Если люди в нашем мире научатся общаться с себе подобными, то сумеют подключаться к Вселенской биологической энергии и поймут смысл существования.
На Урале, когда мы там работали, я случайно угодил в «контактёры» и тогда выбрали меня. Кстати, именно из Аркаима за много веков до нашей эры проистекали прорывы сознания, распространяясь по земле, несмотря на войны и прочее душегубство. Это колыбель всемирной цивилизации. А сейчас тебя выбрали примерно по тому же принципу, как королеву на бал в Булгаковском «Мастере»: кто-то не подходит, у кого-то имя не то, а иные просто пни трухлявые. В общем, ты оказался у меня под рукой.
– А вы? Вы действительно из параллельного мира? Или инопланетяне? – в голове Родиона уже роились тысячи вопросов, но Янга подняла руку.
– Когда-то наши предки часто посещали Землю, ведь земляне и мы – дети одного Вседержителя, хоть и живём в разных концах Вселенной. Наша цивилизация старше и пыталась, поэтому помочь людям безболезненно пройти путь к зрелости, то есть, к проникновению в Зазеркалье – параллельный мир или же на другую планету – тоже параллельный мир, но уже с материалистической точки зрения. К сожалению, нас воспринимали либо как богов или же как «рогатых».
Наши предки слишком рано решили познакомить землян с энергией космоса. В результате целый материк вместе с людьми, и животными оказался под водой, а планетная ось повернулась на тридцать градусов. Этот материк находился тогда в районе Северного полюса и носил название Арктида. Переселенцы спустились южнее по Рипейским горам, делящим земной шар на две половинки. Именно там должен быть нулевой меридиан, хотя бы потому, что Аркаим возник за много тысяч лет раньше Гринвича. К тому же, Рипейские горы соединяют Европу и Азию, как две половинки мозга в человеческой голове.
Обратите внимание, я не хочу разделить наши цивилизации на две разных. Повторяю, все мы дети одного Вседержителя. Однако некоторые из людей здесь на Земле пошли по тоталитарному пути развития, то есть через насилие, рабство и войны. Это потомки архантропов. Они даже цветом кожи от остальных отличаются, хотя сейчас всё население планеты давно перемешалось. Но мы не можем жить в мире, где царствует насилие.
Теперь же мы решили исправить промах разделения, ибо помогать друг другу надо до конца, или вообще не вмешиваться. Мало ли что ваш народ пока не понимает нас. Если захочет понять – поймёт. Суть предельно проста: навсегда отказаться от насилия в любом виде. Недаром приходил к вам Христос и говорил: НЕ УБИЙ! И ещё: СУДИТЕ МЕНЯ ПО ДЕЛАМ МОИМ!
Это надо понимать только буквально, без всяческих оговорок, оправданий и условностей, разрешающих убийство!
Если люди научатся жить любовью, дарить радость и ничего не отнимать, то развитие пойдёт совершенно по иному пути. То есть, в какой-то момент наступит критический апогей, после которого человек просто не сможет жить в злобе и насилии. И первым шагом к этому, первой наукой могут оказаться наши шахматы. Но играть в шахматы должен научить людей житель вашего мира – только так не будет нарушена ментальная оболочка планеты и не произойдёт новой катастрофы. Подумайте, готовы ли вы и сможете ли рассказать ближним об этой простой мыслительной игре, дающей право на достижение вселенского разума?
Она замолчала. Родион как завороженный смотрел на светящийся шахматный куб. Тысячи идей уже роились в голове, но пока ещё не сложились в строгую шахматную структуру.
– Так вы из какого-то другого мира? – неуверенно спросил Рожнов. – То есть из Зазеркалья?
– Во-во! – обрадовался Женька. – Точно! Из Зазеркалья! В Рипейских горах, на Среднем Урале, есть удивительное место. Его иногда величают Кунгурским треугольником. Слыхал?
– Такой же, как и Бермудский?
– Примерно такой же, – утвердительно кивнул Женька. – Только много круче. В Бермудском пропадают, и будут пропадать всякие технические аппараты, а в Кунгурском никто и никогда не пропадёт, потому что Урал далеко от шумных проезжих дорог. Только масонская братия всех стран переполошилась, потому как в таких треугольниках на земле существуют переходные мосты в иные миры, где можно на халяву урвать энергию покорения нашего мира. Узнав о Рипейском Зазеркалье, воинствующие рыцари кинулась искать туда дорогу.
– Не нашли?
– Чего не нашли? – не понял Женька.
– Ты говоришь, – терпеливо объяснил Родион. – Масоны рыщут по России в поисках дорог в Рипейское царство. Так нашли или нет?
