— Брайн, мне кажется, ты честный малый и верно служил своему хозяину. Но теперь у тебя нет хозяина, а будущее мисс Картерет, позволю себе заметить, весьма неопределенно. Мое знакомство с твоим покойным хозяином было коротким, но я знаю: он был замечательным человеком, не заслуживавшим такой участи. Смерть мистера Картерета поставила под угрозу благополучный исход нашего с ним общего дела, а такое положение вещей надобно исправить. Я не вправе распространяться подробнее на сей счет. Но может, ты поверишь мне на слово и окажешь посильную помощь в поисках негодяев, сотворивших это чудовищное злодеяние, а тем самым пособишь завершить дело, приведшее меня сюда?
Брайн ничего не ответил, но я заметил искорку интереса у него в глазах.
— Наша договоренность должна оставаться в строгой тайне, — продолжал я. — Уверен, ты меня понимаешь. Рисковать тебе не придется. Я просто хочу, чтобы ты сообщал мне о происходящих здесь событиях — кто приезжал, кто уезжал, какие разговоры о покойном мистере Картерете ходят среди слуг и все в таком духе. Я буду хорошо платить тебе за преданность и благоразумие. И обещаю: ты никогда не пожалеешь, что помогал мне в этом деле. Вот моя рука, Джон Брайн. Ты пожмешь ее?
Брайн заколебался, как следовало ожидать, и несколько секунд смотрел мне прямо в глаза, не произнося ни слова. Не знаю, что он там увидел в них, но это положило конец его сомнениям. Он крепко, как и подобало такому здоровяку, стиснул мою руку и сильно тряхнул.
Однако потом парень немного нахмурился, и в первый момент я решил, что он пожалел о своем шаге.
— Что такое, Брайн?
— Знаете, сэр, я тут подумал…
— Да?
— Моя сестра Лиззи, сэр, горничная мисс Картерет… Она девица сметливая и гораздо лучше меня соображает что к чему, если вы понимаете, о чем я. Так вот и я подумал, сэр, может, оно для вас будет даже полезнее, коли вы и с ней заключите такое же соглашение, как со мной. Для подобной работы никого лучше ее не сыскать. Она каждый день общается наедине с госпожой и входит комнату мисс, когда пожелает. Точно вам говорю, сэр, Лиззи знает про все здешние дела, и она умеет держать язык за зубами, уж не сомневайтесь. Коли вам угодно самому с ней встретиться, сэр, так она живет в двух шагах отсюда.
Я быстро обдумал поступившее предложение. За время работы на Тредголдов я приобрел большой опыт по пользованию платными услугами разных типов вроде Брайна, но зачастую определенного рода женщины оказывались более толковыми и ловкими, более пригодными для такой работы, нежели мужчины.
— Я встречусь с твоей сестрой, — кивнул я. — Веди меня к ней.
Мы немного углубились в деревню и дошли до небольшого дома, что стоял на углу улочки, ведущей к церкви.
— Я зайду первым, сэр, если вы не возражаете, — сказал Брайн.
Я кивнул, и он скрылся за низкой дверью, оставив меня прохаживаться взад-вперед по дороге. Спустя несколько минут дверь снова отворилась, и он пригласил меня войти.
Сестра Брайна стояла у ярко горящего камина, держа в руке книгу, которую, впрочем, она положила на стол при моем появлении. Я увидел, что это сборник стихотворений миссис Хеманс,[191] а оглядевшись вокруг, приметил на книжной полке сборник сочинений мисс Остин, последний роман мистера Кингсли, пару томов мисс Мартино[192] и еще несколько книг современных авторов — такая библиотечка свидетельствовала, что мисс Брайн обладает гораздо лучшим литературным вкусом, чем большинство представителей ее сословья.
На вид ей было под тридцать. Внешне она походила на брата — такие же рыжеватые волосы и бледная веснушчатая кожа, — но была ниже ростом и похудощавее, с цепкими зелеными глазами. Брайн охарактеризовал сестру совершенно точно: она действительно производила полное впечатление особы, знающей что к чему. Все верно, подумал я, от нее будет прок.
— Ваш брат объяснил, в чем заключается мое предложение, мисс Брайн?
— Да, сэр.
— И что вы ответили?
— Что я рада услужить вам, сэр.
— И ни одного из вас не смущает характер предложенной работы?
Они переглянулись. Потом заговорила сестра:
— Если мне позволительно ответить за брата, сэр, я скажу так: мы бы никогда не пошли на подобное соглашение, будь наш хозяин жив. Но он умер, царствие ему небесное, и мы немного беспокоимся по поводу нашего будущего. А ну как моей госпоже взбредет на ум уехать обратно во Францию, где ей, как она часто повторяет, жилось так счастливо? Меня она с собой не возьмет, это точно. Она сама мне говорила в свое время. А вдруг она останется там навсегда? Что мы тогда будем делать?
