Джек глотал его, будто воду. Кровь ударила в голову, и Джека охватила ярость. Не успев подумать, он врезал кулаком в лицо Кадзуки. Тот отлетел и шлепнулся на пол.
— Ямэ! — крикнул сэнсэй Кюдзо. Он рванул Джека за воротник и поднял на ноги.
Большим пальцем учитель коснулся точки на шее мальчика, надавил, и Джека парализовала боль. Он превратился в тряпичную куклу. Все думали, что он просто выбился из сил во время рандори, но Джек чувствовал себя так, словно сэнсэй Кюдзо всадил ему в спину раскаленный железный прут.
— Я что говорил? — прошипел наставник, с презрением глядя ему в лицо. — Только нагэ вадза и катамэ вадза. С каких это пор удары кулаком стали относиться к обездвиживанию?
— А с каких… стали одобрять убийство… во время рандори? — сквозь зубы процедил Джек, превозмогая боль.
Кадзуки лежал посреди додзё, прижимая руку к разбитой губе. На его ги алели яркие пятна крови.
— Тебе еще многому предстоит научиться, — сказал сэнсэй Кюдзо. — И первое — это фудосин. Ты слишком горяч для самурая!
Джек остолбенел. Не столько из-за мучительной боли, сколько из-за вопиющей несправедливости.
— В наказание за твою несдержанность, — во всеуслышание объявил сэнсэй Кюдзо, — ты вернешься сюда после ужина и начистишь каждую дощечку в додзё. Не ляжешь спать, пока не закончишь. Ясно?
— Но, сэнсэй, вечером я иду на церемонию тя-но-ю к даймё Такатоми.
Сэнсэй в бессильной злобе поглядел на Джека, зная, что не может заставить его пропустить такую важную встречу.
— Значит, завтра!
— Хай, сэнсэй, — угрюмо ответил Джек.
Кюдзо подался вперед, еще сильнее впиваясь пальцем в точку на шее Джека. По телу мальчика прокатилась новая волна мучительной боли. Наставник зашипел ему на ухо:
— Не знаю, как тебе удалось внести имя в списки, но попомни мое слово, я сделаю все, чтобы ты не попал в Круг трех.
9. Фудосин— А что такое фудосин? — простонал Джек, потирая больную шею.
После завтрака они с друзьями отправились погулять по улочкам Киото.
— Точно не знаю, — сказал Ямато.
Джек оглядел остальных, но Акико лишь растерянно покачала головой, а Сабуро задумчиво поскреб подбородок. Он явно не знал ответа, потому что сразу продолжил уплетать только что купленное якатори.
— Это значит «невозмутимый дух», — сказала Кику.
Ёри, который плелся рядом, кивнул, словно это все объясняло.
— А что такое «невозмутимый дух»? — продолжал Джек.
— Мой отец говорит, фудосин — это умение управлять своими чувствами, — ответила Кику. — Самурай должен всегда сохранять спокойствие — даже перед лицом опасности.
— А как же приобрести этот фудосин?
— Не знаю… Отец объясняет хорошо, а вот учит — не очень.
Кику виновато улыбнулась, и тут заговорил Ёри:
— Я думаю, обладать фудосин — значит уподобиться иве.
— Иве? — задумчиво нахмурился Джек.
— Да. Ты, как ива, должен отрастить длинные корни, чтобы пережить бурю, но в то же время быть мягким и податливым, чтобы ветер не обломал тебе ветки.
— Легко сказать! — рассмеялся Джек. — Попробуй сохранять спокойствие, когда тебя душат и говорят, что чужестранцев жгут живьем, а ты будешь следующим!
— Не слушай Кадзуки. — Акико огорченно вздохнула. — Он просто выдумывает, чтобы тебя напугать.
— Вообще-то нет, — смущенно вставил Сабуро, доедая курицу. — Кадзуки правду сказал.
Все повернулись к нему.
— Не хочу тебя огорчать, Джек, но даймё Камакура, похоже, и правда казнил христианского священника. Я видел объявление на улице…
Сабуро попятился, увидев, как побледнел Джек.
Тепло полуденного солнца куда-то ушло, по спине пробежал холодок, словно под рубаху кусочек льда бросили. Выходит, Кадзуки не врал? Нужно расспросить Сабуро получше. Джек как раз собирался начать, как вдруг, вывернув из-за угла на большую площадь, едва не наскочил на сверкающий самурайский меч.
Его держал воин в синем кимоно с камоном бамбукового побега. Дуга смертоносного клинка поднялась высоко. Самурай готовился нанести удар. Мысли о Камакура и казненном священнике мигом вылетели у Джека из головы.
Но меч был направлен совсем не на него. Чуть поодаль от самурая стоял закаленный в боях воин в простом коричневом кимоно с гербом звезды и месяца.
