— Это королева Виктория, — сообщила мне мисс Бристол (я уже шел рядом с ней). Она указывала на настоящую статую: маленькая выцветшая мраморная леди с короной и скипетром и таким лицом, будто у нее запор, сидела на троне с грядкой ярких цветов у подножья.
Я немного нахмурился и покачал головой.
— Могли бы здесь ее похоронить.
Мисс Бристол взглянула на меня в замешательстве, но ее смущение длилось всего секунду и сменилось новой улыбкой.
— А вы хуже, чем я думала.
— Да, это точно, — бодро ответил я. — Лучше вам узнать об этом заранее.
Вокруг сидящей каменной королевы виднелось несколько розовых зданий в колониальном стиле, окружавших сурового монарха.
— Это парламентская площадь, — объяснила мисс Бристол.
Но мы шли не туда. Мы остановились рядом с оградой парка, где несколько кэбов с высокими крышами поджидали пассажиров, которые сегодня почему-то не очень спешили воспользоваться ими. Возницы-мулаты сидели ссутулившись на козлах и дремали под широкими соломенными шляпами с загнутыми вниз полями.
Один из возниц, однако, не спал: худой, очень черный джентльмен в свободном белом одеянии, с дружелюбным лицом и коротко подстриженными курчавыми волосами. На вид ему было от сорока до шестидесяти. Его кэб с передним и задним сиденьями и сатиновыми занавесками казался большим и красивее других.
— А, мисс Бристол, ваш гость уже приехал.
Возница спрыгнул со своего насеста и помог мне пристроить сумку сзади кэба.
— Спасибо, — поблагодарил я.
Он широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом.
— Меня зовут Сэмьюэл, мистер. Я работаю на сэра Гарри. Если вам нужно чего, скажите, мистер.
— Спасибо, Сэмьюэл, — снова сказал я, протягивая ему руку. Он радостно пожал ее. Потом я опустил заднюю занавеску и помог мисс Бристол забраться в экипаж. Она была так близко, что у меня чуть не закружилась голова.
Я устроился рядом, положив свой пиджак на колени.
— Вы пахнете лучше, чем все цветы Нассау, если позволите. После того как на меня повлияла погода, я могу смело сказать это, мисс.
Она немного посмеялась, но приняла мой комплимент.
— Мой грех, — сказала она.
— Простите?
Когда она повернулась ко мне, ее широкополая соломенная шляпа задела меня по лбу.
— Так называются духи: «Мой грех». Недорогая импортная парфюмерия — одно из преимуществ жизни здесь.
Наш кэб быстро покатился по левой, как в Англии, стороне дороги и выехал на Бэй-стрит — главную улицу города, идущую параллельно набережной. Это был район магазинов. Вдоль зеленой улицы тянулись антикварные лавки, тоже предлагающие купить соломенные шляпки, морские раковины и черепашьи панцири. Лавки располагались в старых каменных зданиях с мощными штормовыми ставнями и черепичными навесами для тени. Редкие поддерживающие перекрытия напоминали мне оглобли, как их, должно быть, еще иногда использовали. Этот налет Дикого Запада сглаживали современные, важно выглядевшие позолоченные надписи: названия экспортно-импортных компаний и имена бухгалтеров, юристов, бизнесменов страховых агентов и агентов по вопросам недвижимости, чьи офисы скрывались в антикварных лавках.
Казалось, мисс Бристол забавлялась, наблюдая, как я разглядываю все это.
— Каждому хочется иметь свой офис на Бэй-стрит, мистер Геллер. Это место, где находятся деньги Нассау.
— А у сэра Гарри тоже здесь офис?
— Нет. Я сказала — деньги, а не богатство.
Наша повозка катилась мимо галантерейных магазинов, торгующих спиртным, пивных баров, отеля «Принц Джордж», кинотеатра «Савой», продуктового, не слишком оживленного рынка.
— Почти пусто сегодня, — заметила мисс Бристол.
Ее музыкальный голос смешивался с постоянным звоном колокольчика на козлах.
— Большинство пиратов Бэй-стрит сейчас в отпуске в Штатах...
— Пиратов Бэй-стрит? — переспросил я.
— Так здесь называют всех этих коммерсантов — богачей с этой улицы. Ребята с Бэй-стрит и бароны Бэй-стрит.
Для «почти пусто» на широкой главной улице было многовато транспорта: мимо текла странная смесь экипажей, американских и английских автомобилей, велосипедов, огибающая редкие тележки с тюками губок, влекомые лошадьми.
— Очень интересно, — произнес я.
— Интересно?
— Я уже слышал кое-что о Бэй-стрит еще в Чикаго.
Под широкополой шляпкой сузились большие ореховые глаза; ресницы затрепетали, как перышки колибри.
