никогда так не считала.
«Наверное, нет», — уступает она. «Кстати, где твой парень? Я бы хотела бы поблагодарить его».
Мои брови вскидываются от удивления, и теперь я думаю, не ударила ли Сибби меня так сильно, что отправила меня в альтернативную вселенную.
«Не смотри на меня так», — нахально говорит она. «Может, он и оказывает дурное влияние, но он спас мне жизнь. Как и тот его милый доктор».
«Его сейчас здесь нет, но я ему передам».
Она жестко кивает и смотрит на потолок, когда сверху скрипят половицы.
Это могла быть Сибби, но могла и не быть. Может, это была Джиджи. Я давно ее не видела. Но в этом и заключается веселье в Поместье Парсонс. Вы никогда не узнаете.
Неловко переместившись, я открываю рот, готовясь к очередным извинениям, но она поднимает руку, заставляя меня замолчать.
«Я знаю, что ты собираешься сказать. Еще одна вещь, в которой твой зверский отец был неправ. Это не твоя вина, что в меня стреляли, Аделин. Я мало что помню о том, что произошло, и я благодарна за это. Но что я точно знаю, так это то, что тот человек держал пистолет у твоей головы. И если пуля в грудь означает, что у моей дочери нет черепа и шести футов под землей… тогда оно того стоило».
Мои губы дрожат, свежие слезы застилают веки. Я наклоняю подбородок, пытаясь собрать свое самообладание, прежде чем я превращусь в рыдающее месиво.
«Спасибо», — шепчу я, мой голос тугой и хриплый.
Когда я встречаю ее взгляд, он мягкий и почти печальный. Это только заставляет мою грудь болеть еще сильнее.
Прочистив горло, я вытираю слезы, готовясь сменить тему.
«Итак, Крэйвен, почему твои родители назвали тебя так?»
Мама вздыхает, качая головой от моей грубости. Неважно.
Это обоснованный вопрос.
Он усмехается. «Это имя моего отца», — коротко отвечает он. Смутно.
«Хорошо, Кравен-младший, на какую компанию ты работаешь?».
«Адди», — огрызается мама, но я ее игнорирую. Тоже резонный вопрос.
«Моя мама — странствующая медсестра на дому, и с разрешения пациентов, я иногда помогаю». Он пожимает плечами и смотрит на мою мать. «Мы все отлично ладим, поэтому, когда Серене нужна помощь в выполнении поручений или передвижение, я помогаю ей».
Мама тепло улыбается. «Его мама — абсолютный ангел, и Крейвен тоже. Твой папа снова много работает, так что дополнительные руки очень помогли».
Расслабившись, я киваю головой, испытывая облегчение от того, что о ней так хорошо заботятся.
Я обычно не подозрительный человек, но мои боевые навыки не были единственное, что я отточила за эти месяцы. Мои инстинкты остры, и хотя я не чувствую от Кравена ничего плохого, я чувствую, что он не тот, кем он себя выставляет.
Прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, по ступенькам спускается Сибби, волосы мокрые после душа, свежее лицо, одетая в королевское голубое платье-футболку и большие розовые тапочки с зайчиками на ногах. В тот момент, когда она собирается что-то сказать, она замирает, все ее телозрение Смутно.
«Хорошо, Кравен-младший, на какую компанию ты работаешь?».
«Адди», — огрызается мама, но я ее игнорирую. Тоже резонный вопрос.
«Моя мама — странствующая медсестра на дому, и с разрешения пациентов с разрешения пациентов, я иногда помогаю». Он пожимает плечами и смотрит на мою мать. «Мы все отлично ладим, поэтому, когда Серене нужна помощь в выполнении поручения или передвигаться, я помогаю ей».
Мама тепло улыбается. «Его мама — абсолютный ангел, и Крейвен тоже. Твой папа снова много работает, так что дополнительные руки были очень помогли».
Расслабившись, я киваю головой, испытывая облегчение от того, что о ней так хорошо заботятся.
Я обычно не подозрительный человек, но мои боевые навыки не были единственное, что я отточил за эти месяцы. Мои инстинкты остры, и хотя я не чувствую от Кравена ничего плохого, я чувствую, что он не тем, кем он себя выставляет.
Прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, по ступенькам спускается Сибби, волосы мокрые после душа, свежее лицо, одетая в королевское голубое платье-футболку и большие розовые тапочки с зайчиками на ногах.
В тот момент, когда она собирается что-то сказать, она замирает, все ее тело застывает. Словно в замедленной съемке, ее глаза переходят на Кравена, расширяются, когда их взгляды сталкиваются. когда их взгляды столкнулись.
«Какого черта ты здесь делаешь?» — огрызнулась она.
Черт побери. Я знала, что с ним что-то не так.
Нахмурив брови, я поворачиваюсь к маминому сиделке и нахожу его таким же удивленным, как и Сибби.
«Я мог бы спросить тебя о том же, Сиббиль».
Три месяца спустя
«Все еще не можешь найти ее?» — спрашиваю я Дайю, глядя на нее, пока ковыряюсь в салате.
Я врезаюсь вилкой в гренку и смотрю, как она падает с моей тарелки.
Она кривит губы, в ее зеленых глазах мелькает чувство вины.
«Нет», — признает она. «Неудивительно, что ей так долго сходило с рук убийство. Она действительно знает, как исчезнуть».
Я киваю головой, стараясь сдержать разочарование. Это не вина Дайи, или Джея, ни даже моя вина в том, что мы не можем ее найти. Маленькая истребительница демонов знает как прятаться — она делала это слишком долго, чтобы совершить ошибку и быть пойманной во второй раз.
Три месяца назад Сибби исчезла. Мы не знаем, где она, но мы знаем, что Крэйвен с ней.
Адди сказала, что когда Крейвен пришел с Сиреной в гости, она поняла. что в нем что-то изменилось. А когда Сибби увидела его, это было похоже на то словно призрак материализовался прямо у нее на глазах.
Они не говорили много, скорее всего, потому что Адди и Сирена наблюдали за ними, но, очевидно, они сказали все, что им нужно было сказать в тишине.
В ту ночь она ушла, пока мы с Адди спали. И с тех пор мы не видели ни одного из них с тех пор. Крэйвен тоже исчез без единого слова, и как его и мать Адди очень переживали.
«У меня от нее будут седые волосы», — бормочу я, вонзая вилку в листик зелень.
Дайя играет с золотым обручем в носу, уголки ее глаз напряжены, когда они с Адди обмениваются взглядами.
Хотя Сибби хорошо умеет прятаться, тот факт, что моя программа распознавания лиц не обнаружила ее ни на одной гребаной камере по всей территории. Блядь. В мире за три месяца — девочки предполагают,
