Все дружно рассмеялись, вместе со взрослыми веселились и дети. Затем вниз неожиданно устремился огненный сгусток. Непомук ловко прянул в сторону и ободрал при этом плечо о каменную стену. В глазах потемнело от боли, и монах вскрикнул. На пол рядом с аптекарем упал чадящий факел. К счастью, солома была слишком сырой и не загорелась.
— Смотрите, какой он уродливый! — воскликнул круглолицый. — Солдаты не врали, он и в самом деле похож на жирную жабу!
— Эй, колдун! — взвизгнула какая-то женщина. — Летать умеешь? Давай, взлетай к нам! Или метлу отобрали?
Крестьяне снова засмеялись и загомонили. Непомук обхватил голову руками и попытался отрешиться от всего окружающего. Но в него снова чем-то бросили: в этот раз комком глины, который пришелся аптекарю по спине. Монах скривился от боли, а на него посыпались новые камни вперемешку с гнилыми свеклами и кочерыжками, и вот уже целый град из всевозможных снарядов обрушился на аптекаря.
— На, жри, жирная жаба, жри! — вопила женщина. — Жри, набирайся сил перед пыткой!
— Пошли вон! Убирайтесь к дьяволу! — раздался вдруг низкий голос, чей владелец явно не привык к возражениям. — А ну прекратить! Пришибете его еще!
Толпа зароптала, но град прекратился.
— Мы заплатили немалые деньги, чтобы посмотреть на колдуна! — пожаловался бородач. — А теперь нам даже побросаться в него нельзя?
Непомук между тем набрался смелости и снова поднял голову. Факел в соломе погас, но блеклого света в яме хватило, чтобы разглядеть одетого во все черное человека. Лишь волнистые, зачесанные назад волосы оказались белыми, словно человек этот постарел гораздо раньше своего времени. На вид ему было лет сорок; узкий жилет подчеркивал его мощный стан и сильные руки. Он склонился над ямой и опустил факел вниз, так что пленник на мгновение встретился с ним глазами. Непомук невольно отшатнулся. Глаза этого человека сверкали красным, в точности как у крыс внизу. И так же злобно. Незнакомец рассматривал его, как предназначенного к убою теленка.
— Ну, сохранился вроде неплохо, — пробормотал он. — Вот и слава богу. — Затем развернулся к толпе, сбившейся, видимо, где-то позади него, и пригрозил: — Не путайтесь в мое дело! Если вы его пришибете, то свой заработок я буду драть с вас. И возьму недешево, уж поверьте. Ясно вам?
— Хорошо, мастер Ганс, — послышался напуганный голос. — Мы… у нас и в мыслях не было. Но это же колдун, что ж ему будет-то от пары камней…
— Брехня! — прошипел седовласый мужчина. — Поверьте, я знаю этих колдунов. Стоит их только засадить в яму, так они вопят и калечатся не хуже нас. От меня еще ни один не улетел.
Он бросил последний, оценивающий взгляд на Непомука, словно прикидывал, сколько денег сможет выжать из этого куска мяса. Затем проем снова задвинули крышкой; полоса света становилась все уже, пока камера снова не погрузилась в кромешную тьму.
— Возвращайтесь завтра! — донесся приглушенный голос через гнилые доски. — Если судья не передумает, то уже завтра начнем допрос. За крейцер с человека пущу вас во двор, и тогда сможете послушать вопли колдуна.
Послышались шаги, начали затихать, и вскоре остался лишь насмешливый крысиный писк.
Уже завтра, Непомук! Завтра тебе начнут выдирать ногти и дробить ноги! Спи спокойно, Непомук, пусть тебе снится рай. Ведь завтра тебя ожидает ад.
Монах, который прежде и сам был палачом, отвернулся к стене и заплакал, точно ребенок. Глядя в красные глаза палача, он понимал, что повстречался с собственной смертью.
Вот Непомук и познакомился с мастером Гансом.
Пятница 18 июня 1666 года от Рождества Христова, раннее утро, в лесу Андекса
Едва лишь рассвело, Куизль и его спутники оставили позади всеобщую суету и шагали теперь вдоль монастырской стены, что тянулась к северо-востоку параллельно долине. Внуков палач по очереди нес на плечах, и малыши, покачиваясь, точно на корабле, глазели с высоты на луга и время от времени драли дедушку за волосы. Симон с Магдаленой шли впереди. При этом дочь палача постоянно озиралась с опаской по сторонам. Не так уж и просто в столь многолюдном месте, как Андекс, найти укромный уголок, чтобы поговорить.
— Я, как только узнала, что где-то разгуливает этот полоумный, ни на минуту успокоиться не могу, — призналась она со вздохом. — Не лучше было бы поговорить где-нибудь в церкви или трактире? Там нас хотя бы никто не тронет.
