— А я ел. И нигде оно не может быть лучше, чем в этом месте.
Она попробовала.
— Гм! Попробуй! Может быть, на этот раз ты испытаешь другие ощущения...
Я сломал светло-коричневую корочку, зачерпнул ложечкой белую с оранжевым оттенком массу и ощутил сладкий аромат кокосового ореха с привкусом банана, апельсина и рома...
— В чем дело? — Жена наклонилась ко мне. — Слишком горячо, дорогой?
— Желтая птичка, — произнес я.
— Что? — не поняла жена.
— Ничего. Официант!
Подошел молодой симпатичный негр.
— Да, сэр?
— Я могу поговорить с шеф-поваром?
— Сэр, шеф-повар...
— Я хочу похвалить его за десерт. Это очень важно.
Я втиснул в его ладонь десятидолларовую купюру. Моя жена смотрела на меня, как на безумного. Это было уже не в первый раз и вряд ли в последний.
— Вообще-то, сэр, шеф-повар не готовит десерты и пирожные, этим занимается хозяйка.
— Проводите меня к ней.
Моя жена с трудом скрывала смущение.
— Прошу тебя, дорогая, — проговорил я, взмахнув рукой в воздухе, — подожди меня здесь...
Я прошел на кухню, немного подождал, и через несколько секунд, которые показались мне вечностью, вошла она. Белый передник поверх голубого платья напомнил мне униформу горничной, которую она носила так много лет назад.
Сначала она меня не узнала.
— Марджори! — произнес я.
На ее милом лице, где возраст оставил лишь легкий отпечаток, появилось сначала выражение неуверенности, потом растаяло, и она спросила:
— Натан? Натан Геллер?
Я обнял ее. Не целуя, просто держал ее в своих объятиях.
— Я приехал сюда на медовый месяц.
Я отпустил ее, но мы остались стоять очень близко друг к другу.
Волосы Марджори были лишь слегка тронуты сединой, но фигура почти не изменилась. Может быть, стала лишь чуть-чуть полнее в бедрах. Но не будем обсуждать мои впечатления.
Марджори широко улыбнулась.
— Ты что, только теперь женился?
— Ну, это уже второй раз. Я думаю, что этот брак будет подольше, или, по крайней мере, переживет меня. А ты замужем за шеф-поваром?
— Вот уже двадцать пять лет. У нас трое детей... ну, теперь уже они не совсем дети. Сын учится в колледже.
Мои глаза стали наполняться слезами.
— Это так удивительно, — произнес я.
Она нахмурила лоб.
— А как ты?..
— Суфле. Одного кусочка было достаточно, чтобы понять, что это твоя работа.
— Так ты заказал его! Оно все такое же вкусное, так ведь?
— Да, все такое же вкусное.
Марджори обняла меня.
— Мне пора возвращаться к работе. Где вы остановились?
— Прямо здесь, в номере для новобрачных.
— Ну, я просто должна познакомиться с твоей женой... Если, конечно, она будет не против поделиться тобой, лишь ненадолго. А теперь тебе придется меня извинить...
— Ты знаешь, где нас найти.
Она пошла обратно на кухню, затем обернулась и посмотрела на меня наполовину печальным, наполовину счастливый взглядом.
— Скажи мне, Натан... ты когда-нибудь вспоминаешь о своей Марджори?
— Не часто.
— Не часто?
Я пожал плечами.
— Только когда я вижу луну.
Мы редко встречались с ней в течение недели, которую я и моя жена провели на острове. Ведь, в конце концов, это был наш медовый месяц.
Но Марджори рассказала мне в один из немногих моментов, когда мы остались наедине, кое-что такое, что так же отчетливо перенесло меня на годы назад, как и кокосовое суфле, но было далеко не столь приятным.
Оказалось, что спустя десять лет после убийства Оукса, она случайно встретила Сэмьюэла — пропавшего ночного сторожа из «Вестбурна»...
Он поведал Марджори о том, что в ту ужасную ночь ему довелось увидеть в «Вестбурне» такое, что очень сильное его напугало. Позднее к Сэмьюэлу явился Гарольд Кристи и дал денег с тем, чтобы он и еще один парень, Джим, на время «исчезли».
Все, о чем Сэмьюэл рассказал Марджори, подтверждало версию, которую я изложил леди Диане Медкалф так много лет назад, вскоре после тропического шторма на острове Хог, в часы страсти, перед тем как она стреляла в меня, а я в нее.
Несмотря на историческую подоплеку, это — вымышленная история, и в ней присутствуют вольные допущения (хотя я и старался их избегать) в отношении имевших место в действительности фактов. Вся ответственность за имеющиеся в романе исторические несоответствия (являющиеся следствием ограниченного по объему исходного материала) лежит на мне.