– Отвали, – обозлился Женька. – Если б нашли, тебя никто вызывать не стал бы. Просто некому было бы.
– Я думаю, – вмешалась Янга, – вам надо побывать у нас. Ведь недаром же оказались в числе избранных. Получится у вас с шахматами или нет – неизвестно. Только посетив нас, вы сможете понять структуру человеческого развития, то есть, что такое человек, роль цивилизации, в чём смысл жизни вообще.
После этих слов девушки, у Родиона по спине бегали колючие мурашки, будто кто-то сыпанул за шиворот пригоршню снега. По словам Янги, выходило, что все мы в этом мире живём как-то не так и не затем. А зачем же? Неужели кто-то способен раскрыть тайну появления человека и всего сущего? Многие пытались это сделать, но пока ещё ни у кого не получалось. Неужели же люди из Зазеркалья знают, как надо использовать подаренную Всевышним жизнь? Неужели только теперь решили поделиться со своими недоразвитыми разлюбезными соседями? Чепуха какая-то.
– Нам пора, – Женька тронул Рожнова за рукав, – остальное я тебе доскажу дома.
Поднимаясь по дороге к селу, Родион оглянулся. Янга в пурпурном бальном платье всё ещё красовалось на мосту, вырывая своим сияньем сгусток у налетевшей ночи.
Вернувшись с Украины, Родион пытался в Москве довести идею кубических шахмат до заинтересованных лиц, но его лишь послали по известному адресу.
Рожнов невольно вспомнил, что недавно Ксения, его новая знакомая, тоже упоминала об Аркаиме, обнаруженном археологами в середине восьмидесятых. Горя глазами, она поделилась новостью, будто бы древний город находится где-то на юге Рипейских гор возле Магнитогорска, и этот археологический раскоп чуть не утопили совдеповские прорабы стройки, перестройки и недостройки во время смутного времени в девяностом году. То есть всю долину хотели превратить в очередное водохранилище, да археологам удалось отбить памятник от уничтожения. Родион чуть не похвастался, что сам работал в геодезической партии недалеко от найденного города и что у него имеются некоторые подробные сведения об Уральско-Рипейском нагорье, да вовремя сдержался.
Ксюша, кажется, не играет в шахматы, но не в шахматах дело. Девушка так блистательно рассказала о спасении Аркаима, столицы Сибирского царства Десяти Городов, так блестели её глаза, что Родион невольно пожалел тогда о своей давнишней семейной несвободе. Эх, Ксения, появилась бы ты сейчас!
– Тьфу ты, – сплюнул Родион. – Дурь какая лезет в голову.
Нет, пить надо меньше, меньше надо пить! А Ксения? Откуда же она появилась? Ах, да. Она появилась в отделе в связи с появлением статейки в любимой внутрипожарной газете «На страже». Кажется, у генерал-майора она брала интервью, но поразила девушка Рожнова не своей журналистской хваткой, а совсем другим.
Оказывается, у женщины мозги могут находятся там, где им и положено быть. Но в то время на дороге стояла Танька. А сейчас? Сейчас Таньки уже нет, но и Ксюша исчезла. Родион подозревал, что девушка не замужем, хотя слишком юной её назвать было никак нельзя. Однако девушка бесследно испарилась, кого же в этом винить?
По радио очередной романс пел Николай Караченцев.
…За окнами опять танцует вьюга,
и чьи-то искры в танце улетают.
Как жаль, мы не увидели друг друга.
Зима любви пришла, чтоб не растаять…
Это уж точно. Зима любви пришла, чтоб не растаять. Нежданно! Негаданно!
Собственно, почему негаданно? Ведь он сам не хотел никогда разобраться в своей семейной жизни, вот и получил на орехи. Но любой человек живёт, в тайне надеясь, что однажды встретится какая-нибудь необыкновенная, единственная, желанная наподобие Ксюхи? Да уж, надежда умирает последней…
Пётр Петрович Краснов сидел у себя в рабочем кабинете красный, как варёный рак, и всё думал: почему же он просчитался? почему решил, что в эту ночь Рожнов будет на дежурстве? зачем попёрся к Татьяне, когда надо было решать дела чуть ли не государственной важности? Точно – бес попутал. Он мешал ложечкой поданный ему секретаршей «Капучино» и пытался привести мысли в порядок.
– Бес – саме, бес – саме – муччо…, – вдруг ни с того, ни с сего пробормотал он. – Тьфу ты, опять бес. Просто напасть какая-то!
Взгляд его мельком скользнул по дивану, и глаза невольно стали наливаться кровью. Он нервно нажал кнопку селектора и очень спокойным, ласковым голосом попросил:
