Впрочем, после дальнейших споров и взаимных аргументов капитаны велели матросам поднять якоря, и корабли отошли дальше в море. Собравшаяся на берегу толпа снова начала кричать и размахивать оружием, празднуя победу над явно отступающими представителями власти. Когда оба нарра повернули к северу и поплыли вдоль берега, защитники острова двинулись параллельно движению кораблей. Делать это было не так уж просто, так как, чтобы найти проход между скал, островитянам пришлось сначала забраться почти на самую вершину. Миновав примерно милю, корабли снова подошли ближе к берегу. Под скалами, рядом с маленьким водопадом, виднелась еще одна полоса гальки. Там уже находились несколько солдат де Мариско, однако большинство из них все еще продолжали спускаться по крутым тропам.
— Подойдите так близко, насколько это возможно, капитан, — приказал предводитель тамплиеров. Суда приблизились к берегу на расстояние примерно в сотню шагов и бросили якоря.
Капитан постоянно посматривал на небо. Хотя скалы закрывали горизонт, длинная гряда облаков, казавшаяся ранее очень далекой, сейчас была видна очень хорошо, а над морем навис зловещий штиль. После последнего прилива прошло шесть часов, и вода снова начала прибывать.
— Теперь вы могли бы подойти почти к самому берегу, — предложил Гвин. — Потом с помощью весел можно было бы развернуть судно носом и удержать в таком положении, пока мы высадимся на мелководье.
Капитаны воспротивились этой идее — в основном, потому, что боялись повредить корпуса кораблей о камни, беспокоило их и внезапное изменение погоды.
Роланду Де Веру удалось успокоить капитанов обещанием хорошо заплатить, и первое судно направилось к берегу. Наносу столпились вооруженные солдаты, рыцари-тамплиеры прижались к форштевню, сжимая в руках щиты и обнаженные мечи. На втором судне Ричард де Гренвилль приготовился повести в бой своих воинов, вместе с Ральфом Морином и остальными солдатами из Эксетера.
С десяток островитян растянулись по берегу редкой цепью, довольно неуверенно наблюдая за приближением грозных захватчиков, одетых в крепкие доспехи.
Когда киль первого судна заскрежетал о гальку, тамплиеры скользнули в воду, доходившую до бедер, и, преодолевая сопротивление воды, оступаясь на камнях, повели за собой своих сержантов и солдат. В них полетело несколько копий, но опытные воины легко отразили их своими щитами. Де Вулф и Гвин еще оставались на судне, ожидая, когда высадятся стоявшие впереди них солдаты. Рядом с ними находился и шериф, который явно не испытывал восторга от предстоящей драки.
— Неужели мы подвергнем себя смертельной опасности ради нескольких акров голой земли, которая, вдобавок, принадлежит тамплиерам? — жалобно спросил он.
— Конечно, а почему бы и нет? — ответил де Вулф, одарив шурина кривой усмешкой. — Было бы обидно не проверить в деле ваши новенькие доспехи, Ричард. Вперед!
Он перекинул ноги через борт, и низкая волна сразу же окатила его до пояса.
Гвин плюхнулся в воду рядом с коронером и, воинственно размахивая мечом, стал пробираться к берегу. Шериф неохотно последовал за ними, и вскоре все трое начали взбираться на каменную насыпь.
Как только началась рукопашная схватка, шеренга защитников Ланди разбилась на несколько групп. Они имели преимущество, поскольку находились на вершине насыпи, а мокрые пришельцы смогли более или менее устойчиво стать на ноги, лишь когда выбрались из воды.
Разразилось неистовое сражение, сопровождаемое криками и лязганьем стали. Хотя основной удар пришелся на тамплиеров и Габриэля, де Вулф и Гвин вскоре тоже вступили в бой с парой солдат де Мариско. Противник коронера нанес ему сильный удар по плечу, сделавший вмятину в одной из стальных пластин на кирасе коронера, однако в ответ Джон с такой сокрушительной силой ударил противника в висок, что с его головы слетел шлем, а сам он, словно подкошенный, рухнул на гальку.
Получив секундную передышку, де Вулф поднял голову и увидел, что со скал на помощь островитянам спешит целая толпа вооруженных людей, и вскоре противник получит огромный численный перевес. Слева от себя он заметил Гвина и шерифа, которые дрались бок о бок, и коронеру пришлось признать, что от нежелания де Ревелля подвергать себя опасности, похоже, не осталось и следа.
