Группа, обнаружившая убитых, как раз к таким альпинистам и относилась. Вышла к началу каньона, а на отмели - три трупа. Молодых парней из Питера. По уже наведенным в ГУВД северной столицы справкам - начинающий бизнесменов молодняк, без какого- либо компромата, давние приятели, любители по необжитым уголкам полазить. Почему на этот раз выбрали Восточные Саяны - пока установить не удалось.
Странно выглядели обстоятельства убийства. Тяжелые, черные от времени, стрелы нашли своих жертв в ситуации непонятной: один из погибших, высокий русоволосый крепыш, убит ударом стрелы в спину, двое других - в грудь. Причем, сила, с которой стрелы их настигали, видимо, была довольно существенной, если одного из погибших стрела пробила почти насквозь. Осмотр места и тел показал, что убийство произошло не там, на отмели, а где-то в другом месте. Убийцы сложили трупы на отмели рядком, вещи - рюкзаки и укладку с резиновой лодкой - погибшим в ноги, аккуратной кучкой. Где и кто? Прямо-таки, какая-то «Охота на Пиранью», вспомнил генерал недавний отечественный кинобоевик с лихо закрученным сюжетом.
«Что же это за лук? - подумал Нелюбов. - Что же за силач им орудовал? Только и не хватало накануне президентских выборов в республике подобной кровавой мистики, черт ее подери! И где?! Почти бескриминальная территория, статистика несчастных случаев и та фактически на нуле».
Генерал повернул голову к планшету с картой республики, висевшему на стене кабинета. Местность, известная как Тункинские гольцы, лежала на границе Бурятии с Иркутской областью. Когда бы ЧП случилось не в устье Шумака, а того же Архута... И болела бы сейчас голова у соседей.
Генерал Нелюбов вообще к криминальной экзотике относился настороженно. И совершенно не улыбалось на старости лет, под занавес, в общем-то, вполне сложившейся милицейской карьеры, получить из-за подобного пинок под зад. Журналюги такие истории любят, раздуют до небес, а потом уж чего угодно жди. Надо сработать на опережение. Естественно, никакой прессы. А оперативно-следственную группу заслать свою, райотделу с местным прокурором это вряд ли по зубам. И министр набрал прямой номер прокурора республики.
ХРАНИТЕЛИ всегда приходили с юго-запада. И он проделал этот долгий и трудный Путь, когда на него указал Большой Глаз Цэгэр- Харгала. Он пришел на стражу ровно шесть циклов назад.
Тринадцать избранных стояли на Плитах Пронзительного Взгляда. Один из них станет очередным Хранителем. Остальным служить в этом храме. Он знал, что под каменной толщей грубо отесанного гранита спят двенадцать юных лам, цикл назад введенные в состояние самадхи[1]. И они цикл назад стояли под Большим Глазом Цэгэр-Харгала, и тогда наступало время Выбора. Но тогда выбирал Цэгэр-Харгал не Хранителя, а Послушника, удостоенного чести отправиться в Лхасу, а оттуда, если снизойдет благословение Верховного Правителя, - в Задний Тибет, в Шигадзе. Там, в монастыре Шалу, удостоенный звания Послушника три четверти цикла будет постигать тайны учения, а в последнюю четверть пройдет Три Ступени Испытания[2]. Он будет должен сжать плоть, умножить жар и убавить вес. И закончить цикл обучения, совершив арджоха... Когда, цикл назад, Цэгэр-Харгал избрал Послушника из тринадцати юношей в грубых, усмиряющих плоть, одеяниях, оставшимся двенадцати была оказана не менее высокая честь.
Ждал рождения Новый храм. Гранитные плиты, заготовленные для строительства новой обители богов, возвышались циклопическими стопами вокруг обозначенного места. Шесть десятков из них уже уложены в основание Нового храма, образовав двенадцать прямоугольных саркофагов. Двенадцать избранных юных лам два месяца проходили обряд очищения духа и тела, прежде чем Цэгэр- Харгал разрешил ламам Первого Круга Вращения Колеса Жизни приступить к усыплению избранных, их введению в самадхи. Три ночи горели священные огни, вращались молитвенные барабаны, курились благовония под неусыпным Большим Глазом.
На утро четвертого дня легкие тела опустили в гранитные саркофаги и накрыли каждый еще одной гранитной плитой. Плотно и ровно легли гранитные плиты. Плиты Пронзительного Взгляда. Два цикла, две дюжины лет будет действовать сила самадхи. Именно эта сила дает знание происходящего далеко, за десятки и сотни дней пути. Именно эта сила, пронизая горные хребты, пролетая над степными просторами и гладью воды, приносит Хранителю, несущему стражу далеко-далеко от родного сомона, Известие о Времени Смены Хранителя. И каждые два цикла служители храма готовят новую юную смену спящим под Плитами Пронзительного Взгляда.
