Рунге возглавил одну из «почек» - ЗАО «Востокзолототехснаб». Фирма золотодобычей не занималась, но обслуживала этот процесс с материально-технической стороны: закупала тракторы и могучие самосвалы «КрАЗ», «Магирус-Дойц», «Татра», запчасти для автотракторного парка и драг, а также прочее железо, без которого нынче драгметаллы не добываются. Контора «фирмы» расположилась в Чите, потому как свои щупальца бывшая приамурская артель распростерла от Благовещенска до Витима и Лены.
Старательская деятельность всегда балансировала на грани закона. В бурную перестроечную пору эти пируэты вообще приняли эквилибристический характер. Действительно, порой очень трудно, а то и невозможно разделить черное и белое. Тут, как на проволоке под куполом цирка, - надо умудриться не злобить государство, обладающее монополией на золото, и одновременно - мирно и сносно сосуществовать с набирающим силу организованным криминалом, для которого битва за желтый металл в буквальном смысле укладывается в мефистофелевское: люди за него гибнут. И очень даже просто гибнут. Легко!
Рунге умудрился вполне грамотно вписаться в это «хождение по лезвию заточки». И даже заработать авторитет. С той и с другой стороны. Его ценили как руководителя, делающего важное государственное дело, его слово было весомым при «разводе» ситуаций, возникающих в криминальной, теневой стороне золотобизнеса. А еще Е.М. умел держать дистанцию, как с государством, так и с криминалитетом. Хотя, по большому счету, никогда политика «и нашим, и вашим» не была и не может быть нейтральной. В силу двойственности своей природы, такая «линия поведения» рано или поздно заставляет скатываться. И даже не требуется прогнозировать, по какую сторону «баррикад» окажется адепт подобного нейтралитета.
Поэтому, когда беспредельщик Шкипер разинул хавало на вотчину Е.М., его судьба была определена. Как и иркутского «Арнольда».
Последнему посчастливится вернуться к любимому бодибилдингу после изрядного вынужденного перерыва, возникшего по причине повышенной скученности размещения лиц, заключенных под стражу, в камерах читинского следственного изолятора. Не занимаются же бодибилдингом сельди в бочке!
Но все течет, все меняется - ноне, по истечении следственных действий и судебных процедур, залетный «качок» тренировал свои бицепсы и трицепсы в спортивной комнате второго отряда исправительного учреждения ЯГ-14/10, вышки и заборы которого составляют пейзаж окраины славного забайкальского города Краснокаменска.
(Через восемь годков «Арнольд» «по звонку откинется с кичи», но когда (еще несколько лет спустя) в указанном учреждении нежданно- негаданно очутится всемирно известный олигарх, чересчур резко поспешивший к олимпу политической власти, «Арнольд», уже окончательно спившийся и забывший про бодибилдинг, будет тыкать растопыренными пальцами в заляпанный экран телевизора: «Да мы на зоне с Ходором крепко корефанили!»)
РЕШЕНИЕ по Шкиперу позволило Рунге вполне законным образом разрулить и ситуацию с грузами, следующими для «фирмы» Е.М. из Китая и прочей ЮВА. Органы правопорядка основательно проредили местных беспредельщиков. Теперь вооруженная охрана, на совершенно законных основаниях, сопровождала составы по «Южному ходу» от Забайкальска до Карымской, а от последней, по Транссибу - до места назначения.
Вышел Рунге и из мутных отношений с представителями кавказского «бизнеса». В свое время эти связи неплохо помогали ему отмывать «черный нал», но нарастающая на Северном Кавказе напряженность буквально поставила и местные диаспоры «под ружье». Теперь их все чаще интересовали «патрончики и винтовочки», а не добротная кожа и бытовая техника. На складах военного и пограничного округов, понятное дело, оружия и боеприпасов хватало, как и тыловых крыс, мечтающих сделать свой «гешефт». Аксиома, выведенная еще великим Суворовым, по-прежнему не требовала доказательств: интендант тащит всегда. Сидит на сгущенке - тащит сгущенку, сидит на взрывчатке - тащит взрывчатку. Но когда в начале 1992 года забайкальская милиция совместно с чекистами накрыла в читинском аэропорту несколько «бортов» с уплывающим в горячий регион оружием, боеприпасами и снаряжением, Рунге прошиб холодный пот. На его счастье, громких дел по кооперативам «Карабах», «Арусяк», «Радуга» и др., подозреваемых в обеспечении «маслятами» и «стволами» Нагорного Карабаха и прочих «жарких» южных мест, у правоохранительных органов почему-то не получилось. Зато аэропортовские «конфузы» окончательно убедили: от военно- интендантского «бизнеса» надо держаться подальше.
