17
Лев тоже заметает свои следы, чтобы враги не выследили его.
Леонардо да Винчи. Манускрипт H
— Кто там? — послышался испуганный голос. — Мертвый или живой? Помощь нужна?
После секундного замешательства я вскочила на ноги и принялась вновь колотить по двери.
— Я здесь, в гробнице Сфорца, — вопила я. — Заперта внутри! Выпустите меня!
— Но кто ты? — осторожно спросил голос. — Злой дух или бес?
— Не то и не другое! — закричала я. — Я Дель… то есть я Дино, подмастерье художника Леонардо. Прошу, выпустите меня!
— Дино? — теперь в этом голосе, смутно знакомом, слышалось удивление. — Это ты? Что ты там делаешь?
Я перестала колотить и приложила глаз к щели между дверьми. Перед гробницей кто-то стоял, и при лунном свете я разглядела знакомое лицо.
— Томмазо?
К щели, напротив меня, неожиданно приник темный, мигающий глаз.
— Дино! — повторил он. — Это я, Томмазо. Как ты очутился там?
— А ты как оказался на кладбище? Ладно, — остановила я себя, облегченно прислонившись к двери. — Освободи меня сперва, объяснюсь потом.
— Полагаю, у тебя нет ключа? — с утверждением в голосе спросил он. — Ладно, придется подыскать то, чем можно сломать замок.
Мигающий глаз пропал, остался только лунный свет, и я гнала прочь паническую мысль, что он, возможно, бросил меня. Минуту спустя, однако, в дверь что-то грохнуло и посыпался град ударов. Вдруг все стихло, и я услышала звук, более восхитительный, чем пение серафимов, — скрежет металла. Толстые дверные петли, когда распахнулись створки, протестующе заскрипели, и я вывалилась наружу.
В порыве благодарности я обняла своего ошеломленного спасителя.
— Святые угодники, я думал, что мне суждено окончить там дни, — выпалила я. — Я пытался сломать задвижку изнутри, но ничего не вышло. Не будь тебя…
— Да, да, — смутившись, он отодвинулся и уперся кулаками в бока. — Тебе повезло, что я оказался здесь, да и что этот замок можно сбить камнем, — произнес Томмазо, пихая ногой небольшой булыжник, который, очевидно, только что сослужил ему верную службу. Наморщив нос, он произнес: — Фу, какой ужасный запах! Закрой же двери.
— Погоди!
Я склонилась внутрь гробницы — из суеверия не осмелилась ступить ногой, опасаясь, что двери захлопнутся за мной, — и, схватив ножны, засунула в них меч графа. Томмазо со страхом посмотрел на оружие, но ничего не сказал. Он лишь взял пылающий факел и помог мне закрыть двери.
— Чтобы починить замок и задвижку, понадобится кузнец, — заметил он с опаской. — Не говори Моро, что его сломал я.
— Я скажу ему, если только он поклянется наградить тебя за мое спасение, — пообещала я и, взглянув на луну, почувствовала облегчение. — Не так уж давно, верно, пробило полночь. Быстрей же. Мы должны вернуться в замок и спасти архиепископа!
Не дожидаясь его ответа, я спрятала меч под жакет, заткнув его за пояс, чтобы не было видно. Я понимала, что подмастерье с оружием может вызвать ненужные вопросы — да и стражники могут отобрать его, — а я подозревала, что оно мне понадобится еще до рассвета. Затем я пошла в темноте через кладбище так быстро, как только могла в таком состоянии.
За спиной я услышала стук каблуков Томмазо по гальке. Несмотря на нашу былую вражду, ныне я была рада его присутствию, ибо он, когда спас меня, доказал, что дорожит моим доверием. Как только мы очутились на знакомой дорожке, я перешла на быстрый шаг, и теперь Томмазо шагал сбоку от меня.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что мы должны спасти архиепископа? — отдуваясь, спросил он, освещая путь поднятым факелом. — И прежде всего ты должен поведать мне, как же ты попал в гробницу.
Задыхаясь, я рассказала ему о событиях последних нескольких дней, в том числе и о том, как оказалась в гробнице семейства Сфорца. Когда я замолкла, он покачал головой.
— Не беспокойся, Дино, я проведу эту ночь с тобой. Мы спасем архиепископа, а также и учителя.
Я благодарно взглянула на него, ибо даже с мечом графа мне вряд ли бы удалось одолеть Ренальдо одной, если бы учитель был не в состоянии защитить себя. Мне захотелось перевести Дух, и поэтому я замедлила шаг. Когда я смогла говорить, не задыхаясь, то спросила его:
— А ты? Как ты очутился на кладбище, ведь мы же думали, что ты вернулся домой?