— Поединок! — радостно воскликнул Сабуро, оттаскивая Джека. — Быстрее, сюда!
Вокруг собралась толпа. Некоторые с подозрением посматривали на Джека и шептались, закрывая ладонью рот. Даже воин в синем отвлекся от предстоящего поединка, чтобы взглянуть на невиданное зрелище: светловолосого чужеземца в кимоно.
Джек не обращал на взгляды внимания. Он уже привык, что на него начинают глазеть повсюду, где бы он ни появлялся.
— Джек! Вот неожиданная встреча.
Среди зрителей стояла Эми в изысканном кимоно цвета морской волны. Рядом были ее подружки, Тё и Кай, и пожилой воин, охранник. Две компании обменялись поклонами.
— Из-за чего они сражаются? — спросил Джек у Эми, когда та подошла к нему.
— Самурай в голубом совершает муся сюгё, — ответила девочка.
Воин в синем был на несколько лет моложе противника — тому на вид было около тридцати. Его коричневое кимоно запылилось, местами выцвело, а лицо иссушили ветры, снег и зной.
— А что такое муся сюгё?
— Паломничество воина. Закончив обучение, самураи отправляются в путешествие по всей Японии, испытывая свою силу и совершенствуя мастерство. Они вызывают друг друга на бой, чтобы узнать, кто лучший.
— Если не повезет, можно сознания лишиться, руку или ногу потерять, а то и вовсе — жизнь! — перебил Сабуро с восторгом, который Джеку показался неуместным.
— Жизнь? Что же это за испытание, если тебя убить могут?
— А как иначе проверить, стоят они чего-то или нет? — возразила Эми, словно речь шла о чем-то обыкновенном.
Джек стал наблюдать за самураями. Они стояли друг напротив друга. Никто не собирался нападать первым. Полуденное солнце нещадно палило. Бисеринка пота скатилась по лбу воина в синем, но тот даже не шевельнулся.
— Чего он ждет? — спросил Джек.
— Они стараются не показывать своих слабостей, — ответил Ямато. — Отец говорил, что даже малейшее движение может выдать недостаток в твоей технике, и противник этим воспользуется.
Напряжение росло. Зрители тоже замерли. Притихла даже детвора, собравшаяся за спинами взрослых. Слышен был только звон храмового колокола — наступило время полуденной молитвы.
Самурай в синем кимоно нетерпеливо переступил с ноги на ногу, и над землей крошечными воронками закружилась пыль. Его противник остался недвижим, как скала. Он даже не вынул меч из ножен.
Звон стих, и старший самурай одним плавным движением выхватил катану.
Толпа отхлынула.
Поединок начался.
Самураи кружили по площадке, глядя друг на друга.
— Киай! — вдруг крикнул воин в синем.
Грозно размахивая мечом, он двинулся навстречу противнику. Не обращая внимания на эту браваду, самурай в коричневом принял боевую стойку. Он широко расставил ноги, развернулся боком к нападающему, а меч поднял высоко над головой и опустил за спину, так что лезвие скрылось из виду.
Он ждал.
— Киа-ай!
Воин в синем кимоно снова крикнул, собирая весь боевой дух, и ударил, направив меч на беззащитную шею противника. Это была верная победа.
Самурай в коричневом не шевельнулся. Джек решил, что воину конец.
Однако в последний миг тот отступил в сторону. Смертоносная дуга катаны просвистела мимо. С коротким «киай!» воин в коричневом кимоно рассек незащищенный бок противника.
На бесконечный миг самураи замерли, не сводя друг с друга глаз.
С меча закапала кровь.
В воздухе повисла неуютная тишина, словно сама смерть закрыла руками уши всех присутствующих. Даже храмовый колокол молчал.
И тут молодой самурай с тихим стоном повалился на землю. Он был мертв. Вокруг упавшего тела поднялось облако пыли и отлетело прочь, словно душа погибшего воина.
Самурай в коричневом постоял немного, чтобы убедиться, что поединок закончен. Затем выпрямился и стряхнул кровь с лезвия. Джек узнал это движение, оно называлось тибури. Вложив меч в ножны, воин удалился, ни разу не обернувшись.
— Наверное, это и есть фудосин, — восхищенно прошептал Сабуро. — Он даже глазом не моргнул, а ведь меч летел ему прямо в голову!
Джек не слушал. Он завороженно смотрел, как кровь уходит в пыльную землю. Поединок напомнил ему, какими жестокими и непреклонными могут быть японцы. Если священника и в самом деле казнили, значит, слухи о том, что Камакура собирается уничтожить христиан, тоже правда. Сколько же еще времени отпущено Джеку в этой жестокой стране?
10. Соловьиный пол— Скорее! — шепнула Акико Джеку тем же вечером. — Они приближаются!
