К. Брэдфорд - Юный самурай : Путь воина. Путь меча. Путь дракона

Сэнсэй еще не проронила ни слова, но класс затих, будто по команде.

— Меня зовут сэнсэй Накамура, — спокойно произнесла она, — и я буду заниматься с вами хайку.

Ее слова подействовали на всех по-разному. Многие были разочарованы, однако лица нескольких учеников выражали неподдельный восторг.

— Что такое хайку? — прошептал Джек, глядя, как Ёри радостно схватил кисточку.

— Поэзия, — простонал Сабуро.

Сэнсэй сурово взглянула на Сабуро, и он умолк.

— Для тех, кто не знаком с такой формой, — продолжала сэнсэй Накамура, — я изложу основные принципы. Хайку — это короткое стихотворение, чаще всего из семнадцати слогов, в котором передается образ, связанный со временем года. Иногда от правил можно отойти, самое главное — сохранить дух хайку.

Сэнсэй Накамура взяла лежащий рядом лист бумаги и медленно прочла:

В классе раздались отдельные хлопки, и вскоре уже аплодировали все. Сэнсэй Накамура еле заметно кивнула в знак благодарности.

— Хайку — это точная зарисовка окружающего мира, — продолжала она. — Хорошее хайку всегда схватывает отдельный миг и в то же время передает его бесконечность.

Сэнсэй извлекла из груды бумаг еще один листок и прочла тихим проникновенным голосом:

На этот раз хлопали все.

Ёри наклонился к Кику и восторженно прошептал:

— Слышала, как сэнсэй сравнивает мимолетное порхание бабочки с вечностью Будды? Словно нет разницы между живым существом и воплощением жизни в каменной статуе?

— Да, — закивала Кику. — Превосходно!

Сабуро глянул на Джека, закатив глаза.

— Так что, Ёри теперь будет поэтом? — добродушно пошутил он.

Джек рассмеялся. Все знали, что Ёри — усердный ученик, один из немногих, кто умел разгадывать коаны сэнсэя Ямада. Загадки, которые мастер дзэн задавал раз в неделю, казались неразрешимыми, и все-таки Ёри каждый раз придумывал ответ.

Сэнсэй Накамура резко хлопнула в ладоши, прекращая болтовню.

— Как я уже показала, хайку — это внимательный взгляд на мир и наше место в нем. Теперь я хочу, чтобы вы попробовали сочинить хайку сами. Припомните момент из жизни и выразите его в трех строчках. И пусть вас не слишком заботит форма; главное — дух. Постарайтесь не присутствовать в стихах. Никаких мыслей. Никаких суждений. Просто хайку.

Ученики послушно склонились над столиками и начали разводить тушь.

Джек последовал их примеру. Совершенно не представляя, о чем писать, он стал смотреть в окно, как яркое дневное солнце согревает зеленую черепицу на крыше Дворца Будды.

Сосредоточиться не удавалось: из головы не шли угрозы Кадзуки и слухи, что даймё Камакура обещает вознаграждение за поимку христиан. Раньше Джек чувствовал себя в относительной безопасности под опекой Масамото, а теперь боялся, что на него может напасть кто угодно, не обязательно подданный Камакура.

Ситуация в Японии обострялась, но от Джека ничего не зависело. После исключения из школы он думал о том, чтобы отправиться в Нагасаки на поиски корабля, плывущего в Англию. Вряд ли имело смысл оставаться тут, если нельзя выучиться на самурая и овладеть техникой «Двух небес». Джек понимал, как неразумно ему, недоучке, добираться до Нагасаки одному. Без еды, денег и оружия далеко от Киото не уйти. К тому же что-то его здесь удерживало. За эти два года Джек привязался к Японии. А главное, он был обязан Масамото жизнью и считал своим долгом остаться.

К счастью, Джек снова в школе, и опекун будет учить его легендарной технике. Драться двумя мечами сразу… Овладев этим искусством, он станет неуязвимым, как Масамото, и больше не будет бояться за свою жизнь. Джек представил, как бьется с Глазом Дракона и разит его насмерть.

Ямато тоже смотрел куда-то вдаль, наверное, думал о предстоящем бое с Кадзуки и его бандой. Отговорить друга не удалось: насмешки по поводу техники «Двух небес» слишком глубоко задели парня. Он упрямо отказывался отступать и решил любой ценой продемонстрировать свое мастерство.

Погруженный в грезы, Джек внезапно почувствовал на себе взгляд сэнсэя Накамура.

— Тебе нужна помощь? — спросила она.

— Простите, сэнсэй, — пробормотал Джек, — я не знаю, что писать.

