– Ну их, только время зря потратил, – ответил Лебедев.
– Неужели в Англии нечему было поучиться?
– Чему там учиться? Нет у них должной системы. Следствие ведется не пойми как. Сначала коронер устанавливает: есть факт преступления или нет. Потом уж сыщики за дело берутся. Глупость какая-то, да. Полицейские у них ничем не вооружены. На преступника – с голыми руками или с легкой дубинкой. Не то что наши орлы-городовые. Признаться, так по ним соскучился, что, как из поезда вышел, как увидел усатую физиономию жандарма, чуть не бросился к нему на шею. Хорошо, что Фру-Фру отвлекла.
– Делом Джека Потрошителя интересовались?
– А как же. Изучил все, что показали, – не без гордости сказал криминалист.
– Какие выводы сделали? Мне очень интересно.
– Весь этот Джек Потрошитель, по моему мнению, – одна сплошная фикция. Кто-то очень умный проверял: как общество отреагирует на ужасное событие.
– Для чего такие сложности и жертвы?
– Если знаешь, как народ отреагирует, будешь знать, как им управлять. Исследование реакции страхов общества при помощи газет. Результат впечатляет. Как провели исследование, так и остановили. Очень умно. Пробный шар. Дымовая завеса, за которой ничего нет.
– Вот! Дымовая завеса! – сказал Ванзаров. – Очень точное слово. Спасибо, Аполлон Григорьевич, вы мне очень помогли. Кто же эти умники?
– Секретная служба Ее величества. Большие мастера своего дела. Больше некому. Что это… – Лебедев втянул воздух носом. – Кажется, гарью пахнет…
Ванзаров хотел еще сказать, что такого дежавю быть не может. Но тут по соседней улице пронесся звон пожарного колокола под грохот водокачки.
– Как мило, городок встречает меня праздничным пожаром, – сказал Аполлон Григорьевич и помахал невидимой толпе.
Ванзаров не разделял его восторгов. Он попросил ускорить шаг и сам побежал так, что криминалист еле поспевал за ним. Но было поздно.
Дежавю случилось. Снова пожарная команда суетилась с брандспойтом, сверкая на солнце касками. Снова собралась толпа зевак. Снова домик полыхал, как мартеновская печь, огонь вырывался из окон жирными лепестками. Даже городовые подоспели. Всего отличий, что сгорал дотла не частный дом, а прозекторская земской больницы.
Лебедев с интересом заглянул в лицо чиновника полиции. Оно было спокойно. Только кончики усов незаметно вздрагивали. Спокойствие это было опасным. Во всяком случае, Аполлон Григорьевич не рискнул шутить. Что бывало крайне редко.
– Все там были? – только спросил он.
Ванзаров кивнул.
– Два тела и останки после вчерашнего пожара, – добавил он. – Все, ради чего вызвал вас. Простите меня…
Лебедев попытался утешить по-дружески, но Ванзаров утешения не принял.
– Слышите запах?
– Трудно разобрать, жар большой, – ответил криминалист.
– Запах отчетливый. Так пахнут улики. Сгоревшие полностью. Но ничего, сгорело далеко не все.
– В другом месте что-то сохранили? Это разумно. Поехали туда.
– Ехать никуда не надо, все здесь, – сказал Ванзаров, коснувшись лба. – Стоит захотеть, и улики воскреснут из пепла.
Лебедев не нашелся, что ответить. Такого эксперимента он еще не проводил. Но это и было интересно.
Между тем дежавю продолжалось. Подъехал Фёкл Антонович. Окончательно растеряв бо́льшую часть спокойствия, предводитель мучился оттого, что не знал, как общаться с Ванзаровым после вчерашнего. С виду молодой человек был трезвее некуда. Но что вытворял вчера! И с ним франт незнакомый.
Фёкл Антонович приблизился, борясь со всеми страхами сразу.
– Позвольте представить: господин Лебедев, – сказал Ванзаров. – Лучший в России и за ее пределами криминалист. Прибыл, чтобы помочь в расследовании всех убийств. Подчеркиваю: всех. Вам ясно, Фёкл Антонович?
Предводителю было ясно только одно: от столичного сыщика даже не пахло. И ни следа от вчерашнего. Значит, все это было… Фёкл Антонович не хотел думать, чему стал свидетелем, и принялся выражать неуемные восторги. Лебедев слушал его с интересом.
На извозчике со старшим городовым Макаровым прибыл Асмус. Доктор спрыгнул с пролетки, поглядел на догоравшую прозекторскую и полез за папиросами.
Ванзаров подошел и вместо приветствия ткнул пальцем в гигантский костер.
– Вот! Полюбуйтесь! – закричал он. – Не хотели мне верить, и вот результат. А если бы там оказались вы? Что мне прикажете делать? Рвать на себе волосы от отчаяния? Еще одну жертву оплакивать?
Асмус смутился от такого напора и выбросил папироску.