— Возможно, мисс Картерет выйдет замуж и будет жить здесь, — предположил я.
— Возможно, — согласилась девушка. — Но нам с братом надлежит подготовиться к худшему, сэр. Нам стало бы гораздо спокойнее, когда бы мы отложили немного деньжат на черный день. А служить мы будем исправно.
— Нисколько не сомневаюсь.
Представлялось очевидным, что Лиззи принесет больше пользы делу и что она будет держать брата в узде.
— Значит, к своей госпоже вы относитесь не так преданно, как относились к ее отцу?
Девушка пожала плечами.
— Можно и так сказать, сэр, хотя, по мне, это не совсем верно. Однако надо признать: сейчас, когда обстоятельства столь неожиданно изменились, нам нужно позаботиться о себе чуть больше, чем обычно.
— Скажите, Лиззи, вы любите свою госпожу? Она добра к вам?
Брайн искоса бросил взгляд на сестру, словно с опаской ожидая ответа, что последовал не сразу.
— Я не жалуюсь, — наконец проговорила она. — Нет у меня такого права. Госпожа часто говорит мне, что я медлительна, неуклюжа и что у меня нет изысканных манер, как у молодой француженки, которая прислуживала ей в Париже и которую она постоянно ставит мне в пример. Возможно также, я глупа и необразованна — оно и понятно: может ли благородная дама, обладающая столь выдающимися достоинствами, как мисс Картерет, держаться высокого мнения о бедной девушке вроде меня?
Лиззи выразительно взглянула на сборник стихов, лежавший на столе.
Я поблагодарил ее за прямоту и, после еще нескольких любезных слов, двинулся к двери.
На крыльце мы скрепили достигнутую договоренность рукопожатием. Таким образом Джон Брайн, в прошлом слуга мистера Пола Картерета, и его сестра Лиззи, горничная мисс Картерет, стали моими глазами и ушами во вдовьем особняке Эвенвуда.
У меня имелось еще одно дело к моему новому агенту, которое мне не терпелось обсудить, и когда мы с Джоном Брайном зашагали обратно к вдовьему особняку, я сказал:
— Брайн, расскажи-ка мне про Джосаю Плакроуза.
Мои слова возымели поразительное действие.
— Плакроуз! — прорычал он, багровея лицом. — Что у вас общего с этим проклятым убийцей? Отвечайте сейчас же — или, Богом клянусь, я вам врежу промеж глаз не сходя с места, несмотря ни на какие соглашения!
Конечно же, в обычных обстоятельствах я бы не потерпел такой наглости от простолюдина вроде Брайна; даже при существующем положении вещей я с трудом удержался от того, чтобы преподать парню незабываемый урок, — ведь я почти не уступал ему в росте и весе и наверняка гораздо лучше него знал, как действовать в подобных ситуациях. Но я совладал с собой: в конце концов, разве мы расходились во мнениях относительно Джосаи Плакроуза?
— В отношении упомянутого джентльмена я преследую одну-единственную цель: по возможности скорее отправить его в самый нижний круг ада, — сказал я.
Брайн заметно смутился и принялся сбивчиво извиняться за свою вспышку, но я остановил его и поведал о своем разговоре со служанкой Мэри Бейкер, хотя, разумеется, не стал распространяться о своем давнем знакомстве с нашим другом Плакроузом.
Потом Брайн сообщил мне — тихим, прочувствованным голосом, почти растрогавшим меня, — что некогда он «питал привязанность» к Агнес Бейкер. Как понимать данное выражение, он предоставил решать мне.
— Похоже, Брайн, — сказал я, когда мы проходили под аркой сторожевого дома, — мы с тобой занимаем одну позицию по отношению к Джосае Плакроузу. Но мне особенно интересно знать, — продолжал я, чувствуя потребность выкурить еще одну сигару, но не имея при себе больше, — каким образом столь мерзкий тип заделался приятелем мистера Феба Даунта. Определенно, я не единственный, кто видит разительную несовместимость двух этих людей. Ты не знаешь, часом, как относился мистер Картерет к столь странному знакомству?
— Как и подобает любому здравомыслящему джентльмену, — несколько уклончиво ответил Брайн. — Я знаю, поскольку сам слышал, как он говорил мисс Эмили.
— Что именно он говорил, Брайн? Ну же, скажи мне, между нами не должно быть секретов.
— Извините, сэр, но передавать чужие частные разговоры никак негоже.
