивно закрылась рукой, однако Кадзуки в последний момент удержался от удара.
— Вот еще глупости! — сказал он, отступая и поднимая обе руки в знак мирных намерений. — Из-за гайдзина поцапались. Масамото велел проявлять солидарность. Я не буду с тобой драться.
— А с Джеком, значит, будешь, хотя он тоже самурай? — парировала Акико.
— Да какой из него самурай! Никогда ему не быть самураем, и он это знает. Ты только посмотри!
Джек, с распухшим от удара Кадзуки лицом, лежал на полу, прижимая к себе руку. Акико глянула на него с жалостью.
А вот жалости не надо! Его покалечили и унизили, но не победили. На самом деле Джек хотел, чтобы его признали своим, однако этого, похоже, не дождешься. Он отвернулся от Акико.
Кадзуки поклонился и невозмутимо зашагал в выходу. Нобу, все еще держась за живот, преданно пошел следом. Кадзуки вытер окровавленную губу тыльной стороной ладони и повернулся к оставшимся:
— Не вздумайте рассказать наставникам о том, что здесь произошло.
— Только тронь Джека еще раз, и я все расскажу Масамото! — пригрозила Акико.
— Не расскажешь! Иначе нас всех выставят из школы: в Буцу-дэн драться запрещено.
— Джек — мой друг, и я буду на его стороне, чего бы мне это ни стоило.
Джек ушам своим не поверил! Акико принародно назвала его другом! На всех остальных это тоже произвело впечатление.
Акико помогла Джеку подняться.
— Не водись с гайдзинами, Акико! Не то в следующий раз, когда ты окажешься на моем пути, я могу и не сдержаться, — предупредил Кадзуки.
— Тронь Джека, и я все расскажу!
Кадзуки растерялся.
Джек понял, что угроза Акико могла иметь для Кадзуки серьезные последствия: для мальчика, близко связанного родственными узами с императорской семьей, вылететь из Нитэн ити рю означало бы навсегда потерять лицо.
— Акико, мне бы не хотелось увидеть твой позор, поэтому, если ты забудешь то, что случилось сегодня, я обещаю не драться с гайдзином в стенах Нитэн ити рю. Договорились?
Акико снова посмотрела на Джека, затем кивнула.
— Гайдзин! — прорычал Кадзуки. — Мы с тобой еще не закончили. Война едва началась!
32. ХанамиПрелестная бабочка с радужными крылышками сидела на розовом цветке вишни и, набираясь сил, пила сладкий нектар. Ее усики подрагивали, когда ветер менял направление.
Откуда ни возьмись, на цветок обрушился тяжелый железный прут. Бабочка упорхнула, в последний момент избежав смерти. Красный демон гигантского роста с шумом выскочил из кустов, размахивая прутом и упорно пытаясь ударить бабочку, как только она садилась на цветок.
Бабочка с легкостью избегала все новых ударов. Демон раздраженно хмурился, по его лицу текли ручьи пота. Кипя от злости, демон все бил по бабочке, пока не рухнул на землю, выбившись из сил. Бабочка, ничуть не пострадав, упорхнула прочь.
Джек моргнул, открывая глаза.
Струйка дыма от палочки благовоний лениво тянулась к потолку комнатки. На узком подоконнике, рядом с бонсаем, сидел красный дарума, добродушно уставившись на Джека единственным глазом.
Джек тяжело дышал, ошеломленный видением.
Во время утренней медитации он без труда достигал третьего этапа, чистоты сознания. В результате на целый день голова сохраняла ясность. А вот видений никогда прежде не случалось.
Откуда вдруг взялись демон и бабочка? Что это значит — и значит ли что-то вообще?
Ничему подобному их не учили. Придется поговорить с сэнсэем Ямада.
Джек встал и потянулся. Взял стоявший у окна кувшинчик и полил бонсай: он делал это каждое утро, в точности как велел Уэкия.
«Старик будет доволен», — подумал Джек. Деревцо все еще живо!
Занимаясь бонсаем, Джек заметил на веточках крохотные розовые почки — точно такие же, как в его видении. Сакура зацветает! Значит, весна пришла.
«С ума сойти!» — подумал Джек. Он уже больше трех месяцев учится в Нитэн ити рю. И почти девять месяцев прожил в Японии. А в Англии не был чуть не три года! Жизнь так изменилась… Теперь он больше не ребенок, мечтавший стать штурманом, как отец. Теперь он юный самурай!
Каждое утро Джек просыпался еще до рассвета, чтобы медитировать, пока не сгорит половина палочки. Потом вместе со всеми ел безвкусный завтрак из риса и маринованных овощей. Эх, сейчас бы кусок настоящего бекона с яичницей!
Затем начинались уроки: утром первый, после обеда второй. Один день изучали кэндзюцу и дзэн, а на следующий — кюдзюцу и тайдзюцу. После занятий Джек и остальные ученики ужинали в Тё-но-ма, где на почетных местах сидели все сэнсэи — словно загадочные боги войны, наблюдающие за своими подопечными.
После ужина полагалось тренироваться самостоятельно, отрабатывая изученные приемы. Ученикам постоянно вбивали в головы девиз «Тренируйся сегодня, чтобы выжить завтра!».
И все же, несмотря на жесткий режим дня и дисциплину, Джек не мог отрицать, что давно не испытывал такого внутреннего спокойствия. Жизнь по расписанию очень этому способствовала: вместо бесцельного болтания он был занят делом — учился защищать себя, жить в соответствии с принципами бусидо и быть настоящим самураем.
Теперь Джек умел наносить точные и сильные удары боккэном и овладел тремя первыми атаками — сэнсэй Хосокава как-то сказал, что других и не понадобится.
А еще Джек научился стрелять из лука, хотя в цель попал только дважды — в отличие от Акико, которая словно родилась с луком в руках.
Кроме того, он мог бить руками и ногами, парировать удары и бросать противника. Конечно, пока что он знал лишь самые простые приемы, однако уже сейчас перестал быть беспомощным мальчиком, который не сумел спасти отца. В следующий раз, когда они встретятся с Докуганом Рю, он будет самураем!
После драки в Буцу-дэне многое изменилось. Вслух назвав Джека своим другом, Акико стала его верным союзником. Ёри примкнул к их компании, правда, держался так замкнуто, что Джек до сих пор очень мало о нем знал. Кику тоже вела себя вполне дружелюбно, хотя Джек подозревал, что она делает это ради Акико, а вовсе не из симпатии к нему. Сабуро не вставал ни на чью сторону: он дружил со всеми и разговаривал с любым, кто его слушал.