Хотя островитянам приходилось отступать под натиском нападавших, положение последних внезапно изменилось к худшему. На второй нарр навалилась волна, размером больше обычной, и, мгновенно накренив его, понесла судно к берегу бортом вперед. Солдаты, которые в этот момент готовились перелезть через нос судна, полетели в воду, и несколько из них пошли ко дну, увлекаемые тяжестью своих кольчуг. Товарищи быстро вытащили их на поверхность, и никто не утонул, однако оказалось, что за этой волной следуют другие не меньшего размера. Оба капитана что-то закричали, указывая на небо. Над морем со свистом пронесся внезапный шквал, и, несмотря на то, что паруса были спущены, суда стали раскачиваться от порывов ветра.
Море, которое до этого было таким спокойным, уже начинало вскипать, а гребни видневшихся вдали волн украсились белыми гребешками.
Гвин первым осознал надвигающуюся опасность.
— Нам нужно немедленно убираться отсюда! Нельзя оставлять здесь корабли, их разобьет в щепки! — крикнул он своему хозяину. Де Вулф опустил клинок на противника, который замахнулся на него палицей, и рассек ему руку до кости. Бросив взгляд на море, он сразу же понял, что им остается или отступить, или погибнуть на этом острове.
Он подбежал к Роланду де Веру, потом к шерифу и криками и жестами объяснил им положение, в котором они оказались. Тамплиеры отдали команду солдатам и стали прикрывать отступление, пока остальные кинулись к кораблям. Солдаты пытались залезть на борт, сталкивая друг друга с подводных камней, в страхе утонуть в набегавших волнах. Спускаясь с насыпи под прикрытием тамплиеров, де Вулф споткнулся о своего бывшего противника, который лежал на камнях, издавая стоны. Повинуясь внезапному импульсу, он сделал знак Гвину, и они без особых церемоний перекинули обмякшее тело островитянина через борт, после чего последовали за ним.
Тамплиеры, стоявшие вокруг носа судна плотным полукольцом, в последний раз контратаковали противника, несколькими удачными выпадами поразив двоих из нападавших и отогнав остальных на достаточное расстояние, чтобы успеть самим взобраться на борт. Их сразу же подхватило несколько рук, и судно, подгоняемое ударами четырех длинных весел, скользнуло на более глубокую воду. Де Вулф бросил взгляд на второй нарр и увидел, что на его борт поднимаются последние солдаты.
Увидев, что корабли противника уходят в море, островитяне стали бросать в них камнями и осыпать проклятиями. Однако через несколько минут над кораблями взвились паруса, и они стали набирать ход. Ветер продолжал усиливаться, небеса приобрели темно-серый цвет, и с них упали первые капли дождя. Оглянувшись на берег, путешественники увидели несколько тел, неподвижно лежавших на гальке, и еще несколько раненых, которые покидали поле боя на плечах своих товарищей.
— Какое жалкое поражение! Нам должно быть стыдно за самих себя, — рычал от бессильной ярости де Фалэз, потирая глубокий порез на щеке, оставшийся после удара булавой.
— Господь, как видно, не желал, чтобы в этот раз вы одержали победу, — заметил аббат Козимо, который вместе со своими телохранителями оставался на борту и с явным удовольствием наблюдал за схваткой.
— Если бы не этот неожиданный шторм, мы могли бы их победить, — буркнул Роланд де Вер, с сожалением глядя на свою белую накидку, — чей-то меч рассек вышитый на ней красный крест почти надвое,
— Нам повезло, что мы вовремя убрались, — заметил шериф. — По тропе спускался целый легион этих разбойников, и вскоре их было бы уже по двое на каждого из нас. — Тамплиеры должны драться даже тогда, когда противника втрое больше, — отрезал Годфри Капра. — Если же соотношение меньше? чем три к одному, оставить поле битвы — значит покрыть себя позором.
Де Вулф снова посмотрел на берег, почувствовав, что палубу начинает раскачивать, — они вышли в открытое море.
— Ральф, потеряли ли мы кого-то из наших людей? — спросил он у констебля замка.
— На берегу осталось двое убитых, еще троих ранили, но ничего серьезного. Должно быть, мы сразили несколько человек с их стороны, но у меня не было времени считать, сколько.
В это время с бака вернулся Гвин. Он шагал по качающейся палубе так, словно под ногами у него была твердая земля.
— Как насчет того парня, что мы прихватили на борт? Мне пока не удалось привести его в чувство. У него на башке, в том месте, куда вы его ударили, шишка размером с луковицу.
Коронер уже успел забыть о пленнике.
— Как только вернемся в Байдфорд, бросим его в один из подвалов де Гренвилля. Если выживет, сможет сообщить нам что-нибудь полезное.