— Чтобы любой желающий мог нас подслушать? — Симон покачал головой. — До тех пор, пока мы не знаем, кто стоит за всеми этими событиями, чем меньше людей будет знать о наших действиях, тем лучше. Я уже никому в этом монастыре не верю. Все эти монахи — сборище лжецов и интриганов.
Дальше двигались молча. Несмотря на раннее утро, навстречу им вдоль обветшалой стены шли многочисленные паломники, которые умывали глаза в целебном источнике возле часовни Святой Елизаветы. Ручей якобы помогал от слепоты и прочих глазных болезней. Симон чувствовал, что и его глазам немного прохладной воды пошло бы на пользу. Он до поздней ночи листал Андексскую хронику, но и там не нашел ничего, что подсказало бы им, кто мог стоять за похищением Виргилиуса.
Наконец справа в стене показалась ржавая решетка. Симон из любопытства толкнул калитку, и та со скрипом отворилась. За ней длинными рядами тянулись обветшалые, покосившиеся кресты над увитыми плющом могильными холмиками.
— Монастырское кладбище, — пробормотал лекарь. — Чудесно. Надеюсь, здесь нам никто не помешает.
И действительно, на поросшей травой, маками и полевыми цветами площадке никого не оказалось. На надгробиях сидели несколько диких голубей, и дети радостно за ними погнались. Посередине стоял заброшенный колодец, на краю которого грелись под солнцем ящерицы. Царившее здесь умиротворение после суматошной толкотни паломников казалось невероятным.
Куизль направился к каменной скамье неподалеку от монастырской стены и достал трубку. Вытряхивая пепел из трубки, он подозвал к себе Симона и Магдалену и сказал:
— Среди покойников говорить безопаснее всего. Давайте теперь поразмыслим, как можно помочь настоятелю и Непомуку.
Симон сел рядом с тестем, а Магдалена устроилась на поваленном надгробии, откуда могла приглядывать за детьми.
— Мы по-прежнему не знаем, что этот сумасшедший собрался делать с облатками, — начал Фронвизер. — Пока все указывает на то, что он хочет нагнать страху на обитателей монастыря. Ужасные убийства, пропавший автомат, а теперь еще и украденные облатки… — Лекарь вздохнул. — Одно ясно: если святыня не найдется до воскресенья, паломники переполошатся и решат, что это недобрый знак. Не исключено даже, что начнется паника.
— Ну, теперь у них, по крайней мере, есть Непомук, — пробормотал палач. — Из него как можно скорее выбьют признание и казнят, чтобы забыть об этом деле.
Магдалена со злостью бросила камень в стену.
— При этом ясно же, что Непомук не мог украсть облатки! — возмутилась она. — Ведь он в это время уже сидел в подвале!
Куизль хмыкнул и принялся неторопливо набивать трубку.
— Ну, так он вылетел из подвала. До этого нет никому дела, можете мне поверить. Главное, что у них есть козел отпущения, чтобы успокоить людей.
— Раз уж это не Непомук, то кто, спрашивается? — Симон стал по пальцам перечислять подозреваемых. — В первую очередь, конечно, приор. Он все-таки хочет стать настоятелем, а после всего, что случилось, наверное, скоро займет место Рамбека.
Магдалена вскинула брови.
— Вот уж не знаю… Столько хлопот, лишь бы опорочить нынешнего настоятеля?
— Позволь мне хотя бы высказаться. — Симон продолжил загибать пальцы. — Итак, приор. Далее — старый библиотекарь. Когда мы встретились в библиотеке, он вел себя довольно необычно; ему явно было не по душе, что я там находился. Кроме того, он член монастырского совета, то есть находится в кругу тех, кому известны все тайны монастыря.
— Так же как и келарь с наставником! — простонала Магдалена. — Подозреваемых все больше и больше… — Она взглянула на колокольню, там как раз отзвонили следующий час. — Одно я знаю точно: с колокольни меня столкнул не настоятель. Вчера меня сбила с толку его ряса. То был молодой человек. Молодой и подвижный.
— Тогда, может быть, наставник? Совсем все перепуталось… — Лекарь устало потер виски. — А может, это вообще кто-то другой и мы смотрим вовсе не туда… Проклятие!
— А в этой книге нет ничего такого, что нам помогло бы? — спросила Магдалена. — Ты полночи над ней корпел, пока я Пауля три раза укачивала!
Симон проигнорировал скрытый упрек.
— Андексская хроника написана старинным наречием, ее чтение занимает время, — пояснил он. — Пока я лишь узнал, что когда-то здесь стояла крепость графов Андексских и Меранских, которую позднее разрушили Виттельсбахи. С тех пор их династия управляет Баварией, и Андексом в том числе. Потому-то граф Вартенберг и хранит третий ключ от сокровищницы.
