— А вы, Эдвард, хотели бы учиться в Оксфорде? — спросила она, рассматривая группу студентов на ступенях библиотеки. Наверное, ему пошла бы университетская мантия.
— Нет, пожалуй. Ведь здесь в основном учатся весьма состоятельные молодые люди, и я вряд ли пришелся бы ко двору.
Сара вспомнила о Куинз-Инн, только когда они сели в поезд, и ее тут же снова охватил страх. Они были в купе вдвоем. Эдвард расправлялся с остатками провизии для пикника.
— Как вы думаете, Эдвард, убийцу скоро поймают? — помрачнев, спросила она.
— Ох, дорогая Сара, я надеялся, что поездка в Оксфорд отвлечет вас. Право же, не стоит волноваться. Никто не причинит вам вреда. Лорд Пауэрскорт — один из лучших детективов Англии, да и полицейский следователь явно человек сообразительный. Нет причин впадать в панику.
— Я беспокоюсь не о себе, — решительно возразила Сара, не сводя с Эдварда широко раскрытых, тревожно заблестевших глаз. — Кто был непосредственным помощником мистера Донтси? Кто постоянно сотрудничал с мистером Стюартом? Кто в курсе их секретов? Кто лучше всех осведомлен об афере Панкноула? Вы, Эдвард, вы и снова вы! И я ужасно боюсь, что вы — следующий в страшном списке жертв.
— Не смешите меня, Сара, — отмахнулся Эдвард. Его необычайно тронула ее забота, и он чуть не взял ее за руку, чтобы немного успокоить. — Чепуха! Никто не занес меня ни в какие списки. Я больше рискую, переходя улицу.
Однако эти доводы не убедили Сару. Она была уверена, что Эдварду грозит опасность, и лишь его предложение посетить их с матерью на будущей неделе немного успокоило ее. «Вряд ли ему понравятся мамины расспросы, — подумала девушка, — зато, по крайней мере, он останется в живых».
На том почетном месте, где она находилась во время прошлого визита к Уильяму Берку, глаза Пауэрскорта ее не обнаружили, но свою главенствующую роль она сохранила. Сегодня Книга Чисел стояла в самом центре нижней полки стеллажа, и ее толстый черный корешок выглядел очень авторитетно. Интересно, есть ли подобный Ковчег Завета, святая святых бухгалтерии, у бенчеров Куинз-Инна?
— Дело в том, Уильям, что Александра Донтси, того, которого отравили, перед смертью очень беспокоили счета.
Берк отреагировал на эту информацию так же, как недавно сам Пауэрскорт:
— Какие счета, Фрэнсис? Личные? Связанные с поместьем? Счета его отдела? Корпоративные счета Куинза?
— Я задал его вдове те же вопросы. Две категории, по-видимому, исключаются: в офисе Донтси есть какой-то гений учета, личные счета тоже в полном порядке. Стало быть, либо Куинз, либо поместье. Миссис Донтси не помнит, о чем конкретно говорилось.
— Удивительно, Фрэнсис, что даже очень умные женщины совершенно не разбираются в том, что касается денег. Взять хотя бы твою сестру, мою любимую супругу, — умна на редкость, но о деньгах не имеет ни малейшего представления.
— Ну, бывают и исключения, Уильям. Правда, они только подтверждают правило. Но речь не о них, я пришел узнать твое мнение. Как по-твоему, что могло сильнее взволновать опытного и хладнокровного юриста — поместье или Куинз?
Уильям Берк пригубил стакан белого портвейна.
— Мы блуждаем в темноте, Фрэнсис. Однако проблемы с поместьем все-таки представляются мне менее вероятными. Вести учет в этой сфере достаточно просто, ситуация повторяется из года в год, и даже что-то непредвиденное — например, неурожай — не грозит такими уж большими бедами. Сработают «качели».
— Качели? — Пауэрскорт сразу же представил себе на качелях дочку, то взлетающую вверх, то стремительно падающую вниз. Кстати, близнецам в свое время будет не скучно — они смогут качаться вдвоем, сидя на противоположных концах доски.
— Прости, этот термин в нашем деле означает, что неурожай угрожает лишь тем, у кого не уродились зерновые, но очень хорош для всех остальных, потому что цены на их продукцию подскакивают. Насколько я помню, никаких стихийных бедствий за последние годы не случалось. Ты ведь ездил в Кент, не заметил там ничего такого? Извержения вулкана, селений, испепеленных огнем и серой? Избиения младенцев?
— Да нет, Уильям. Вполне мирный ландшафт, подснежники цветут, олени бегают. В дворцовых покоях царит дремотная тишь. Так, значит, Куинз? То есть, скорее всего, Куинз. А что там могло быть?