— Правда, мистер Геллер? А почему вы интересовались нашей Бэй-стрит там, откуда вы приехали.
— Ее еще называют «спиртная улица», не так ли? — ответил я вопросом на вопрос.
— Да, конечно. Я и не думала, что вы — знаток наших краев, мистер Геллер.
— Да нет, какой я знаток. Просто помню, что Нассау — далеко от США, а еще в нем не было введено запрета на свободную продажу спиртного. Кое-кто нажил на этом неплохие деньги.
— Многие сколотили на этом состояния, — сказала она таинственно.
— Но не сэр Гарри?
— Нет, конечно, нет. Зачем делать деньги на виски, когда под рукой золото.
Вдруг меня опять прошиб пот. Ведь эти типы, сколотившие состояние в Нассау во время сухого закона, должны были иметь связи с гангстерами. А что, если эти связи еще сохранились?
Этого было достаточно, чтобы заинтересоваться, кто скрывается за ставнями и позолоченными вывесками над антикварными лавками. Когда не проводят отпуск в США, естественно.
— А вот где вы остановитесь на ночь, — продолжала говорить мисс Бристол, указывая на последнее по Бэй-стрит неуклюжее розовое здание в полуколониальном, полумавританском стиле, напоминающее гигантский пирог. — Этот отель принадлежит сэру Гарри.
— Не может быть!
Ее смех звучал почти язвительно!
— Несколько лет назад сэр Гарри вошел в ресторан этого отеля, и метрдотель не узнал его. Дело в том, что сэр Гарри одевается... непретенциозно, скажем так. Даже несколько... нестандартно.
— Правда? — произнес я, наслаждаясь необычным, похожим на французский, акцентом, который она делала на последние слова.
— И вот как-то раз сэр Гарри явился туда в шортах и сандалиях. Он выглядел, может быть, чуть-чуть неряшливо, и ему не дали столик. А на следующий день сэр Гарри... купил весь отель за миллион долларов и снова пришел туда, заказал столик, и все повторилось сначала. Только на этот раз он выгнал метрдотеля.
— Что ж, я постараюсь держать свое мнение о наряде сэра Гарри при себе.
Она снова засмеялась своим музыкальным смехом.
— Иногда лучше хранить молчание.
Она была удивительно мила, эта Марджори Бристол. Интересно, где она это приобрела такой словарный запас? Откуда у нее карибский акцент, я знал и так. Я же детектив, черт возьми.
Когда мы почти миновали здание отеля, я спросил:
— Может мы остановимся на минутку?
— Нет, сэр Гарри велел везти вас прямо к нему. Он ждет вас в «Вестбурне».
— В «Вестбурне»?
Мы проехали мимо общественного пляжа, где было мало купающихся. Наш кэб просто летел по пустой дороге прочь от города.
— "Вестбурн", — повторила она. — Летний домик сэра Гарри.
Я недоверчиво улыбнулся ей.
— Это название звучит... слишком грандиозно для коттеджа, а?
Она обернулась и опять улыбнулась мне. Ее широкая соломенная шляпа снова задела меня по лбу.
— Ну, это не обычный коттедж...
Проехав вдоль берега океана мимо неуклюжей, но хорошо сохранившейся каменной крепости на скалах, которая когда-то охраняла восточный вход в гавань, наша коляска миновала богатые жилые кварталы и завернула за мыс, который Марджори Бристол назвала «Браунс пойнт». За ним Сэмьюэл придержал лошадей, и они легким шагом обогнули ярко-зеленую площадку для гольфа, с которой начиналась большая лужайка перед поместьем Оукса. Сам дом не был виден с дороги, но на то, что он был здесь, указывал черный стальной забор с белыми каменными столбами и черными стальными воротами, на которых металлические буквы в стиле рококо гласили: «Вестбурн». Створки ворот были прикрыты, но замка не было видно, и Сэмьюэл, спрыгнув с повозки, открыл одну из них. Потом он снова влез на козлы, натянул поводья, и мы тронулись дальше. Он и не подумал вернуться назад и закрыть ворота.
Мы катились по дорожке в форме полукруга через безупречно подстриженную лужайку с яркими клумбами, прятавшимися, как цветы в волосах хорошенькой девушки. Вездесущие пальмы лениво склонялись, будто жестикулировали, указывая на большой приземистый дом впереди.
Нью-Провиденс — длинный узкий остров — двадцать одна на семь миль — и дом в поместье Оукса повторял его форму. Он был таким же широким с запада на восток и узким с юга на север. Длинный фасад (или это был торец?) похожего на гасиенду дома делал незаметной высоту двух его этажей, и из-за этого все здание казалось ниже, чем оно было на самом деле. Честно говоря, легендарный дом сэра Гарри напомнил мне придорожный отель.