Самое большое вольное допущение — это сокращение времени действия. Убийство сэра Гарри Оукса действительно произошло в июле 1943 года, но суд над Альфредом де Мариньи продолжался до ноября. Я был нарочито неточен, сократив в «Кровавом сроке» время, прошедшее между этими двумя событиями. Длительность предварительного слушания и самого суда была уменьшена, чтобы избавить читателя от необходимости следить за бесконечными переносами слушания и проволочками, которыми сопровождался процесс. В остальном я старался строго следовать фактам.
Большинство действующих в романе персонажей имеют реальные прототипы и выступают под их настоящими именами.
Читатели, хорошо знакомые с делом Оукса, заметят, что в книге отсутствуют некоторые исторические лица, например, Фрэнк Кристи, который был бизнес-менеджером своего брата Гарольда Кристи и которого некоторые исследователи считают ответственным за убийство и его покрытие. Действительно, Фрэнк был одним из первых, кому Гарольд Кристи позвонил из «Вестбурна» сразу после того, как обнаружил тело сэра Гарри. Однако, с моей точки зрения, Фрэнк Кристи был лишь простым исполнителем воли своего брата, поэтому некоторые вещи, приписываемые Фрэнку (как, например, плата чернокожим охранникам «Вестбурна» за то, чтобы они скрылись), совершает в романе Гарольд.
Другим отсутствующим в книге историческим лицом является Рэймонд Шиндлер, легендарный частный детектив, роль которого в данной версии дела Оукса играет Натан Геллер. Именно Шиндлер сделал многое из того, чем занимался в романе Геллер: он издевался над полицейскими и уговорил маркиза де Висделу свидетельствовать в пользу его друга Фредди. Он также работал рука об руку с Эрлом Стенли Гарднером, роль которого в книге во многом совпадает с его ролью в действительности.
В равной степени это относится и к Леонарду Килеру, некоторые версии которого и сделанные им в романе открытия позволяют по-новому взглянуть на имеющуюся информацию о деле Оукса.
Так, с помощью его прототипа, — неутомимого исследователя Линна Майерса, который переговорил с бесчисленным количеством начальников пожарных команд и судебных экспертов, — появились две новые версии: о возможном применении распылителя инсектицида, переделанного в самодельную газовую горелку, и об использовании малокалиберного револьвера для нанесения Оуксу тех четырех ран, которые «эксперты», выступавшие в суде, почему-то посчитали результатом ударов тяжелым орудием. Среди опрошенных Линном экспертов — сержант Джейк Бэйкер, детектив Боб Уорнер из полиции Кэрлайла и Фред Клейджес из Управления пожарной охраны Пенсильвании.
Участие в деле Яна Флеминга вымышлено, однако британская морская разведка действительно следила за действиями герцога Виндзорского в тот период, когда Флеминг служил на Багамах.
Диана Медкалф — вымышленный персонаж. В реальности, делами Акселя Веннер-Грена в Нассау во время войны занимались барон и баронесса Джордж и Мэри Тролле. Баронесса Тролле поддерживала Нэнси де Мариньи во время тяжелого для нее испытания — суда. Детектив Шиндлер и его друг Линн Майерс на самом деле пользовались благосклонностью Тролле и даже сожгли у них какую-то ценную мебель во время своих экспериментов.
Однако, описывая в романе вымышленное предательство леди Медкалф, я не хотел бросить тень ни на одну историческую личность.
С другой стороны, версия о том, что убийство было совершено клевретами Акселя Веннер-Грена, имеет веское обоснование.
Марджори Бристол — вымышленный персонаж, хотя в «Вестбурне» действительно была похожая управляющая.
Мой добровольный помощник Джордж Хэдженор, прочитавший тома о расследовании деятельности нацистских шпионов в Нассау, провел долгие часы в библиотеках, отыскивая редкие книги и газетные вырезки; кроме того, он обсуждал со мной по телефону детали этого запутанного дела. Джорджи — настоящий соавтор «мемуаров» Геллера, и я высоко ценю его помощь и дружбу.
Линн Майерс, самый большой работоголик, которого я знаю, также подключился к делу на стадии сбора материала, и, конкурируя с Джорджем, провел собственное расследование. Он нашел редчайшие книги и журнальные статьи и заслуживает много большего, чем простое «спасибо».
Переработав массу литературы, Линн и Джордж обнаружили выдержки из освещения дела Оукса в «Хирст» Эрлом Стенли Гарднером, которые, будучи собраны вместе, стали, возможно, наиболее ценным инструментом для моих исследований. Репортажи Гарднера с места событий, описывающие как жителей Нассау, так и участников судебного процесса, позволили развенчать распространенное, но совершенно неверное мнение, что создатель образа Перри Мейсона был посредственным стилистом и плохим журналистом. Напротив, он был очень наблюдателен, обладал проницательностью, и это легко заметить на страницах его репортажей.
