Полина смеялась и шутила, стараясь представить все в таком комическом свете, чтобы Наталье даже не пришло в голову, насколько глубоко и серьезно затронула душу Полины встреча с Киприаном.
— Но, право же, как обидно, что ты подвернула ногу, — со вздохом заметила Наташа. — Значит, не сможешь танцевать у нас на вечере.
— Вы собираетесь устроить бал?
— Бал в деревне — это звучит претенциозно. Нет, просто званый вечер с танцами. Кстати, приедет мой жених, так что познакомишься с ним.
— А когда состоится этот вечер?
— В следующее воскресенье.
— Ну, до следующего воскресенья еще почти десять дней, моя нога успеет излечиться. А если даже нет — не страшно: я просто не приму участия в танцах, посижу на стуле рядом с пожилыми дамами.
— Меня радует твое веселое настроение. Кстати, если за эти дни дедушка с бабушкой успеют познакомиться с Худоярским, то они и его пригласят на вечер. Ведь ты же не против потанцевать со своим спасителем? — Наташа лукаво подмигнула.
— Смотря каким он окажется танцором: а вдруг отдавит мне ногу? — смеясь, отвечала Наташа. — И вообще, «спаситель» — это слишком громко сказано, лучше не повторяй такое прозвище, а то кумушки его быстро подхватят.
Подруги еще немного поболтали, потом Наташа, заявив, что у нее много хлопот по устройству званого вечера, расцеловалась с Полиной и уехала.
Но после ее ухода Полине недолго пришлось скучать: прибыл человек из Худояровки и принес хозяйкам Лучистого записку от Киприана. Полине хотелось бы первой прочесть это послание, но в комнате как раз находилась Анастасия Михайловна, которая и приняла от посыльного записку и, развернув ее, тут же прочитала, но не вслух.
— Что там? — невольно вырвалось у Полины.
— Господин Худоярский просит разрешения навестить нас, чтобы передать тебе лекарство, приготовленное Василисой, а у меня спросить совета по хозяйственным делам, — ответила бабушка, бросив внимательный взгляд на внучку.
— И что, ты не против его визита? — с деланной небрежностью спросила Полина.
— Было бы невежливо ему отказать, — пожала плечами Анастасия Михайловна и повернулась к посыльному: — Передай барину, что мы ждем его завтра утром.
Полина, будь ее воля, не дожидалась бы утра, а приняла гостя уже сегодня вечером, но она не могла выказать бабушке, что ей не терпится поскорей его увидеть.
Разумеется, на следующий день Полина, едва проснувшись, уже стала готовиться к встрече с Киприаном. Платьем и прической она занималась особенно тщательно, в сторону окна поглядывала чаще обычного и непроизвольно поворачивала голову на любой звук шагов.
Но время завтрака миновало, а гость не появлялся, и девушка немного приуныла, решив, что какие-то важные дела помешали ему приехать. Бабушка с неудовольствием замечала беспокойство внучки, но ничего ей не говорила, даже не вспоминала о возможном визите соседа.
Ближе к полудню Анастасия Михайловна отправилась с приказчиком проследить за постройкой нового амбара, а внучке велела сидеть или лежать на диване и никуда не выходить, чтобы не тревожить ногу. Впрочем, опухоль от ушиба уже почти прошла, нога болела только при слишком резких движениях, и Полина могла осторожно передвигаться по комнате, что она и делала, время от времени выглядывая в окно. Наконец, устав от беспокойного ожидания, девушка села за пианино и стала рассеянно наигрывать недавно выученную сонату.
А через несколько минут дверь в гостиную распахнулась и без доклада вошел Киприан. На лице Полины непроизвольно отразилась радость, и Худоярский, по всей видимости, это заметил; он подошел к девушке с улыбкой уверенного в себе человека и задержал ее руку для поцелуя дольше, чем позволял этикет. Затем, опершись на край фортепиано и смущая Полину пристальным взглядом своих оливковых глаз, Киприан бархатным голосом произнес:
— Вы прекрасная музыкантша. Впрочем, я в этом не сомневался.
— Нет, играю я посредственно. Просто соната сама по себе очень хороша.
— Это Гайдн?
— Нет, Моцарт, — ответила Полина, слегка удивленная его ошибкой.
— Простите мое невежество, — с шутливо-сокрушенным видом сказал Киприан. — Надеюсь, с вашей помощью я усовершенствую свое музыкальное образование.
— Боюсь, из меня не выйдет учительница музыки, — усмехнулась Полина.
