Портье как разгром увидел, побежал за хозяином. Вчера вечером, когда постоялица покидала номер, коридорный поленился проследить, все ли в порядке. Теперь будут расхлебывать.
Все, что агенты на стол складывали, я осматривал. Ничего особенного не попалось: бутылки из-под ликера и шампанского, хрустальные бокалы, парфюмерные скляночки. Один агент отодвинул диван и нашел за ним пустой пузырек, в каких аптечные микстуры хранят. Другой нашли под ванной. Запах от них мерзкий, как от лекарства. Приказал, чтобы Лебедеву доставили на осмотр. На этом все.
— Сому нашли? — спрашивает Ванзаров.
— Никак нет, — отвечаю.
— На стенах или на полу знак пентакля имелся?
— Не было такого… Сделал все, что мог. Оставил двух агентов в засаде.
— Верное решение. Пусть берут всех, кто в номер сунется. Сначала поймаем, а потом будем выяснять, кто таков. Больше ничего интересного?
— Ничего, — говорю. — Кто-то ошибся номером, но это не в счет.
У Ванзарова усы приподнялись, так ему интересно стало.
— Могу знать подробности?
— Во время обыска дверь не закрывали, полюбопытствовал какой-то юноша.
— Какой? Сколько лет? Как выглядел?
— Среднего роста, лицо чистое, модные усики. Одет дорого: пальто с меховым воротником, цилиндр, заколка на галстуке с брильянтом. На вид лет двадцать, может, двадцать два. Заглянул, удивился, спросил: «Здесь ли живут купцы Полонские?» Я говорю: «Вы ошиблись номером». Он поклонился и ушел. Надо было задержать?
— Теперь поздно об этом думать, — говорит Ванзаров. — Давно не верю в совпадения. А в таких делах — особенно. Не переживайте, ротмистр, попробуем найти этих загадочных дам. Будем надеяться, что филеры адрес не перепутали.
— Подмогу собрать?
— Нет времени. На месте разберемся… Надеюсь, хоть в этот раз не опоздаем.
Папка № 24
Софья Петровна вышла из дому в скверном расположении духа. Мало того, что кузен потребовал не покидать дом, так еще и с Глафирой неприятности. Сегодня с утра произошла возмутительная история. Глафира заявила, что цены растут, денег не хватает, и потребовала на недельные расходы десять рублей сверху. Софья Петровна возмутилась и вспылила. В ответ Глафира молча легла на свой сундук и повернулась спиной. Софья Петровна заявила, что отныне она сама будет ходить за покупками и покажет прислуге, как надо экономить деньги.
Честно говоря, Софья Петровна имела смутное представление о том, где лучше покупать продукты. В родной Казани дальше модистки она не бывала, в столице посещала шляпные салоны, кондитерские и ателье модного платья и, откуда берутся припасы в доме, имела смутное представление. От Глафиры она слышала, что лучше всего покупать на Сенном рынке. Но идти туда воспитанной даме показалось неприличным. К тому же Софья Петровна помнила многочисленные истории няньки о том, как на рынке то ограбили, то обчистили, то обвесили. Поэтому решила зайти в какой-нибудь крупный магазин, где наверняка дешево, а приказчики предупредительны.
Софья Петровна вспомнила, что, гуляя с дочками, замечала на Большой Морской улице вывеску магазина «О’Гурме», до которого не более десяти минут пешком.
Заветную дверь мясной империи купцов Рогушиных Софья Петровна открыла в полной уверенности, что утрет Глафире нос.
В магазине «О’Гурме» все было рассчитано на глубокое изумление. В зеркальном потолке отражались тушки отборных индюков и каплунов, разложенные на мраморных прилавках. С крюков свисали парная телятина и баранина, обрубки шей венчали искусно вырезанные бумажные короны. Мелкая дичь хранилась в плетеных корзинах. Между прилавками поднимались мохнатые пальмы. Магазин сиял, как дворец, в котором царили приказчики в фартуках крахмальной свежести.
К Софье Петровне подскочил один такой, в белой косоворотке и новенькой фуражке. Вежливо поклонившись, спросил, что угодно. В этот миг Софья Петровна поняла, что не имеет малейшего представления о том, что же ей угодно. Чтобы скрыть неловкость, она попросила показать что-нибудь для семейного обеда.
Приказчик смекнул: дама первый раз за покупками, подвел к прилавку с лесной дичью и предложил на выбор медвежатину или лосятину. Экскурсия продолжилась у натюрморта с рябчиками, перепелами и куропатками. Затем приказчик направился к подносу с молочными поросятами, просил обратить внимание на свежайшую зайчатину. Только прилавки с упитанными курами и гусями, а также с говядиной и свининой избегал. Стоило это дешевле, да и всегда найдет настоящего покупателя.
