Она еще не успела скрыться за дверью, когда к дому подошел низколобый могучий человек в покрытой рыжими пятнами рубахе и кожаном фартуке, также испачканном кровью.
– Кто это? – Годли боязливо попятился.
– Джеймс Дерман, сэр, – пояснила миссис Слоупер. – Мой постоялец. Он работает на живодерне Барбера и зашел домой перекусить.
– Ты был этой ночью на живодерне? – обратился к мяснику детектив. – И тоже ходил смотреть на труп с Томкинзом?
– Нет, сэр, я и в живодерне насмотрелся разделанных туш, – вызывающе ответил мясник. – Я не стал бы смотреть на эту бабу, даже если б работал в то время. Но я пришел на работу, когда вы уже увезли в морг эту падаль. Я даже не выпивал с одним из ваших, можете спросить его. Заодно передайте ему эту тряпку! – Дерман вытащил из-за фартука смятую в комок форменную полицейскую пелерину и сунул ее Годли.
– Он всегда аккуратно платит и у меня нет к нему никаких претензий, – вступилась за Дермана миссис Слоупер. – Он очень тихий жилец и никогда не скандалит, даже когда выпьет. До того как пойти на работу, он спал у себя в комнате и никуда не выходил.
– Да, да, хорошо, – сержант вывернул пелерину наизнанку, нашел около воротника вытравленные белесые буквы: «Дж. Тейн, 96-джей» и сказал злорадно: – Вот я отдам это инспектору Спратлингу, то-то он обрадуется.
Затем миссис Слоупер поочередно водила своих постояльцев к Годли, и он задавал им один и тот же вопрос: «Вы слышали что-нибудь этой ночью?»
– Вы слышали что-нибудь этой ночью? – спросил Годли у Конроя, первым вышедшего из своей каморки под лестницей.
– Да я, сэр… – растерялся старик. – Меня не было здесь…
– Как это не было? – удивился Годли. – Ведь миссис Слоупер говорит…
– Я запираю дверь, сержант, и никто из моих постояльцев не может выйти на улицу, – вмешалась хозяйка. – Таковы условия, на которых я сдаю комнаты. Эти люди пришли вечером еще до полуночи в свою комнату и оставались там до самого утра, по крайней мере до тех пор, как я не отперла дверь.
– Не обращайте внимания на старика, господин сержант, – сказал Даффи, присоединяясь к Конрою. – Он стал совсем плох. Я прыгал всю ночь у его кровати, делал ему примочки, потому что он бредил и мне было никак не сбить у него жар. Но я не слышал на улице ничего необычного. На улице было тихо, только шаги полицейского доносились иногда, если я открывал дверь из комнаты – окон у нас нет, так что нам тяжело услышать что-нибудь с улицы.
Днем инспекторы Суонсон, Мур и Абберлайн были вызваны в кабинет к начальнику Департамента уголовных расследований Роберту Андерсону. Новоиспеченный помощник комиссара сидел за столом в еще не обжитом им кабинете Джеймса Монро и катал по столу теннисный мяч. У него был широкий лоб и сужающееся к подбородку лицо, обросшее понизу бородой с проседью.
– Джентльмены, – сказал он вошедшим, положив мячик рядом с ракеткой в чехле и пригласив их сесть. – Нервное истощение вынуждает меня покинуть вас на некоторое время. На два месяца я отправляюсь в отпуск на континент для поправки здоровья.
Инспектор Абберлайн занял место в самом дальнем от Андерсона кресле и оттуда смотрел на начальника, чей цветущий вид вызывал сомнения в истинности его слов.
– Вместо себя я оставляю суперинтенданта Уильямсона. Но для старшего инспектора Суонсона и для вас, джентльмены, у меня будет особое дело, – Андерсон хитро прищурился и взглянул в сторону похожего на доброго дедушку Дональда Суонсона.
– А как быть с убийством в Уайтчепле? – спросил Абберлайн, пригладив напомаженные и зачесанные на лысину редкие волосы. – Скотланд-Ярд будет заниматься этим делом или мы предоставим его детективам из Джей-дивизиона?
– Именно о нем я и хотел поговорить. Сегодняшнее убийство в Уайтчепле приведет публику в шок, я в этом не сомневаюсь. Поэтому задачей Департамента уголовных расследований является скорейшее раскрытие этого преступления и в ближайшее время оно должно стать главным в вашей работе.
– Запахло жареным, раз этот лис сматывает, – шепнул Мур на ухо Абберлайну.
В ответ тот ухмыльнулся.
– Я убежден, что уайтчеплское убийство принадлежит к тому разряду уголовных дел, с которыми можно успешно бороться, если заниматься ими систематически. Более того, я полагаю, что мог бы раскрыть это дело за несколько дней, будь я в состоянии посвятить ему целиком все свое внимание. Наш департамент вполне в состоянии раскрывать и более запутанные дела, чем это. Я собрал вас здесь, чтобы сообщить, что с сегодняшнего дня при Скотланд-Ярде образуется временная следственная группа, которая будет заниматься исключительно этим убийством вместе с дивизионными детективами.