— Музыка — это только предлог, чтобы общаться с вами, — заявил Киприан, и веселость в его глазах сменилась серьезным и даже немного грустным выражением. — Но я догадываюсь, что ваша бабушка пока не прониклась ко мне доверием и вряд ли будет часто меня приглашать. Подскажите же, где я могу вас увидеть?
— Я бы приняла ваши слова за светскую любезность, — тихо сказала она, — но мне бы этого не хотелось. Я предпочла бы встретить в вас человека искреннего.
— О, поверьте, так оно и есть!
— Знаете… в следующее воскресенье у Шубиных будет вечер с танцами. Наташа, их внучка, — моя подруга. А вы не знакомы с Шубиными?
— Нет, но постараюсь в ближайшее время с ними познакомиться. Ради того, чтобы увидеть вас на этом балу…
Полине почудилось, что и голос, и взгляд его выдают то, что можно было бы назвать затаенной страстью. Ей хотелось, чтобы он продолжал так же пристально смотреть на нее, говорить таким же волнующим голосом и стоять так же близко, почти касаясь своими руками ее рук…
Но внезапно очарование этой минуты было прервано появлением бабушки. Анастасия Михайловна вошла в комнату решительным шагом и с неудовольствием взглянула на соседа, поведение которого считала фамильярным. Киприан тотчас отошел от Полины и, поцеловав руку Томской, поприветствовал ее с подчеркнутой любезностью. Анастасия Михайловна предложила ему сесть, сама села напротив и выжидательно посмотрела на гостя.
— Я принес мазь, приготовленную Василисой, — поспешно сказал Киприан. — Это целебное средство поможет Полине Евгеньевне поскорей вылечить ногу.
— Очень благодарны вам и Василисе, — кивнула Томская. — Но у вас ко мне еще, кажется, есть какое-то дело?
— Да, хотел с вами посоветоваться. Я ведь не очень сведущ в хозяйственных делах, да и местных условий не знаю. Хочу отремонтировать дядюшкин дом, а сад вокруг дома упорядочить на английский манер. Как вы думаете, что выгодней: поставить на эти работы худояровских мужиков или нанять подрядчиков?
— Свои мужики, конечно, дешевле обойдутся, — ответила Анастасия Михайловна с несколько ироническим выражением лица. — Но руководить работами по ремонту должен человек, сведущий в строительном деле. Могу порекомендовать вам такого, он живет в соседнем уезде. Что же касается английского сада, то тут я не советчик. По этому вопросу вам лучше обратиться к Шубиным — они в наших краях первые англоманы.
— Шубины? — переспросил Киприан и быстро переглянулся с Полиной. — Да, я давно хотел познакомиться с этими помещиками. Но кто бы меня им представил? Может быть, вы, Анастасия Михайловна?
— Почему бы и нет? — согласилась Томская. — Завтра я увижу их в церкви, могу и вас им представить.
Теперь Полина не сомневалась, что Киприан будет на балу.
После его ухода девушка сразу же начала готовиться к предстоящему событию, хотя никому в этом не признавалась. Решая, что надеть, она остановила свой выбор на недавно сшитом платье из бледно-лилового шелка с серебристым кантом. Она еще не выходила в нем на люди, и теперь был как раз удобный случай показаться в обновке, удачно оттенявшей ей волосы и глаза. Этот наряд также наилучшим образом сочетался с ее любимым жемчужным ожерельем и жемчужными сережками в серебряной оправе. Прическу она решила перевить серебристой лентой.
Впрочем, удовольствие от танцев и встречи с Киприаном могло быть испорчено болью в ноге, и Полина несколько раз надень смазывала стопу Василисиным бальзамом и стягивала полосой ткани. Лечение возымело действие, и в день бала Полина уже ступала свободно, не прихрамывая, и могла обойтись без повязки.
Большинство гостей на званом вечере было Полине знакомо, поскольку Шубины пригласили всех своих ближайших соседей. Впрочем, мелькнуло и несколько новых лиц, среди которых был и Наташин жених, тут же представленный Полине. Он не показался ей хорош собой и интересен, как его описывала Наташа, зато держался весьма надменно и, видимо, чувствовал себя столичным светским львом среди провинциалов.
К удовольствию Полины, среди гостей не было записных сплетников Воронковых; Наташа сообщила, что ей пришлось прибегнуть к героическим уловкам, дабы дедушка и бабушка их не пригласили.
Осматривая нарядную толпу гостей, Полина искала глазами того, кто единственный был ей здесь интересен. Но Киприан возник рядом с ней неожиданно, так что она даже вздрогнула при его появлении. И сразу же уездный праздник заблистал перед ней яркими красками и показался значительнее любого великосветского бала.
