— Полагаю, нам лучше оставить вас, — произнесла я, беря подругу под руку.
— Да, оставить, — кивнула Климентина, радуясь, что ее избавили от общества ненавистного Соколовского.
Уходя, она бросила быстрый улыбчивый взгляд на Ильинского, который, склонил голову.
— Ох, уже поздно, — вздохнула подруга, когда мы вышли из гостиной, — пора готовиться ко сну, иначе не будет свежести лица…
Я согласилась, время было позднее.
Приготовившись ко сну, я ждала Сержа, надеясь, что его беседа с гостями продлиться недолго.
После нашей помолвки мы оба понимали, что не можем дождаться дня свадьбы… Даже ее пытались преодолеть влечение друг к другу. Я оставалась погостить у Климентины, в эти Сергей всегда приезжал в отчий дом, мы оставались наедине… Поначалу Климентина смотрела на меня осуждающе, но вскоре привыкла. Ростоцкий-старший, пребывая в частых отъездах, и довольный, что сын "перестал волочиться за певичками" не задумывался о наших отношениях. Он с нетерпением ждал дня нашей свадьбы, дабы окончательно успокоиться, когда его упрямый сын свяжет жизнь с достойным семейством.
Наконец, дверь моей комнаты открылась, и Сергей появился на пороге.
— О чём ты говорил с гостями? — сразу спросила я, садясь на постели.
Ростоцкий смутился.
— Мне очень жаль, но я поклялся сохранить разговор в тайне, — ответил он немного виноватым тоном.
По его взгляду я понимала, что ему тяжело хранить от меня секреты.
— А Константин? — поинтересовалась я. — Молчание может помешать следствию!
— Полагаю, наш друг сам вскоре догадается, — улыбнулся Серж.
Он ласково обнял меня за плечи, осторожно развязывая шёлковые ленты моего ночного наряда. Мы поцеловались… нам стало не до разговоров…
* * *
Накануне я получила письмо от некой Дианы Ориновой. Адресат предложила мне встречу ранним утром во французской кофейне, неподалёку от дома Ростоцких. Она попросила меня придти одной, намекая на тайный разговор.
Диана Оринова? Я слышала, что у доктора Оринова, друга Сержа, есть сестра. Не стоило труда догадаться, что речь зайдёт об убийстве Крючкова. Поэтому отказаться я не могла.
К назначенному часу я отправилась в кофейню. Посетителей еще не было. За столиком у окна я заметила хрупкую барышню, которая, приветливо по-простому, помахала мне рукой. Диана Оринова мило улыбалась, с любопытством рассматривая меня лукавым взором зеленоватых глаз. Эта незнатная особа явно мудрее многих светских барышень — понимала я, с ней надо быть осторожнее. Ольга говорила, что "такие простушки" своего не упустят.
Оринова оказалась из числа молодых девиц, примкнувших к миру искусства. На манер французских эксцентричных дам она носила мужскую одежду, а волосы не укладывала в прическу, а распускала локоны до плеч. Порадовало, что Диана не прониклась модой курить. Табачного дыма я не переношу.
— Я знаю, что ваш родственник занят следствием убийства Крючкова, — она сделала ударение на слове "убийство". — Мой брат весьма обеспокоен гибелью друга…
Оринова вздохнула, не зная, как начать свой рассказ. Я терпеливо ждала, когда девушка соберется мыслями.
— Я увлечена рисованием, — наконец, начала собеседница, — иногда меня посещают странные сюжеты — призраки… Нет, я не обладаю талантами подобно вашему, эти сюжеты начали беспокоить меня совсем недавно…
Она достала один из рисунков.
— Это набережная Новой канавы, — сказала она, — не знаю почему я решилась нарисовать это мрачное место… И как я осмелилась отправиться туда одна, не понимаю… Меня будто кто-то вёл, заставил…
Диана глубоко вздохнула.
Я взяла рисунок, выполненный пером. Очень талантливая работа, насколько может судить моё скудное познание в искусстве. На фоне тёмных вод выделялась бледная человеческая фигура. Человек будто готовился уйти вдаль, обернувшись на прощанье…
— Черты нарисованного лица случайно оказались похожи на Ключкова, — с трудом произнесла художница.
Я зачарованно рассматривала рисунок, будто наблюдая за мистическим эпизодом. Мне казалось, что в штрихах, образующих воды канала, отразились искаженные лица, которые злобно взирают на живых.
— Раньше вам удавались подобные предсказания? — спросила я взволнованно.