Накамура понимающе кивнула.

— Когда друг тебя спрашивает «Что такое?», «В чем дело?» или «Почему ты улыбаешься?», ответ на этот вопрос и есть хайку, — объяснила она. — Нельзя поделиться с кем-то чувствами, не поведав об их причине. Хайку помогает вместе пережить мгновение. Попробуй.

Джек взял кисточку и сделал вид, что пишет. Хоть он и понял принцип хайку чуть лучше, в голове по-прежнему было пусто. Остальные, похоже, справлялись с заданием, даже Сабуро. Впрочем, покосившись на листок друга, Джек увидел, что тот старательно рисует самураев и ниндзя.

— Урок для девчонок, — пожаловался Сабуро.

Акико обернулась и сердито взглянула на него.

— Вовсе нет! Большинство знаменитых поэтов — мужчины. Правда, это не значит, что они пишут лучше женщин — хайку сэнсэя Накамура тому пример.

— Зачем самураю хайку? — настаивал Сабуро. — Мы будущие воины, а не поэты. Стихами врага не победишь.

— Кто много говорит, тот мало слышит, — произнесла сэнсэй Накамура со своего места у святилища. Ее тихий голос прозвучал сильнее крика.

— Все равно это ерунда, — еле слышно буркнул Сабуро, поклонился и окунул кисточку в тушь.

— Кто работает только руками, тот всего лишь чернорабочий, — добавила сэнсэй Накамура.

Джек подпрыгнул на месте. Сэнсэй приблизилась незаметно, словно призрак.

— Кто работает руками и головой, тот ремесленник, — продолжала она, разочарованно рассматривая мазню Сабуро. — А кто работает руками, головой и сердцем, тот мастер[67]. То же самое относится и к воину. Может, у тебя и ловкие руки, Сабуро-кун, но тебе еще предстоит показать, каковы твои голова и сердце.

Пристыженный, Сабуро опустил голову и начал писать.

Джек снова уставился в окно. Вдохновение так и не пришло, в голову лезли всякие глупости. Солнце медленно заходило за купол храма.

Наконец сэнсэй Накамура велела завершить упражнение.

— Теперь пусть каждый прочтет свои хайку соседу. Посмотрим, испытает ли он те чувства, что вы стремились передать.

Джек с пустыми листом повернулся к Сабуро.

— Ничего страшного, — заверил его Сабуро. — Зато тебе понравится мое хайку.

Сабуро прошептал стихи Джеку на ухо, и тот невольно захихикал.

— Упражнение вас развеселило? — поинтересовалась сэнсэй Накамура.

— Нет, сэнсэй, — ответил Джек, пряча улыбку.

— Может быть, ты прочтешь нам свое хайку?

Джек смущенно опустил глаза:

— У меня ничего не получилось.

— У тебя было полдня, и ты не написал ни слова? — огорченно спросила она. — Ну что же, послушаем твоего друга.

Сабуро оцепенел: он явно не ожидал, что придется читать хайку перед всем классом.

— Может, не надо? Оно неудачное…

— Позволь судить об этом мне, — настаивала сэнсэй.

Сабуро неохотно встал, держа листок дрожащей рукой, откашлялся и прочел:

С заднего ряда раздался взрыв хохота. Остальные сдержались, видя, каким ледяным взглядом сэнсэй наградила Сабуро.

— Весьма забавно, — заметила она. — Отличное хайку. Думаю, тебе стоит переписать его тысячу раз.

Сабуро поклонился и сел, жалея о своей выходке.

— Надеюсь, остальные хайку больше подходят для чтения вслух.

— Сэнсэй? — подняла руку Эми. — У моего соседа прекрасное хайку.

— Очень хорошо. Давайте послушаем, — кивнула сэнсэй Накамура.

Эми вернула хайку автору. Такуан встал, скромно поклонился и приятным голосом продекламировал:

Все одобрительно закивали и начали аплодировать.

— Выразительно, — похвалила сэнсэй Накамура, — но будь оно хоть немного хуже, я бы очень огорчилась.

Такуан слегка растерялся от противоречивой похвалы и с поклоном сел на место.

— Продолжим через неделю. За это время пусть каждый из вас сочинит хотя бы одно хайку.

Ученики поклонились и вышли из Така-но-ма, а Сабуро остался переписывать свои стихи тысячу раз.

— Хорошо, если до ночи закончит, — заметил Ямато, надевая сандалии.

— Так ему и надо за неуважение! — заявила Акико.

— Но ведь смешно, — возразил Джек. — И момент ухватил, не поспоришь.