И , по большому счету, давно пора набирать вес в цивилизованном предпринимательстве, уверенно входя в коридоры власти с сияющим венчиком законопослушности над благородной сединой тщательно уложенной шевелюры.
Эта грандиозная задача реализовывалась, конечно, трудно. От генеральной линии приходилось отступать из-за всяких «шкиперов» и «арнольдов». Е.М. понимал, что и в дальнейшем без подобной «хирургии» он вряд ли обойдется, но главные усилия концентрировал на ударном вхождении в легальный бизнес, для чего средств и энергии не жалел.
И на забайкальской земле один за другим множились полезные для населения и местных властей - в качестве устойчивых налогоплательщиков - предприятия, прямо или косвенно родившиеся при активном участии господина Рунге, под его «крышей».
Внешнеэкономическая фирма «Контракт» трелевала из Поднебесной тюки ширпотреба, в котором остро нуждался пообтрепавшийся за почти десятилетие перестройки стар и млад. Как на дрожжах, вырос продуктово-вещевой рынок, где вышеупомянутый ширпотреб по низким, соответствующим его качеству, ценам сметался населением наряду с лапшой и мандаринами, тушенкой «Великая Стена» и порошковыми сливками, рисом и сахаром. В областном центре замелькали желтые «Волги» и «Газели», которые в немалой степени сняли дефицит общественного транспорта, создавшийся в Чите после развала городского таксопарка и грандиозного пожара, уничтожившего в боксах большинство автобусов, обслуживающих городские и междугородние маршруты.
Евгений Михайлович во всех этих благородных ситуациях - развитии розничной торговли, общественного транспорта и тэ пэ, и тэ дэ - не светился. Хватало молодых и энергичных мальчиков-мажоров с университетскими дипломами, которые быстро нашли общий язык с такими же мажорами, правда, несколько поседевшими от передряг ликвидации в ходе перестроечных процессов «руководящей и направляющей силы советского общества и ее боевого отряда - ленинского комсомола».
Поседевшие комсомольские функционеры в большинстве своем остались на плаву, обосновавшись в администрациях и мэриях, где с прежним задором и «энтузиазизьмом» теперь кляли былой тоталитаризм и отдавались строительству демократических перемен. Среди них оказались и настолько «продвинутые» к новым общественно-политическим реалиям, что молодой поросли, выпестованной Е.М., не составило большого труда с оными скооперироваться под общими слоганами заботы о процветании родного края. Например, на той же ниве строительного бизнеса: без излишних проволочек в областном центре развернулось и стало набирать обороты строительство элитного жилья. Одни щедро предоставляли оказавшуюся в избытке городскую площадь под так называемую «точечную застройку», а партнерская сторона - принялась быстро возводить на этой площади красивые, современные высотки. На слуху появились доселе неведомые населению понятия: «элитное жилье», «ипотечное кредитование», «агентства недвижимости».
Город хорошел. Раздвинулись бордюры мостовых, засвежело дорожное покрытие, по которому величаво заскользили элегантные «лексусы» и внушительные «лэнд круизеры», коих вскоре на душу населения стало немногим меньше, чем на столичном Садовом кольце. И только вредное старшее поколение упорно талдычило про среднюю температуру по больнице. При чем тут эти банальности, когда впереди еще столько дел!
Да, «из тени в свет перелетая», Евгений Михайлович Рунге мечтал о большем. И был убежден, что в бумагах, которые неизвестно куда дел ныне покойный Лоскутников, как раз и содержится ключ к этому большему. А так как путь в неизведанное зачастую сопряжен с непредсказуемыми поворотами судьбы, Евгений Михайлович решил таки слегка обозначиться «в миру»: совершив несколько не сильно его обременивших общественных телодвижений, облачился в тогу депутатской неприкосновенности.
Глава 10. СЕМЕНОВ, 25 июля 1920 года
ПРОТЯЖНЫЙ паровозный гудок, казалось, разваливает голову пополам. Всё! Теперь надо думать, как уносить ноги самим. Японцы все-таки заделали ему козу! И что оказалось в дипломатических потугах, больше напоминающих вой и скулеж побитой собаки! Разве он забудет, как мучительно искал слова, сочиняя телеграмму наследнику императора этой чертовой Страны Восходящего Солнца: «Защитнику идей гуманности, достойнейшему из благородных японских рыцарей, - просьба настоять перед его могущественным родителем, его императорским величеством, на прекращении эвакуации войск из Забайкалья по крайней мере на 4 месяца в целях помощи многострадальной армии, борющейся за сохранение Читы с согласия ее благородного соседа Японии».
