уделили немного больше внимания тому, что происходило на самом деле».
«О чем ты говоришь?» — рявкнул Алистер.
«Вам не интересно, почему она пыталась подставить вашего любимого сына?»
Рядом с ней Пердита почувствовала, как Кит напрягся.
«Ты сумасшедший, Рэндольф», - прорычал Алистер, храбро пытаясь изобразить ледяное презрение.
«Она хотела, чтобы его выгнали, чтобы они могли уйти вместе», - улыбнулся Рэндольф. «Видите ли, она была влюблена в него, была влюблена годами. Я сказал ей, что все устрою, и они будут жить долго и счастливо. В глубине души я старый добряк. Тем временем мой сын развлекал ее».
«Что вы имеете в виду, говоря «был»?» — спросила Пердита. «Что ты с ней сделал?»
Рэндольф повернулся к ней, но не ответил.
«Что ты с ней сделал?» — закричал Кит.
«Ты волнуешься, Кит?» — усмехнулся Рэндольф. «Она все еще жива, но как долго, ну, это будет зависеть от того, как сложатся наши вечерние развлечения».
К своему ужасу, Пердита наблюдала, как Изабель вытащили на свет божий со связанными за спиной руками, с кляпом во рту и подбитым глазом.
«Ксавьер может быть ужасно небрежен со своими игрушками», - сказал Рэндольф. Он кивнул мужчине, державшему Изабель, и ее снова оттащили. «Изабель была очень полезна, особенно после того, как Иниго был уволен элитой MI1». Он кивнул мужчине, стоящему рядом с ним, и Пердита вздрогнула, встретившись взглядом с его ледяными серыми глазами. «Но когда он пришел ко мне на работу, он принес такую хорошую информацию, что, возможно, это было хорошо, что ему больше не нужно было притворяться, что он все делает для королевы и страны».
«Как ты смеешь?» Пердита плюнула. «У вас хватает безрассудства называть нас «узурпаторами», когда вы тот, кто пытается украсть наше законное наследство. С шестнадцатого века этот дом передавался по женской линии семьи, и, поскольку вы мужчина — я признаю, что это извинение за одного — вам никогда бы не достался дом Мэри».
«Но это должно было достаться моей матери, Сесили»
«Который мертв», - прорычала Пайпер, появляясь рядом с Пердитой и беря ее за руку.
«Хватит об этом», - отрезал Коннорс. «Иниго, Кирстин, разберитесь в этом беспорядке. Они, — он указал на Пердиту и Пайпер, — должны пойти со мной. Задержите остальных и применяйте насилие только в случае необходимости».
Появились двое мужчин, и Пердита почувствовала, как ей в спину тычут пистолетом. Она повернулась к Пайпер, у которой было бледное лицо, хотя ее обычные зеленые глаза излучали вызов. Крик протеста вырвался из уст Кит, Каллума и других знакомых голосов, но их увели, и последнее, что она видела Кита, было то, как здоровенный вооруженный мужчина силой возвращал его к родителям.
Коннорс направился к внешнему офису, и Пердита почувствовала, как ее сердце заколотилось от паники. Памела зашла туда, чтобы ответить на телефонный звонок, и не вернулась. Хотя Памеле было около восьмидесяти, она выглядела молодо для своего возраста, и Пердита беспокоилась, что шок от того, что их вводят под дулом пистолета, будет для нее слишком сильным.
Но когда Коннорс распахнул дверь, комната была пуста.
«Подождите снаружи», - приказал он двум бандитам. Усевшись за маленький письменный стол в углу, он предложил им стулья.
«Я думаю, вы обнаружите, что находитесь в нашем доме», - отрезала Пайпер.
«Ненадолго», - улыбнулся он. «Теперь мы можем сделать это одним из двух способов: простым способом, при котором никто не пострадает, или сложным способом, при котором я убиваю заложника каждый раз, когда вы отказываетесь капитулировать перед моими требованиями».
Пердита опустилась в кресло, у нее подкосились ноги. «Чего ты хочешь, Коннорс?»
«Маркиз Хаус, очевидно…» — начал он, но Пайпер перебила.
«Почему? Ты стоишь миллиарды фунтов. Зачем, черт возьми, вам нужен этот дом, когда у вас есть роскошные дома по всему миру?»
«Дело не в доме, Пайпер», - сказал он, и Пердита увидела, как ее сестра вздрогнула при упоминании ее имени. Это казалось навязчивым и странно угрожающим. «Это твой статус».
Близнецы обменялись смущенными взглядами.
«Что? Наши названия?» спросила Пердита. «Маркиз Пембрукшир и виконтесса Кледдо?»
Коннорс непонимающе уставился на них, на его лице отразилось сначала замешательство, затем радостное понимание. «Ты не знаешь, не так ли?» — сказал он.
«Что ты хочешь дом и деньги, да, мы знаем это…» — начала Пердита, но замолчала, когда Коннорс начал смеяться.
«Маккензи никогда тебе не говорил, не так ли?»
«Рассказала нам что?»
«Может быть, он не знает», - размышлял Коннорс. «Возможно, это один из секретов, который не раскрыл даже великий Алистер Маккензи».
«О чем ты говоришь?» — крикнула Пайпер.
«Вы когда-нибудь задумывались о дате заключения договора в Милфорд-Хейвене?»
И снова Пердита и Пайпер обменялись взглядами, полными замешательства.
«Не совсем, нет», - призналась Пердита.
«1886 год», - сказал Коннорс. «Как замечательно. Я могу преподать тебе урок истории, Пердита.» Он одарил меня еще одной из своих приятных, но пугающих улыбок. «Это был год, когда правление королевы Виктории переживало некоторый спад», - продолжил он. «В Ирландии были неприятности, принц Альберт был мертв пять лет, а королева все еще носила траур. Была суровая зима, были беспорядки, за один год произошло много смен премьер-министра. Вы улавливаете общую идею; население было встревожено, и королева не помогала, оставаясь в Осборн-Хаусе. Затем поползли слухи, что есть еще один потенциальный наследник престола.»
«Что?» Пердита была поражена.
«Видите ли, произошел всплеск любви ко всему тюдоровскому, который стал известен как «культ Марии, королевы Шотландии». Были обнаружены документы, по-видимому, утверждающие, что существовала другая королевская линия; та, которая имела прямую родословную с Тюдорами. Пресса раскритиковала его, предположив, что это полет фантазии, созданный светскими дамами, которых больше интересует романтика, чем факты, но, несмотря на все усилия правительства, слух не исчез. В конце концов, премьер-министру Роберту Гаскойну-Сесилу нужно было действовать. Под предлогом защиты исторического дома для потомков и для защиты богатой наследницы, которая происходила в отдалении от шотландской королевы, правительство подарило нашей прародительнице Леттис Лейкби договор Милфорд-Хейвен.
«Она подумала, что это ужасно причудливо и романтично. Ее напыщенный муж-дурак был польщен пожизненным званием пэра, и они были тостом лондонского общества. Именно отсюда поступала основная часть денег, Леттис была богата, но ничто по сравнению с тем, насколько богатыми стали она и Уильям Лейкби, когда правительство предоставило им различные гранты и выплаты, чтобы обеспечить их капитуляцию. Чего правительство ей не сказало, так это того, что, хотя они и не смогли это доказать, поскольку драгоценности и документация