— Нет, впервые. У меня возникали мрачные мистические сюжеты, однажды рисовала вид ночного кладбища… Но сюжета-предсказания не было ни разу…
— В воде просматриваются лица, — прошептала я.
— Да? И вы их тоже видите? — оживилась собеседница. — Не знаю, кто водил моей рукой?
Она вздохнула.
Я просмотрела другие рисунки. Разные сюжеты — забавные и грустные. Мистические работы я рассматривала особенно внимательно. К своему изумлению я заметила, что чувствую связь с нарисованными призраками. Пред внутренним взором промелькнули сцены гибели…
Отодвинув рисунки, я сделала несколько глотков кофе.
— Вам дурно? — обеспокоилась Диана.
— Мой талант снова проявил себя, — я печально улыбнулась, — ваши призраки не просто рисунки… Я их почувствовала…
Художница вздрогнула и спешно убрала свои работы в папку.
— Понимаю, это жутко… Но я не могу не рисовать их, будто кто-то заставляет меня… Зачем?
Я покачала головой.
— У вас раскрылся мистический талант. Причины назвать не могу. Увы, сама часто задаюсь этим вопросом, — мой голос звучал грустно.
В дерзких зелёных глазах собеседницы мелькнул страх перед неизведанным.
— Это не страшно, быстро привыкните, — моё спешное утешение прозвучало неубедительно.
К нашему столику подошёл полноватый старичок с широкой улыбкой. Как оказалось, владелец картинной лавки.
— Диана, для вас у меня радостная новость! — воскликнул он. — Ваши рисунки купила одна очень знатная дама…
Голос торговца картинами звучал торжественно и игриво.
Диана Оринова оживилась.
— Я заметил у нее на платье, — собеседник взял красноречивую паузу, — брошь с вензелем государыни императрицы! — он щёлкнул пальцами.
— Могу вас поздравить, — искренне порадовалась я, — ваши рисунки купила приближенная императрицы… Только статс-даме оказана честь носить бриллиантовые броши с вензелем царицы.
— Очаровательная молодая дама! — восхитился старичок, — она просила передать вам своё приглашение.
Он протянул Диане конверт и, учтиво поклонившись, оставил нас.
— Смирнова-Россет! — воскликнула Оринова. — Завтра вечером ждёт меня в своём салоне. Меня пригласили!
Я не удивилась. Александра Смирнова-Россет покровительствует искусству, в ее салоне собираются лучшие таланты Петербурга. Одна из причин, по которой я восхищалась этой прекрасной дамой высшего света.
— Полагаю, мы завтра увидимся, — улыбнулась я, — буду ждать встречи…
— Ваше присутствие придаст мне сил! — оживилась собеседница.
Диана снова погрузилась в мрачные мысли.
— А если мне понадобиться помощь… Очень прошу вас не отказать, — она указала на папку с рисунками.
— Обещаю, что не откажу в помощи, — заверила я девушку.
Оринова вызвала мою симпатию тем, что говорила на равных, не заискивала, не пыталась снискать моё расположение.
* * *
Настал вечер встречи в салоне Смирновой-Россет. Константин, к своему сожалению, из-за дел служебных не смог составить нам с Ольгой компанию.
Александра Смирнова-Россет как всегда была очаровательна. Изысканность и добрый нрав — очень редкое сочетание в высшем свете, мне давно пришлось в этом убедиться. Особенно восхищало, что фрейлине не присуще высокомерие, она беседовала со всеми легко и приветливо.
Ольга занялась беседой со своими приятельницами, Серж отвлекся на старого знакомого, и Климентина увлекла меня за собой в компанию неприятных мне барышень.
Как обычно, Ростоцкую окружали ее раболепные приятельницы, вызывавшие у меня отвращение. Климентина объясняла мне, что ей приятно такое поклонение ничтожеств. Я недоумевала, зачем тратить внимание на людей, которых призираешь? Упиваться властью над ними? Их излюбленным развлечением было осыпать насмешками барышень из небогатых семей, публично унижая их в салонах и на балах. Я всячески пыталась помешать девицам, удивляясь, как честная Климентина, ставшая мне верным другом, может опускаться до такой низости? Но не всегда я была рядом. Компания Климентины не упускала случая поразвлечься, когда меня не было поблизости, "дабы я не портила им веселье".
— Ах, вы очаровательны! — слащаво восклицали прилипалы.
— Ах, ваша роза в волосах! — их голоса звучали до отвращения наиграно — Мы последовали вашему примеру!
Какое ужасное раболепство! Даже эти дурацкие цветы к причёскам прикололи. Девицы стали похожи на карикатуру из журнала юморесок.