Поднявшись с кресла, Берк подошел к окну. Вдоль улицы спешили домой служащие, по противоположной стороне прогуливался полисмен. Берк вернулся и сел на диван.
— Я, Фрэнсис, не особенно знаком с финансовой системой юридических корпораций Лондона. Скорее всего, руководство периодически отчитывается перед рядовыми членами обо всех доходах от аренды. Вряд ли при этом могло выясниться что-то экстраординарное. Взвинти они арендную плату, юристы Куинза мигом перебежали бы в Грейз-Инн или Мидл-Темпл.
Берк помолчал.
— Позволь, Фрэнсис, задать тебе вопрос. Ты полагаешь, что адвоката встревожило что-то чрезвычайно важное? Настолько важное, что из-за этого убили и его самого, и его коллегу? Чтобы привести к двум убийствам, финансовое преступление должно быть очень серьезным.
Теперь надолго замолчал Пауэрскорт.
— Я лишь строю догадки, Уильям. Может быть, и безосновательно. Но скажи мне, пожалуйста, какого рода денежные махинации ты имеешь в виду?
— Не обязательно сложные и масштабные. Представь, Фрэнсис, что хитроумные Донтси и Стюарт обнаружили в Куинзе шайку вымогателей. А потом все повернулось так, что одного из них отравили, а другого застрелили. Что касается крупных финансовых преступлений, то практически все они связаны с хищениями. Панкноул грабит своих пайщиков, а хапуга управляющий уводит деньги с банковских счетов — аферы разные, но цель одна — кража. В случае с Куинзом тебе сильно осложнит жизнь принцип законников действовать без огласки. Они могут годами платить шантажисту, но тебе об этом никто не обмолвится. Твой интерес к учету в отдельных бюро не вызовет энтузиазма, а попытка сунуть нос в бухгалтерские книги корпорации наверняка наткнется на глухую стену. «Искренне сожалеем, извините, лорд Пауэрскорт, — скажут тебе, — но мы при всем желании не имеем права показывать вам документы».
— Спасибо, Уильям. Ты подарил мне целый букет версий.
— Уверен, что среди них нет ни одной правильной, — скептически хмыкнул Берк. — Но позволь дать тебе совет. Не знаю, сколько ты видишь мотивов для этих убийств, подозреваю, немало. Но если причина действительно кроется в финансах и ты сумеешь докопаться до истины, поведать нам о ней ты не успеешь. Два убийства уже произошли. И нет никакого сомнения в том, что преступники не остановятся перед третьим. Знаешь, я регулярно посещаю похороны постоянных клиентов моего банка, но перспектива идти за твоим гробом меня, черт подери, не вдохновляет.
Тем же вечером в гостиной Пауэрскортов на Манчестер-сквер состоялся довольно мрачный военный совет. Джонни Фицджеральд вернулся из командировки в криминальный мир Лондона, где собирал сведения об убийствах в Куинзе. Леди Люси завершила очередную миссию — объехала родственников и снова расспросила их о чете Донтси.
Прежде всего Пауэрскорт рассказал присутствующим, как отреагировала вдова на его сказку.
— Значит, слух подтвердился, — пробормотала леди Люси и пристально посмотрела на мужа. — Ты понимаешь, что это значит, Фрэнсис? Королева, повинуясь королю, разделила ложе с его братьями, но так и не забеременела. Получить наследника от жены и единокровных Донтси не удалось. Что им делать дальше? Ответ очевиден.
— И каков же ответ, Люси? — поднял глаза Джонни, вертя в руках штопор, но так и не открыв бутылку.
— На самом деле у них оставалось два возможных пути решения проблемы, но я почти не сомневаюсь, какой они предпочли. Итак, либо несчастной миссис Донтси пришлось бы вступить в близость с мужчинами не королевского рода, но тогда в наследнике не было бы ни капли крови Донтси. Либо оставалось, так сказать, примерить ботинок на другую ногу. То есть самому мистеру Донтси найти женщину, которая стала бы матерью желанного отпрыска.
— А если эта самая подруга была замужем, ее супруг вряд ли пришел в восторг оттого, что его благоверную использовали для сохранения чистоты породы, — сказал Пауэрскорт, вспомнив, как в глазах наливавшей ему чай Элизабет Донтси зажглись ироничные искорки.
— И сыпанул отраву в бокал Донтси, — подхватил Джонни, — а потом прикончил Вудфорда Стюарта, поскольку тот был в курсе.
— Давайте умерим фантазию, не то она уведет нас Бог знает куда, — заметил Пауэрскорт. — Нужно проверить все связи Донтси, особенно его новые знакомства. А у тебя какие новости, Джонни?
Фицджеральд так и не распечатал бутылку «Нюи Сен-Жорж». Он повертел ее в руках, разглядывая этикетку, и задумчиво произнес:
