— Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.
— Вы похожи на одну женщину, которую я когда-то знал, — ответил я.
Она моментально поняла, о ком я говорю.
— Мне так жаль тебя, Рахотеп. Должно быть, ты тоскуешь по своей семье и своей прежней жизни. Я знаю, что ты здесь только потому, что я позвала тебя на помощь. Это моя вина. Но с этой минуты я буду защищать тебя всей своей властью, какая у меня еще осталась, — сказала царица.
— А я сделаю для вас все, что в моих силах. Возможно, нам удастся защитить друг друга.
Мы склонили друг перед другом головы.
— Но вынужден попросить вас сделать для меня кое-что прямо сейчас, — сказал я.
Она быстро принесла все необходимое — папирус, тростниковое перо, дощечку с двумя плитками чернил, воск для запечатывания писем и маленькую баночку с водой. Я писал быстро, иероглифы стекали с моего пера с настойчивой поспешностью любви и утраты:
Моим дорогим жене и детям.
Посылаю вам это письмо вместо себя. Выполнение моей задачи задержало меня дольше, чем мне хотелось бы. Знайте, что я вернулся из путешествия целым и невредимым. Однако пока что я не могу вернуться к вам; не могу сказать также, когда я снова переступлю порог нашего дома. Хотел бы я, чтобы это было не так. Да помогут вам боги простить меня за отсутствие. Прилагаю запечатанное письмо для Хети — пожалуйста, отдайте его ему как можно скорее.
Посылаю вам всем сияние своей любви!
Рахотеп
Потом я написал письмо Хети, где в подробностях рассказывал, что со мной произошло и что от него теперь требуется. Я скатал оба письма в трубочку, одно внутри другого, запечатал их и отдал Анхесенамон.
— Отдайте эти письма Симуту и попросите, чтобы он передал их моей жене.
Она кивнула и спрятала письма в свой ящик для письменных принадлежностей.
— Ты ему доверяешь?
Я кивнул:
— Он сумеет доставить эти письма незаметно. Сами вы не сможете этого сделать.
При мыслях о семье я чувствовал, как у меня разрывается сердце. Мою бедную душу словно терзали когтями крокодилы.
А потом внезапно мы услышали какой-то шум по ту сторону двойных дверей, и они рывком распахнулись.
В комнату вошел Эйе в сопровождении Симута, который закрыл за ним двери.
Эйе вперил в меня свой неподвижный взгляд. Я снова ощутил запах лечебной лепешки с гвоздикой и корицей, которые он непрестанно сосал, пытаясь успокоить свои больные зубы. Появление Эйе здесь в такой час, среди ночи, могло означать только дурные вести. Он уселся на ложе, тщательно расправил одежду и кивком пригласил Анхесенамон сесть напротив него.
— К северу от города заметили корабль Хоремхеба, — спокойно сказал он. — Скоро военачальник будет здесь. Когда он прибудет, то не сомневаюсь, что он запросит аудиенции у царицы. Подозреваю, ему, скорее всего, известно, что царь мертв, даже несмотря на то, что никакого объявления об этом не было — и не будет. Откуда ему это известно — вопрос для отдельного расследования. Но всему свое время. Прежде всего мы должны выработать план, как мы будем справляться с этим нежелательным происшествием.
Прежде чем Анхесенамон смогла ему ответить, Эйе продолжил:
— Несомненно, он примет к рассмотрению, так же как я, преимущества и недостатки брачного союза с вами. Подобно мне, он увидит ценность вашей родословной и того вклада, который ваш образ может внести в поддержание порядка в Обеих Землях. Уверен, он сделает вам предложение. Он облечет его в подходящие слова, наподобие того, что станет отцом ваших детей, будет содействовать вам как царице, что его армия принесет безопасность Обеим Землям и будет поддерживать ваши взаимные интересы.
— Неплохие и, на первый взгляд, приемлемые условия, — ответила Анхесенамон.
Эйе сердито глянул на нее и продолжал:
— Вы все так же глупы! Он избавится от Мутнеджемет и женится на вас, чтобы полностью узаконить и упрочить свое положение в царской семье. По той же причине он зачнет сыновей. Как только вы дадите их ему, он вас отошлет — или еще хуже. Поглядите, что он сделал с собственной женой! Примите его предложение, и в конце концов он вас уничтожит.
— Неужели ты думаешь, что я этого не знаю? — отвечала царица. — Хоремхеб презирает мою династию и все, что она собой олицетворяет. Его заветная мечта — положить начало собственной. Вопрос, который стоит передо мной: будут ли мое выживание и сохранение моей династии через моих будущих детей лучше обеспечено с ним, нежели в каком-либо ином случае. Какой еще у меня есть выбор?
— Было бы наивно до идиотизма даже думать, что он обеспечит вам хоть что-то!
Анхесенамон поднялась и заходила по комнате.
— Но моя жизнь и будущее моей династии не обеспечены также и с тобой, — заметила она.
Эйе оскалил зубы в крокодильей улыбке.
— В этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным. Все сплошь стратегия и борьба за выживание. Поэтому вам стоит задуматься над возможностями, которые могут заключаться в союзе со мной.
Она окинула его царственным взглядом.
— Я не так глупа. Вместо того, о чем ты говоришь, я задумалась над преимуществами, которые дает этот союз тебе. Заключив со мной брак, ты приобретешь абсолютную законность моей династии. Теперь, когда царь мертв, я стану сосудом для твоих амбиций. Ты сможешь еще больше утвердиться в своей власти, будучи царем по имени и действиям, — сказала царица, расхаживая вокруг него.
— Мои предки были тесно связаны с царской фамилией на протяжении нескольких поколений. Мои родители служили вашим родителям. Но когда я стану царем, в ответ на согласие выйти за меня замуж я обещаю вам поддержку жречества, чиновников и казначейства, а также защиту от Хоремхеба и армии. Поскольку, не обманывайтесь, он готовит государственный переворот.
— Понимаю. Такая перспектива тоже интересна. Но что насчет будущего? Ты очень стар. Глядя на тебя, я вижу жалкого старика, человека, измученного зубной болью и слабыми костями. Измученного постоянным напряжением. Измученного необходимостью жить. Ты просто мешок со старыми костями. Твои мужские достоинства превратились в увядшие воспоминания. Как ты сумеешь дать мне потомство?
В его глазах блеснула ненависть, но он удержался от искушения заглотить наживку и ответить гневным выпадом.
— Потомство может появиться разными путями. Будет несложно найти, с моей помощью, подходящего отца для ваших детей. Но мы говорим о слишком личных вещах. Гораздо важнее осуществление власти во имя Маат. Все, что я делаю, я делаю ради стабильности и первенства Обеих Земель.
Анхесенамон повернулась к нему.
— Твое потомство — тени. Без меня цена твоему отцовству — пыль, и больше ничего. После твоей смерти, которая не заставит себя ждать — ибо никакая власть над царством не избавит тебя от собственной смерти, — Хоремхеб сотрет твое имя со стен всех храмов в стране. Он свергнет твои статуи, он разрушит твой зал для жертвоприношений. Ты превратишься в ничто. Станет так, словно тебя никогда не было, — если я не решу, что ты мне полезен. Поскольку только через меня твое имя продолжит жить.
Эйе бесстрастно слушал ее речь.
— Вы делаете ошибку, поддаваясь ненависти. Эмоции в конце концов предадут вас, как это всегда бывает с женщинами. Запомните: только через меня вы сможете остаться в живых, чтобы выполнить то, чего желаете. К этому времени вы должны были уже понять, что смерть меня не страшит. Я знаю, что она собой представляет. Вот он это понимает, — Эйе указал на меня. — Он знает, что нас ничего не ждет. Нет никакого Иного мира, нет никаких богов. Все это чепуха для детишек. Все, что действительно существует, — это власть в грубых руках людей. Вот почему мы все так отчаянно к ней стремимся. В противном случае, на что люди смогут опираться, противясь неизбежности собственного уничтожения?
Долгое время никто из нас ничего не говорил.
— Я подумаю над тем, что ты сказал, — произнесла царица. — Я встречусь с Хоремхебом. И когда наступит время, я приму решение. Это будет единственно верное решение для меня и моей семьи, равно как и для порядка в Обеих Землях.
Эйе поднялся с ложа и прошаркал к двери. Но, прежде чем выйти, он обернулся и мрачно сказал:
— Подумайте хорошенько, в каком из двух миров меньше зла — Хоремхеба с его армией или моем. И тогда делайте свой выбор.
И он вышел.
Царица немедленно принялась снова расхаживать по комнате.
— Хоремхеб уже здесь. Как скоро! Но почему он выжидает? — спросила она.
— Потому что знает, что способен создать атмосферу страха и неопределенности. Это расчет. Он хочет, чтобы казалось, будто он контролирует происходящее. Не давайте ему этого преимущества над собой, — сказал я.
Мгновение царица смотрела на меня.