Небеса разверзлись. Ударил гром, ослепительные копья Белого Огня пронзали горные пики. Наутро Цэгэр-Хангал объявил: пришло время Известия о Времени Смены Хранителя. Распростершись на Плитах Пронзительного Взгляда, он послал Известие. И узнал, что оно получено.
И предстали перед Большим Глазом тринадцать избранных. Сила самадхи все знает про них. Она знает, кто из тринадцати способен пройти Путь, она знает, кто способен пройти Путь, но не сможет стать Хранителем. И она скажет Большому Глазу, на кого указать. Устами обладателя дара ясновидения - «третьего глаза». И объявит Великое Откровение Самадхи бывший Послушник, совершивший арджоха, прошедший в лхасском храме Джокан обряд приобщения к Пронзительному Взгляду,[3] - Просвещенный Цэгэр-Харгал. Уже три цикла его слово - закон для сомона, рождающего Хранителей.
- Ты! - ткнул с горловым выдохом Цэгэр-Харгал его в грудь. - Собирайся! Лунный Бог и Боги Звезд приказали тебе начать Путь завтра, когда первый луч Желтого Бога окрасит кармином Далан-Тан- Уул. Наступило Время Смены Хранителя и в запасе у тебя только шесть лун.
Глава 1. ЛОСКУТНИКОВ, 31 июля 1991 года
ЧЕРТОВСКИ устал он сегодня. День выдался - сплошная круговерть и нервотрепка. Говорил же, с этим объектом в Дарасуне будут только одни неприятности. Так и вышло. Заказчик дышал ядом и по большому счету был прав. И с возведением самой коробки они затянули, и зря связались с этой армянской бригадой. «Ары» работали быстро, но качество. Еле уболтал сегодня заказчика, чтобы не ломился в суд, пообещал солидную скидку при окончательном расчете . Мда-с, трудный разговор предстоит на правлении. А еще и с машиной. Хоть кол на голове теши тезке своему непутевому! Ну, Шурик. Правильно говорят, есть водители, а есть ездуны! Пришлось нынче, как бедному студенту, из Дарасуна на электричке.
- Слышь, мужик, закурить не найдется?
Три темные фигуры догоняли его в хорошем спортивном темпе.
- Да не курю я уже лет восемь! - в сердцах выкрикнул он.
- Здоровье бережешь? Молодец, - ухмыльнулся самый плотный из подбежавших. - Лоскутников Александр Петрович?
- Ну, я, - он сразу успокоился, перестало ухать в груди. - Шутки у вас, хлопцы.
- Шутки мы любим, - вновь отозвался плотный.
- Но сэгодня шутыть нэ будэм! - Второй из троицы догнавших внезапно выхватил показавшийся Лоскутникову огромным пистолет и больно ткнул им Александра Петровича в щеку. - Гавары, пес!
- Ты чего?! Да чего вам надо?! - Отшатнулся Лоскутников. Сердце опять ухнуло вниз. - Чего вы хотите?!
- Дядя, - вмешался в разговор третий, самый молодой из троицы, хотя и остальным до тридцатилетнего рубежа было еще далеко. - Не так давно ты один документик засветил. Описание некоего лесного уголка. Вспомнил? Вот нам эта бумажка и требуется.
- Не понимаю.
Лоскутников и впрямь не мог сообразить, о чем идет речь. Суматошный день, усталость, и эта странная троица.
- Нэ круты, урод! Бумагу давай, собака! - Пистолетный ствол раскровянил Лоскутникову подбородок.
- Уйми своего черножопого приятеля! - хрипло крикнул Лоскутников плотному, зажимая ранку. - Волчары! Втроем на одного да еще с пукалкой!
- Ти чи-то про мэня ска-а-за-ал, сын шака-а-ла-а?! - фальцетом, нараспев, вдруг закричал чернявый с пистолетом. - А-а-а!!!
Грохнул выстрел. Мощная пуля ударила Лоскутникова в грудь.
КАПИТАН милиции Сергей Васильевич Тимонин, старший эксперт- баллистик областного управления внутренних дел, озадаченно наморщил лоб и вновь прильнул к окулярам микроскопа, уже с нарастающей тревогой. Чертыхнувшись, резко поднялся из-за стола, выудил из заднего брючного кармана, путаясь в прилипающем к брючинам халате, увесистую связку ключей. Самым маленьким отпер замок-стопор металлического шкафа-картотеки.
В верхнем отделении лежали кое-какие остатки содержимого двух или трех разукомплектованных криминалистических чемоданчиков и главное сокровище баллистиков: шикарно изданный в «махровые застойные годы» двухтомник «Револьверы и пистолеты». С суровым грифом «Для служебного пользования» и порядковым номером экземпляра.