Софья Петровна совершенно растерялась, так все нравилось, что о ценах вовсе забыла. А приказчик тактично не напоминал. И вот когда она нацелилась на зайца-беляка, рядом с ней прозвучал женский голос:
— Рекомендую обратить внимание на телятину…
Ей улыбалась молодая женщина. Одета модно, но не броско, без украшений и дорогих мехов. Не аристократка, но и не горничная. Возможно, жена надворного советника или коллежского асессора, а может, супруга майора или полковника. В незнакомке чувствовались спокойная уверенность и приятная скромность. Софье Петровне понравилась с первого взгляда. Она считала, что умеет разбираться в людях, а эта милая барышня сразу вызывала доверие.
— Вы полагаете?
— Я вам покажу, какое мясо лучше выбрать, — сказала незнакомка так просто, как будто встретилась с давней подружкой.
Дамы отошли от дичи и остановились у телячьих туш. Приказчик сразу потерял к ним интерес, лишь для порядка присутствуя рядом.
Незнакомка объяснила Софье Петровне, что хорошее мясо должно быть не бледно-алого и не темно-красного цвета. Светлый цвет — верный знак того, что животное болело, а красный свидетельствует о том, что оно не было правильно забито. Барышня сообщила удивительную новость: мясо надо трогать. Хорошее мясо — твердое и упругое. Что же касается телятины, ее качество видно в белизне и жире, который должен толстым слоем находиться на внутреннем филее. Лучшее мясо у теленка шестинедельного или двухмесячного, выкормленного молоком. Парная телятина может быть жестковата, и, чтобы сделать ее мягкой, следует положить на сутки в ледник.
— Откровенно говоря, я бы посоветовала здесь ничего не покупать, — шепнула незнакомка, чтобы не услышал приказчик.
Софья Петровна растерялась:
— Отчего же?
— Зачем переплачивать? То же самое мясо в любой лавке вам продадут втрое дешевле. Только не берите у торговцев вразнос. У них не парное, а подтаявшее, из мороженого. Лучше всего брать на Сенном или Мясном рынке, а если хотите подороже, отборное, как здесь, следует отправиться на Круглый рынок, что на Мойке.
Софье Петровне стало неловко уходить из магазина без покупки. Но принцип домашней экономии превыше всего. Если Глафира узнает, что купила дороже, замучает бурчанием.
— Благодарю за помощь, — вздохнула она. — Вас не затруднит подсказать, куда лучше отправиться за мясом сейчас?
— Ну, зачем вам этим заниматься… Поручите кухарке.
Нельзя вдаваться в подробности, какие сложные у нее отношения с кухаркой.
— А знаете что? — подмигнула милая дама. — Бросьте эту затею и пойдемте, выпьем горячего шоколаду. Право слово, соглашайтесь! А мясо в следующий раз купите. Да у вас и корзинки нет, в чем понесете…
Софье Петровне затея понравилась. Она была уверена, что нянька не оставит близняшек без внимания. А выпить горячего шоколаду в зимний день так славно!
Воспоминания сотрудника петербургской сыскной полиции ротмистра Джуранского Мечислава Николаевича
Вам, Николай, хорошо известно, что бывает, когда начальник наш загорается идеей. Тут уж терпения нет никакого. Как конь необъезженный копытом бьет, подавай ему все и сразу. И в тот раз не дал мне взять дежурную пролетку из участка. Потребовал, чтобы поймал первую попавшуюся на Офицерской. Мужик хитрый попался, видит, что господам невтерпеж, заломил двойную цену. Я ему шею хотел заломить, но Ванзаров торговаться не стал, приказал доставить за полчаса.
Вы, конечно, знаете, что Шувалово считалось любимым местом дачной публики. Летом там жизнь кипит, устраивают спектакли, танцы, гулянья, летние ресторанчики открываются. По тенистым аллеям бродят парочки, поэты всякие набираются вдохновения, а богатые купцы закатывает невиданные банкеты. Ну, все как обычно. А в январе картина другая. Дремотное оцепенение и тишина. Летние дачи закрыты до майского солнца. По дороге нам встретился случайный прохожий да одинокий городовой.
Снег в Шувалове убирали только на главной улице, а проехать в сторону можно не иначе как на полозьях. Медленно, но тащимся по снежной целине, только снег скрепит. Хорошо, что Ванзаров догадался сани взять. Дача стояла на отшибе, на самом краю поселка, иначе бы не добрались. Где-то вдалеке свистнул пригородный паровозик, зимний поселок погрузился в тишину.