– Родион Георгиевич, послушайте, я не хотел вас обидеть, но…
Слушать его не стали. Ванзаров пнул кочку и пошел обратно. Доктор догнал.
– Простите, это, случайно, не господин Лебедев? – спросил он.
– Желаете познакомиться? – Ванзаров ускорил шаг. – Извольте. Может, его послушаете.
Он позвал Лебедева и представил доктора. Асмус снял шляпу и пожал знаменитости руку с нескрываемым обожанием.
– Я столько слышал о вас! – сказал он. – Для меня большая честь познакомиться с лучшим криминалистом России лично. А то Родион Георгиевич все пытался меня пристроить на ваше место. Выходило из рук вон плохо.
– Ничего, коллега, это дело наживное. Будете вскрывать по два трупа в день, быстро руку набьете, – ответил Лебедев.
– Нет уж, спасибо. Мне нервных болезней вполне достаточно.
– Аполлон Григорьевич, можно вас на минуточку?
Ванзаров отошел в сторону и теперь подзывал Лебедева к себе. Лебедев извинился перед доктором, который хотел продолжить интересный разговор со звездой, и послушно подошел.
– Вот как меня ценят и чтут в провинции, – сказал он. – Простой народ меня любит. Не то что некоторые чиновники сыскной полиции.
– Планы меняются, – ответил Ванзаров. – Остаетесь здесь, спросите подробности дела у предводителя или хоть у Асмуса. Он будет рад услужить вам. Потом отправляетесь в участок, узнайте, где живет этот Федор Стариков, и предложите ему свои услуги.
– Надо так надо. А вы куда направитесь?
– Зайду в гости к хорошенькой барышне. Зависть берет, глядя на вас и Фру-Фру.
– А здесь как же?
– А здесь… – Ванзаров взглянул на остатки прозекторской, – догорит без нас. В пепле даже вы не найдете улик. Будем рассчитывать только на это…
И он опять постучал по лбу. Вышло довольно звонко.
Нитка летала и падала с яростью коршуна. Слезы высохли, оставив красные пятна на личике и глухую обиду в душе. Переживания никуда не делись. Только вот упасть на диван и предаться тоске было нельзя. Заказы за нее некому сделать. Милым дамам глубоко безразличны сердечные муки модистки. Им платье подавай в срок. Опоздаешь – устроят скандал и в другой раз не придут. А за квартиру платить надо, кушать надо, и хоть что-то на будущую счастливую жизнь тоже отложить хочется. Некогда девушке, зарабатывающей своим трудом, наслаждаться горем. Это счастье другим позволительно, у кого папаши богатые да ухажеры при деньгах. А ей не по чину. Дарья шила с таким остервенением, что работу, на которую отмерила день, почти закончила.
В дверь постучали. Она не ждала посетителей. Сегодня примерок не было, за готовым еще рано. А если кто и мог заглянуть, то ему лучше сразу бежать без оглядки. Дарья девушка скромная, но утюгом может запустить за милое дело. И пусть не думает, что цветочками да конфетами искупит свою вину. Проходимец столичный.
– Чего надо? – крикнула Дарья и сама испугалась, как вышло грубо, прямо как у базарной бабы.
– Позвольте войти?
Голос был мужской, но незнакомый. Дарья снимала комнату у хозяйки. Кроме нее – еще три комнаты. Наверняка кто-нибудь дома. А может, и сама хозяйка открыла. Бояться гостя не было никаких причин. Но Дарья заволновалась, бросила шитье, оправила волосы и встала.
– Входите, открыто…
Она сразу узнала его. Только теперь он был в строгом черном костюме, официальный, как жених, и милый до невозможности. А усы какие! Обиды и горести растаяли, как весенний лед. Дарья обрадовалась так, что чуть не бросилась ему на шею. Воспитание не позволило.
– Вы! – только и сказала она. Было в этом коротком слове столько всего, – и надежда, и удивление, и девичья вера в чудеса.
Ванзаров тронул ус в легком смущении. Все-таки встреча оказалась излишне нежной. Куда больше, чем он ожидал.
– Ничего, что я без приглашения?
Дарья вспыхнула и засуетилась. Тот, о ком и мечтать не могла, герой случайной встречи, появился на пороге. Сам нашел ее. Что это значит? Дарья и подумать не смела. Неужели сказка о Золушке – правда? Зато успела подумать о другом: такой мужчина заглянул, а у нее беспорядок. Живет не богато, этого стыдиться нечего, но весь пол в обрезках, платья развешаны, шляпки повсюду начатые. В общем – сплошной позор. Она схватила какую-то тряпку, не зная, куда сунуть, прижала к груди, отбросила в угол и закрыла ладошками лицо. Какой стыд! Может быть, счастье свое упустила. Разве такой красавец женится на такой неряхе? Что подумает? Подумает: совсем Дарья плохая хозяйка. Отчего вдруг она подумала о замужестве, она и не знала. Так, на ум пришло.
