Вера Юдина - Украденное детство

Тихий лес, в заброшенном и пустынном массиве. Несколько тропинок, большое темное озеро, истинная природа, в ее нетронутой и первозданной красоте, ночью 27 мая 1999 года, наполнилось яркими вспышками света и частыми выкриками.

То здесь то там, на расстоянии не более метра, по цепочке раздавались голоса. Они отчетливо выкрикивали два имени, по очереди, и после каждого выкрика, плотная линия состоящая из милиционеров с собаками и простых жителей ближайших селений, откликнувшихся на помощь, словно гребенка двигалась среди деревьев, прямо в самую глубь спящего леса.

Им на пути попадались дикие животные. Это сильно отвлекало, так как замечая движение, ряд останавливался передавая по цепочке надежду и несколько минут уходило на исследование кустов, деревьев, оврагов и прочих препятствий.

Эта была ночь полная ожиданий. Ночь, когда никто из спасателей не сомкнул глаз. Ночь, кода в доме у озера случилось нечто ужасное, бесчеловечное.

Родители, после поездки к друзьям, немного задержались. А когда вернулись, к своему ужасу обнаружили дверь дома настежь распахнутой.

В доме оставалось двое детей. Шестилетний Никита и одиннадцатилетняя Мила.

В комнате девочки царил беспорядок. Вещи были разбросаны, разбиты фотографии и сброшены в кучу все куклы. На куклах остался след от неудачного поджога. Кто-то пытался спалить их, но видимо спешил и не до конца разжег пламя.

Комната мальчика, привела родителей в ступор. Едва ступив на порог, мать детей, от увиденного едва не сошла с ума.

Возникало такое ощущение, что в комнате снимался фильм ужасов про убийцу. Все стены, простыни, ковер и вся мебель, были запачканы, забрызганы и залиты кровью. Крови было так много, что родители с ужасом представляли что именно неизвестный, проникший в их дом, сотворил с детьми.

Пользуясь своим служебным положением, полковник собрал все силы, и бросил их на поиски детей.

Несколько часов не прекращались попытки отыскать пропавших. Был прочесан ближайший лес, и группа сотрудников милиции, уже отправилась на поиски в дальний, туда, куда обычно не рискнул бы отправиться даже профессионал-картограф.

— Никита!

— Люда!

— Никита!

— Люда!

Имена детей, то и дело раздавались в разных частях леса.

И вдруг громкий крик.

— Нашел! Сюда!

Все быстро кинулись на голос. Сотни фонарей, вдруг осветили хрупкую фигуру девочки. Она сидела под деревом, в одной ночнушке и пряталась за кустом, дрожа от холода. Руки ее и лицо были в крови. Один из спасателей наклонился и накинул на нее свою куртку. Тогда девушка отклонилась и все увидели мальчика, которого она прятала за собой. Все его тело было покрыто кровоподтеками, казалось будто кто-то, изрешетил его сотнями колющих ударов, и теперь вся кровь, вместе с жизненными силами, капля за каплей покидают его тело.

Кто-то схватил девочку на руки. Она отбивалась, бросалась обратно к брату. Кто-то бросился к мальчик. Его бегло осмотрели и заключили:

— Дышит.

Дети уже были осмотрены когда, на поляне появился запыхавшийся отец. Он бросил взгляд на дочь, вырывающуюся из рук какого-то парня. Бросил взгляд на окровавленное тельце сына. С надеждой посмотрел вокруг, и услышав что сын жив — облегченно выдохнул.

Он забрал сына из рук неизвестного спасателя, и бережно прижав к себе, понес по направлению к дому. И только тонкая нить, стекающая из многочисленных ножевых ран ребенка, зловещим предзнаменованием следовала за ним по пятам.

С того самого дня, казалось бы обычная жизнь, в обычной на первый взгляд семье — изменилась навсегда.

В 1779 году в России появился первый специальный дом для пользования сумасшедших. Эти дома славились своей черной репутацией, больных содержали в ужасных условиях, в специальных камзолах, скованных цепями. Лечением в те времена считалось кровопускание или вымачивание в ледяной воде. И только в начале 19 века, лечение стало гуманным. К людям с расстроенной психикой, начали относиться как к разумным существам.