– Они же будут только мешать нам! – воскликнул Абберлайн. – Я был сегодня утром на Бакс-роу и видел в глаза подчиненных инспектора Хелсона.
– Что поделаешь, Скотланд-Ярду нужен успех. Вы еще год назад сами были дивизионным инспектором в Уайтчепле, вам и карты в руки. Вас я назначаю руководить работой детективов на месте. А старший инспектор Мур будет осуществлять связь между вами и Скотланд-Ярдом. Руководить вашей работой будет инспектор Суонсон – ему я предоставлю особые полномочия. Только он, при одобрении с моей стороны или со стороны мистера Уильямсона, имеет право принимать решения. Кроме того, несмотря на известную тесноту, я распорядился отвести вам отдельную комнату, которая будет штабом расследования и куда должно сходиться абсолютно все: документы, улики, донесения по этому делу.
Андерсон покатал мяч еще и прибавил:
– Должен также сказать, что как дивизионным детективам, так и сыщикам из Скотланд-Ярда следует усилить бдительность в отношении возможных сведений об ирландских террористах. Из Особого отдела поступила информация, что в районе Лондонского госпиталя обнаружили помещение. Есть подозрение, что оно используется под динамитную мастерскую. Любые сведения о ней следует немедленно докладывать инспектору Салливану или самому Литтлчайлду.
* * *
В конце дня Абберлайн поехал в морг работного дома на Олд-Монтагью-стрит. В легком пальто с бархатным воротником, в черном котелке, он был более похож на биржевого маклера, нежели на сыщика Скотланд-Ярда. Но в морге его знали, ведь почти полтора десятка лет Абберлайн возглавлял уголовный розыск в Уайтчепле и Спитлфилдзе. Испуганный необычным вниманием полиции к убитой, старик-служитель поспешно подвел инспектора к столу и откинул дерюгу. Мельком взглянув на труп, Абберлайн покинул морг и поехал в участок на Бетнал-Грин к инспектору Хелсону. Он вошел в обкуренную дешевым табаком комнату для допросов и Абберлайн представился инспектору Спратлингу, изнемогавшему от безделья над кружкой с приправленным молоком скверным чаем.
– Детектив-инспектор Абберлайн из Скотланд-Ярда.
Сидевший в комнате с задранными на стол уставшими ногами сержант Годли со скучающим видом взглянул на вошедших.
– Ну-ка, ну-ка… – Спратлинг вынул трубку изо рта, встал и обошел Абберлайна вокруг. – Из самого Скотланд-Ярда к нам прибыл! Ты слышишь, Годли? Эти зажравшиеся коты из Скотланд-Ярда приехали сюда, чтобы научить нас, как надо ловить мышей!
– Послушайте, Спратлинг, – сказал Абберлайн. – Я проработал в полиции уже двадцать пять лет, причем из них инспектором в Уайтчепле четырнадцать. Вы же, по словам инспектора Рида, в должности инспектора всего год, с того времени как Рида перевели в Эйч-дивизион на мое место. Перестаньте ерничать. Мне нужен инспектор Хелсон.
– А вы уверены, что сами нужны ему? Инспектор у нас голова, он вполне в состоянии разобраться без вас.
– Не вам решать, Спратлинг, что мне делать. Сержант, – Абберлайн остановил проходившего мимо сержанта. – Позовите мне инспектора Хелсона.
Сержант ушел и вскоре вернулся с Хелсоном.
– В Скотланд-Ярде сформирована группа из шести человек, инспектор, – сообщил коллеге Абберлайн, – которая будет участвовать в расследовании по делу Николз наравне с вами.
– Чем же так заинтересовало Скотланд-Ярд убийство дешевой проститутки? – спросил Хелсон.
– Газеты начали кампанию нападок на Столичную полицию и в Скотланд-Ярде не хотят давать прессе лишний повод для раздувания скандала. Утром я не успел, но по пути сюда заехал в морг взглянуть на труп и должен сказать, за все четырнадцать лет своей работы в Уайтчепле я ни разу не встречался с такой извращенной жестокостью.
– Доктор Ллуэллин считает, что убийца был левшой, – сообщил Хелсон. – Он схватил правой рукой женщину за подбородок, а левой перерезал горло.
– Разрешите, Спратлинг, – Абберлайн взял со стола ложку, переложил в левую руку и, подойдя к дремлющему Годли, правой рукой взял его за подбородок. – Интересно, как представляет себе доктор Ллуэллин эту сцену? Так совершенно невозможно зажать человеку рот, а ножом в темноте легче легкого разрезать рукав собственной одежды. Мне кажется, что те же разрезы более просто произвести, находясь за спиной у жертвы. У вас уже есть предположения, Хелсон, кто это мог сделать?