Томмазо повесил голову, и при свете факела я увидела, как его щеки залил румянец, но на сей раз не от физических усилий. Он долго молчал, и я испугалась, что он так ничего и не скажет о своем исчезновении. Наконец, он глубоко вздохнул.
— После нашей драки я подумал, что все будут избегать меня, будут смеяться надо мной, — с несчастным видом начал он. — Я думал, что оказался плохим учеником и что мне лучше отправиться домой. Улучив момент, когда внимание стражи что-то отвлекло, я перелез через стены замка. Но оказавшись на дороге, ведущей к моей родной деревне, я сразу понял, что совершил страшную ошибку.
Томмазо замолчал, и я увидела, как по его щеке скатилась слеза.
— Мой батюшка продал свою лошадь, чтобы заплатить за учебу. Я знал, что он, если я вернусь с позором, откажется от меня. Я уповал лишь на то, что, если я попрошу, учитель возьмет меня обратно. Однако, когда на следующее утро я попытался пройти обратно через ворота, стража не пустила меня.
Он пожал плечами.
— Они говорили, что Моро, возможно, отменит свое распоряжение через день-другой и что мне следует подождать. Идти мне было некуда, поэтому ночью я спал в часовне на кладбище, а днем слонялся по рынку.
— Стоило тебе известить Леонардо, и он бы добился того, чтобы стража пропустила тебя.
Томмазо яростно встряхнул головой и произнес:
— Он мог не принять моего письма, и тогда — все пропало. Нужно было поговорить с ним лично. Вот почему я проводил ночи в часовне.
Мы добрались уже почти до самых ворот. Несмотря на тревогу за епископа, я не могла справиться с любопытством.
— А как же ты нашел меня? — осведомилась я. — Откуда ты узнал, что некто заперт в гробнице?
— Я видел человека на кладбище после того, как сумерки опустились на землю. Это, должно быть, был Ренальдо, о котором ты упоминал, но побоялся идти за ним, вдруг это разбойник, — сознался он, стыдливо потупив взор в землю.
Я понимающе кивнула головой. Разбойники, прячась, как известно, возле столбовых дорог, внезапно нападали на мирных путников и убивали их всего из-за нескольких монет. Порой даже паломники, странствующие большими группами, становились жертвами их нападений. Окрестности Милана были более-менее свободны от них, но кто знает.
Бросив благодарный взгляд в ответ на мой кивок, он продолжил:
— Но позже, когда я не мог уснуть, предаваясь думам о своей судьбе, мне послышалось, что кто-то кричит. Я вышел наружу, и мне показалось, что зов о помощи доносится с кладбища.
Он замолчал и выпятил грудь.
— Я, разумеется, не боюсь привидений и поэтому, пройдя на кладбище, огляделся по сторонам. Чем ближе я подходил к гробнице семейства герцога, тем сильнее становился крик… Так я и отыскал тебя. Только странно, что я вообще услышал тебя — из склепа же ничего не слышно.
— Слуховое устройство! — воскликнула я и рассказала ему об изобретении Леонардо, по-прежнему находившееся внутри гробницы. — Не будь его, ты бы не услышал моих криков, — дрожащим голосом завершила я.
К счастью, у меня не было времени подумать, что произошло бы со мной, если бы меня не нашли, ибо два стражника преградили нам путь. Один из них, знакомый мне по прошлым вылазкам, с минуту разглядывал меня при свете факела, а затем недовольно покачал головой.
— Опять он, ученик великого Леонардо, — сказал он другому стражнику, который, силясь произвести устрашающее впечатление, казался просто уставшим. — Похоже, придворный инженер герцога трудится днем и ночью, по крайней мере, его ученики.
— Пожалуй, ему следует изготовить для них специальные ворота, — ответил второй стражник и, прежде чем я успела что-либо сказать, махнул рукой, чтобы мы проходили. Ворота тут же захлопнулись за нами, и мы остались одни в темноте.
— Может, попросим их помочь? — спросил Томмазо, оглядываясь на ворота. — Если архиепископ и учитель в опасности, нам понадобится тот, кто сумеет защитить их.
— Я только напрасно потеряю время, убеждая их в существовании угрозы, — моментально ответила я. — Кроме того, у учителя есть план, я уверен. Спугнув без его разрешения Ренальдо, мы никогда не докажем того, что посол и графиня собирались совершить убийство.
Я вытащила из-под жакета меч графа, с удовлетворением заметив, как он блеснул при лунном свете.
— Пошли в сад охранять архиепископа. Потребуется, ты сбегаешь за стражей потом.
Томмазо задумчиво посмотрел на меня, кивнул головой и последовал за мной. Чтобы не быть замеченными, нам пришлось, проходя лужайки и дорожки, идти вдоль внешних стен замка. Когда мы подошли к саду, я сделала знак рукой, чтобы он замедлил шаг.