Со временем многие психиатрические больницы из тюрем превратились в пансионаты. Больных лечили, следуя желаниям и потребностям каждого индивида. Появились частные клиники, где находили покой привилегированная часть современного общества. Содержание в подобных клиниках обходилось не дешево, зато лечение считалось эффективным.

Одна из таких больниц, Больница Святых покровителей, находилась за чертой города. Несколько километров по Приморскому шоссе, в сторону Зеленогорска, в живописном и элитном месте, окруженное диким лесом, прямо на берегу Финского залива.

Здесь не содержали опасных преступников, буйных умалишенных или активных социопатов. В этом медицинском учреждении содержались только люди высших слоев общества, и уход за ними был соответствующий.

Руководил этим заведением доктор Волков. Человек с железным характером и несгибаемыми принципами. В его штате числились только лучшие специалисты своей отрасли, каждого он сам лично отбирал и назначал на должности.

Высокое серое здание, в шесть этажей, больше похожее на гостиницу, нежели на больницу, было главным корпусом. Здесь располагался весь медицинский состав клиники и администрация. Они занимали шестой этаж. Палаты пациентов находились на остальных этажах.

Другие здания комплекса служили подсобными помещениями или процедурными.

В понедельник утром, по длинному коридору, с небольшим пакетом в руке шла невысокая девушка. Молодая, симпатичная, с теплой улыбкой и большими светло синими глазами, взирающими на ровный рад пронумерованных дверей. Она смотрит на номера и про себя повторяет их. Зачем она не знает, наверно для того чтобы не запутаться. Это ритуал выработанный годами.

Вот уже несколько лет, каждое утро Мила приезжает в больницу. Проходит по длинному коридору, останавливается у одной, ничем не примечательной двери, одевает белый халат и входит в палату.

— Привет. — Здоровается она с юношей.

Он не отвечает. Он никогда ей не отвечает. Даже не смотрит на нее, продолжая заниматься своими делами. Обычно он складывает пазлы, самые сложные, состоящие из нескольких сотен элементов.

Так начинается каждое утро, на протяжении семи лет. Она приходит, здоровается, выкладывает из сумки новую коробочку с заветными пазлами и садиться за стол напротив юноши. Он внимательно рассматривает принесенную новинку, серьезно смотрит на Милу и продолжает заниматься своим делом. Затем они вместе начинают собирать пазлы в одну картину. Это их любимое занятие. Одно из немногих.

Юного пациента, которого с поразительной преданностью навещает Мила, зовут Никита. Он ее младший брат.

Мила с грустью смотрит на него, вспоминая, что когда-то он был обычным ребенком. Веселым и общительным, проказничал как многие дети, часто доставал сестру своими шутками и капризами, а теперь он похож на призрака. Молчаливый, замкнутый, с непреходящей грустью блуждающей на его юном лице.

В этот день Мила как обычно пришла в больницу. Она прошла по коридору, надела халат и вошла в палату.

— Привет. — поздоровалась Мила, и осмотрелась.

Никиты нигде не было. Обычно в это время он уже сидел за столом и усердно собирал свои картинки. Мила прошла внутрь, и посмотрела на кровать. Пусто.

— Ник. — позвала Мила.

Он не откликнулся.

Наверняка его увели на процедуры. Мила вспомнила, что с этой недели Никите должны были назначить новые процедуры. Врачи не оставляли надежды помочь несчастному вернуться в реальный мир. В мир от которого он закрылся, мир который пугал ее и тревожил. В мир который Никита не желал знать.

Что-то случилось с ним, когда мальчику было семь лет. В один день он вдруг закрылся в себе, и перестал реагировать на окружающих. Он выстроил вокруг себя непроницаемую стену, и вот уже много лет наслаждается своим одиночеством.

Мила единственная из всей семьи, кому Никита позволяет приближаться к себе. Но стоит прийти кому-то из родителей или родственников, как Ник забивается в угол, закрывает голову руками и начинает громко визжать, до тех пор пока перепуганные такой реакцией родственники не уходят.

Несколько раз Мила со слезами на глазах пыталась спросить у брата:

— Что же случилось с тобой, мой родной?

Но Ник будто не понимает сестры или просто не хочет понимать, он упорно продолжает хранить свое молчание.

Единственное его любимое занятие, собирать пазлы. Все стены палаты увешаны его трофеями, собранными собственными руками. Он был гениален в своем замкнутом мирке, и совершенно растерян в мире реальном.