мой друг. Но когда вы начали скрываться, недоговаривать? Когда ты умолчала об убийстве старика? Черт возьми, да ни за что на свете! – Он вдруг обернулся через плечо, и его глаза металлически сверкнули. – Я, кажется, говорил тебе, что приятнее иметь меня в союзниках, нежели во врагах?
– Но зачем тебе Дарлинг? – Уинифред надменно вскинула голову. – Чтобы тянуть из него деньги?
Стеллан ответил не сразу. Он рассматривал пол, размышляя над ответом, и наконец нахмурился и заговорил:
– Да нет же. Он понравился мне, этот дурачок. Признаться, поначалу я заприметил Тедди как богатого наследничка – без семьи, но с огромным потенциалом. Но он быстро пришелся мне по душе, знаешь? – Он остановился, поднял опрокинутый стул и оперся руками о спинку, рассматривая Уинифред. – Конечно, знаешь. Уверен, ты тоже его не за красивые глаза оценила. Разумеется, в клубе с ним не посидишь – на деньги не играет, толком не пьет, а чуть что – бросается строчить письма сестрице. Но, знаешь, он добрый малый. Рядом с ним начинаешь чувствовать, будто для тебя не все потеряно. Будто сам чего-то стоишь. Глупое чувство, но меня оно успокаивает.
У Уинифред сдавило горло. Хуже всего было то, что она действительно понимала, о чем говорит Стеллан.
– Так зачем же ты предал его? – сухо спросила она.
Молодой человек презрительно прищурился.
– Он предал меня первым. Он предал меня еще в тот момент, когда предпочел мне тебя. Наивный дурак! А ты? – Стеллан пренебрежительно фыркнул. – Отполированная до неузнаваемости – тебя и за живого человека-то считать сложно! Ты так отчаянно пытаешься стать настоящей леди, что чем дальше, тем смешнее за тобой наблюдать. Думаю, с твоими мозгами давно пора было понять, что выглядишь ты просто нелепо. Да, ты великолепная актриса, признаться, иногда я даже забываю, что ты выползла из самых низов. Но не нужно воображать, будто ты в состоянии вытравить приставшую к тебе грязь. Тебя не спасут ни показной лоск тех тряпок и висюлек, которыми обвешивает тебя Тедди, ни твои манерные интонации. К твоему милому голоску навсегда пристал трущобный говор.
Так вот оно что! Дело в задетой гордости!
– Бьюсь об заклад, тебя это бесит, потому что я и тебе нравлюсь. – Уинифред склонила голову набок и жеманно улыбнулась. – Тебя бесит, что тебе нравится девушка из низов. Дешевая актриса, обвешанная бриллиантами. Так ведь?
Стеллан натянуто улыбнулся, но она видела, как у него играют желваки.
– Вздор, – со смешком бросил он. – Ты сама осознаешь, что говоришь? Как ты могла понравиться мне?
Уинифред ослабила узел настолько, что при усилии смогла бы высвободить кисть. Пожав плечами, она откинулась назад.
– Это ты мне скажи. Не ты ли умолял поцеловать тебя вчера? Дать обещание… как там? «Вспомнить о друге»?
У юноши заалели кончики ушей, а лицо приобрело очень опасное выражение. Оно напомнило Уинифред загнанного зверя.
– Я не умолял, – резко возразил он и вдруг, будто о чем-то вспомнив, ухмыльнулся. – И потом, зачем мне какая-то бедняжка из трущоб, когда я и так уже счастливо помолвлен?
От неожиданности Уинифред на мгновение замерла. Стеллан, внимательно следивший за ней, заметил ее удивление и рассмеялся с изрядной долей самодовольства и дерзкого цинизма.
– Принимаю поздравления! Извини, что не позвал на торжественную церемонию, но обязательно жди приглашения на свадьбу!
– Ты помолвлен? И давно ли? – скептически поинтересовалась Уинифред.
Веселье Стеллана дало ей возможность протиснуть через петлю узла самое широкое место кисти.
– С сегодняшнего вечера, – промурлыкал юноша, явно наслаждаясь тем, что ему удалось сбить с нее спесь. – Оказывается, помолвка – это так увлекательно! Я всегда знал, что стану семейным человеком!
– И кто же счастливица?
– О, ты ее знаешь! Красавица, умница, отъявленная гордячка и, не побоюсь этого слова, истинная эмансипантка! Увы, даже ей суждено было пасть жертвой моих чар!
Этого не может быть…
Игнорируя боль, Уинифред одним движением высвободила руку и едва не застонала – жесткая веревка содрала ей кожу.
– Ни за что не поверю, что мисс Саттон добровольно приняла твое предложение. Как ты ее принудил?
Улыбка Стеллана чуть увяла.
– У меня были весьма веские доводы. Мистер Уоррен – не единственный старик, которого я вчера навестил.
– Ты пошел к ее отцу? – с отвращением уточнила она.
– О, не нужно брать этот осуждающий тон – ты сама проворачивала вещи похуже этой! Я пришел к мистеру Саттону и слегка… ну, приукрасил действительность. Узнав, что Эви позволила себе возмутительную распущенность, старик чуть душу Господу не отдал!
Стеллан с нескрываемым весельем рассмеялся, и Уинифред поморщилась.
– Ручаюсь, он готов был отписать мне половину своего дохода, только бы я взял в жены его непутевую дочурку!
Главное, что она усвоила в общении со Стелланом, – ничто его так не забавляет, как реакция людей на собственные выходки. Как же он наслаждался ее гневом на балу – тогда, когда напоил Дарлинга! Зато холодная логика просто выводит его из себя.
– Умно. А что Эвелин?
– А что с ней?
Уинифред сделала вид, что пожимает плечами, а сама за спиной сняла петлю со второго запястья и подоткнула пустой узел под себя, чтобы он не свалился на пол. Теперь ее руки были свободны.
– Согласие отца еще не означает согласие невесты. Как ты заставил Эвелин согласиться выйти за тебя?
Стеллан сморщил нос – ей показалось, что он немного смущен.
– Я… признаться, не слишком этим горжусь. Я сказал, что убью Тедди, если она не даст согласие. Но, клянусь, у меня такого и в мыслях не было! Я просто хотел ее припугнуть.
– И с чего бы ей пускать насмарку собственную жизнь ради Дарлинга?
– Ты недооцениваешь силу их взаимной привязанности. – На лице у юноши появилось отстраненное выражение. – И, думаю, есть в Тедди что-то такое, отчего мы все готовы положить жизнь за него, правда?
– Но ты отдал его Уоррену. Ты хоть представляешь, что он с ним сделает?
Стеллан махнул рукой и невольно бросил взгляд на дверь. Уинифред догадалась, что он ожидает прибытия людей Уоррена. Может, и его самого. Как мило, что он развлекает ее беседой.
– Ничего он не сделает. Просто вытряхнет родительские деньжата. В крайнем случае украсит парой ссадин.
– И это ты называешь «положить за него жизнь»? – с отвращением спросила Уинифред.
Теперь она просто теряет время. Она придумала, как справиться с физически более сильным Стелланом, и приготовилась было уже привести свой план в исполнение, как юноша вдруг сказал:
– Я эгоист. Пока его жизни нет прямой угрозы, мне, в общем-то, все равно. Сегодня все наконец-то закончится, я получу свои денежки,
