Он знал, что она читает его сокровенные мысли, ведает о его муках и глухой ночной тоске, когда он, стиснув зубы, думал о Лике. Ведогона помогла ему встать, положила теплые руки на плечи и заглянула в лицо. Ее тонкие светлые брови страдальчески изогнулись.
– Не выкликай ее больше. Она не слышит… Тебе наречена другая…
– Я люблю только ее!
– Есть судьба, земной рок. Человек способен изменить многое внутри узлов судьбы, но есть грань, за которой человеческий произвол бессилен.
– Нет, Ведогона, я никогда не смогу разлюбить ее… Ведь ты видишь души и читаешь мысли, неужели ты не понимаешь, что такое любовь?
Ведогона стремительно отвернулась и побежала прочь от него, в глубь леса. Он понял, что обидел, обдал холодом самое чудесное человеческое создание из всех встреченных им на Земле. А обиды на Ясне прежде не было! Отзвук ее мог оглушить и погубить окрестный мир, тысячами уз связанный с человеком, принести разорение гнезд, болезни и гибель.
Он бросился вдогонку, разбивая грудью тугие воздушные струи, распаляясь от вольного бега. Девушки нигде не было видно. Он сосредоточил сознание на ее образе и мысленно позвал. Не отзывается. Он положил ладони и прижался лбом к березовому стволу, мысленно умоляя дерево помочь ему отыскать Ведогону. Дерево согласно зашелестело кроной, сейчас оно было его союзником. Он увидел длинный серебристый локон, змейкой обвитый вокруг дальнего ствола. Под его взглядом локон заструился и спрятался под кору. Ведогона просто вошла в дерево.
– Выходи, волшебница, я нашел тебя. – Он обнял березу.
Ведогона появилась прямо из дерева, вышла сквозь кору и, смущенно улыбаясь, постаралась быстрее забыть размолвку.
– Эта береза-Берегиня – моя кормилица, она поила меня своим соком… Когда я родилась, мама оставила меня в лесу. Был День Даждьбога. Этот день на Ясне зовут Венцом Весны.
– Почему она оставила тебя? – не понял Молник.
– По закону Веди, мать кладет новорожденное дитя на живую грудь Земли и оставляет на попечение Природы. Пока ребенку не исполнится год. Но это время Внешнего мира, у нас оно – свое. Помнишь: «И растет ребенок там не по дням, а по часам…» Это о детях Веди. Дети Веди от рождения умеют говорить и воспринимают слово. В первый же час после рождения в ребенке пробуждается космическое существо, его навсегда усыновляют доброе Солнце и живая Душа Земли. Еще до рождения дитя вспоминает свой путь по ступеням творения: рыбкой, лягушкой, смешным и трогательным детенышем… Самая непроницаемая и священная тайна – тайна зачатия и воплощения. Зачатие у Веди священно. Первые часы после зачатия сравнимы с творением Вселенной. Завязь будущей жизни по затраченной силе равна трети жизненного пути будущего человека. Изменения в ней протекают с невероятной быстротой. Это скорость Космоса. Рост младенца полон прекраснейшей музыки, но люди Внешнего мира разучились ее слышать. Отец, мать и дитя – нераздельная троица Вселенной.
* * *
– Учитель, я должен отомстить убийце… – Молник чувствовал непривычную тяжесть в общении с учителем, словно он заговорил о запретном.
– Пойдем к огню, Молник. Там нам будет легче принять решение…
Они поднялись к горному святилищу. Старец простер руку над пламенем, и Молник тотчас же услыхал голос внутри себя. Но сейчас с ним говорил не Бел, а кто-то огромный, всезнающий и властный. Это были минуты откровения, когда учитель общался с Высшими…
– Месть и злопамятсво – удел низких душ. При сотворении человека в душу его и разум был заложен запрет убивать подобного себе. Убивая человека, разрушают мириады мириад и тысячи тысяч лет пути по царствам Природы, рвут несоединимое – вселенскую цепь восхождений… Нет душ, потерянных для Вселенной. Но воины Веди должны отличать жалость от ложного милосердия к врагам человеческого рода. Враги обязаны ответить за причиненное зло.
Бел очнулся, открыл глаза и возложил горячую руку на голову Молника.
– Чаша зла переполнена, и я благословляю тебя на бой. Грядет время Великой Битвы, и твой поединок – ее предвестие…
Молник и Бел сидели у пламени Весты, дожидаясь ночи. Молник все еще не мог отрешиться от услышанного.
– Полнолуние, надо спешить. – Бел с тревогой посмотрел на небо.
– Почему?
– Твоя кровь и кровь твоего друга сразу после убийства были слиты воедино, а после высушены на пламени черной свечи. Над нею сотворено заклятие. Полнолуние – время темных оргий.
– Кто он?
– Он из племени вампиров… Ночь – время вампиров, потому-то они так любят кровавые ночные празднества… Иди, сын. Ты победишь, с тобой молитва Ясны!
Он искал своего убийцу в катакомбах призрачного города. Это был его первый поединок в полях Нави, и он мог окончиться его земной гибелью. Молник застал своего убийцу спящим на грязном матрасе, брошенном на пол. Накачанный наркотиками мозг выплавлял кошмары. Молник мог бы убить его спящим, заключить в петлю взгляда и сжимать, пока не сгорит подгнившее от наркотиков тело. Но Веди дрались только в честных поединках, поэтому он разбил пьяный сон, вторгся небесной молнией в гущу слипшихся бредовых пугал, в бесстыдную игру призраков-суккубов.
Он видел, как мечется черная душа убийцы, застигнутая врасплох, как собирает искры жизни, как просит защиты у демонов, что обещали потворство в обмен на подчинение. Дерзость и страх, жажда власти и животная слабость воли – все читал он в этой изломанной душе. Мгновенно, как это бывает в снах, они оказались на бойцовской площадке, высоко над городом. Это была широкая плоская крыша.
Убийца ударил первым сразу по всем родникам силы, как учили его Черные Учителя. Сияющая защита, молитва Ясны, отразила удары. Но то место, где когда-то навылет прошла пуля, помнило боль. Молник ощутил сильное жжение. Казалось, в груди растет, ширится, бушует разрывающее тело пламя. Сквозь боль он нанес свой удар разящим лучом, руной «Зиг». Сияющая «молния Нордов» распорола грудь убийцы. Туда попала пуля Юрке. Оттуда была вынута кровавая жертва.
Острие синего луча, меча Веди, вошло в ямку между смуглых ключиц. Тело почернело, обуглилось. Убийца пошатнулся, но успел собрать новый заряд ненависти.
Бой, похожий на жестокий танец, продолжался. Молник был ранен, а его убийца наливался силой, вытекающей из его тела. Это была одна из отточенных практик секты Вампиров. Молник не умел пить чужую силу, но, преодолевая боль ожога, продолжал теснить убийцу к краю, отбрасывая его огненными стрелами к обрыву. Оступившись, убийца потерял равновесие, вздрогнул, пытаясь удержаться за воздух, но огненный смерч толкнул его в грудь, и через мгновение он исчез за краем бойцовской площадки. Молник приблизился к обрыву и заглянул через край. Далеко внизу дымилась бездна. Багровые клубы дыма и черный пепел поднимались со дна и вновь оседали в кровавый туман. Убийца был навсегда сброшен с солнечной земли, единственного места Вселенной, где возможна перековка душ и где земные деяния выстраивают посмертный путь в полях Нави. Молник знал, что происшедшее в сновидении с жестокой неизбежностью произойдет днем. Тело его поединщика с отключенным, пустым сознанием само найдет обледенелый скат крыши и обрушится вниз…
* * *
Бел сидел у ночного костра, глядя в огонь. Резкие всполохи пламени высвечивали худое изможденное лицо. Бел готовился к переходу, сознательно угнетая желания и силы своего тела. Веди были бессмертны и могли жить столько, сколько хотели. Они уходили, когда считали, что их долг на Земле исполнен. Молник знал, что его учитель тысячами уз связан с Русью. Ее боль и метания, ее катастрофы, беды и войны, страдания русских матерей, реки русской крови на полях сражений протекали через его сердце.
– Твои испытания завершены. Мне пора уходить… Даэна ждет меня… Не ищи моего тела, его не будет на Ясне… Но прежде чем уйти, я открою тебе еще одну страницу Великого Ведания… Древний мир знал одну истину. В божественном плане мира женщина представляет собой Природу, и подобием Бога является не один человек, сколь совершенен он бы ни был, но мужчина и женщина в единении. Отсюда их могучее и роковое влечение друг к другу, упоение страстью, ее бесконечным творчеством, но отсюда и неразрешимость мук земной Любви, так как ее совершенная форма возможна лишь в Высших Божественных мирах. Только в Любви возможно проникновение двух душ в самое средоточие жизни. Вдвоем мужчина и женщина – целая Вселенная, творящая миры. Ребенок, зачатый в мистерии любви, сотворенный в жажде красоты, бывает не только красив и счастлив, но и наделен всеми дарами Духа: благородством, талантами, красотой и жаждой творчества. Поэтому так важен духовный подбор вступающих в брак. Именно тщательный отбор – залог возрождения земной расы. Мы Веди, и наш древний долг – сбережение знаний и разума, мы – хранители человечности.
