– И мне тоже приходится много работать, – подытожил я.
– Если не ошибаюсь, ты сначала закончил Джорджтаун, а потом еще учился в университете Джона Хопкинса?
Я закатил глаза к потолку и засмеялся:
– Мне кажется, ты долго готовилась к этой встрече. Да, у меня есть докторская степень по психологии. Получается, что для моей должности у меня просто избыток образования.
Она расхохоталась:
– Я тоже училась в Джорджтаунском университете, но только позже.
– На четыре года. Только на четыре коротких года, агент Кавальерр. И там отличалась в спорте, увлекалась лакроссом.
Она наморщила носик:
– М-да… Видимо, не одна я готовилась к этому вечеру.
Я улыбнулся:
– Ничего подобного. Просто я как-то видел тебя в игре.
– И запомнил? – Я видел, что Бетси была приятно удивлена.
– Да, я помню тебя. Ты не бегала, ты скользила по траве и дорожкам. Тогда я не слишком обращал на это внимания, а вот теперь вспомнил.
Потом Бетси принялась расспрашивать меня о занятиях по психологии в Университете Хопкинса и о трех годах практики.
– Но тебе нравится работа детектива по расследованию убийств? – наконец, поинтересовалась она.
– Очень. Я люблю движение и действие.
Бетси была вынуждена признаться в том же.
Затем мы немного поговорили о тех людях, которые сыграли немаловажную роль в жизни каждого из нас. Я рассказал Бетси о Марии, моей жене, которую убили, и показал фотографии Дженни и Дэймона, хранившиеся у меня в бумажнике.
– А я никогда не была замужем. – Я обратил внимание на то, что голос Бетси стал мягче. – Две моих сестры уже замужем и имеют детей. Я обожаю своих племяшек. Они называют меня «Тетя Коп».
– Можно задать тебе сугубо личный вопрос?
Она кивнула:
– Валяй. Сегодня я выдержу все.
– Ты никогда серьезно не подумывала о том, чтобы обзавестись семьей, тетушка Коп?
– Я не поняла: это вопрос личный или профессиональный, доктор? – Я уже догадался, что Бетси постоянно контролировала себя. Очевидно, юмор был ее лучшей защитой и помогал выкрутиться из любой ситуации.
– Вопрос чисто дружеский.
– Я понимаю, Алекс. Да, у меня в прошлом было несколько хороших друзей-мужчин и пара мальчиков. Но когда я чувствовала, что дело заходит далеко и перетекает во что-то серьезное, я сразу первая исчезала. Ускользала. Может быть, боялась сложностей. Вот так.
– И это – чистая правда? – Я улыбнулся. – И с тех пор продолжаешь снова медленно ускользать?
Она придвинулась ко мне ближе, поцеловала меня сначала в лоб, а потом очень нежно – в губы. Ее поцелуи были настолько сладкими, что я не мог сопротивляться.
– Мне нравится быть рядом с тобой, – сказала она. – И разговаривать тоже. Но нам, наверное, уже пора идти?
Мы вернулись в гостиницу вместе. Я проводил ее до номера. У самой двери мы поцеловались, и мне это понравилось даже больше, чем тогда, в первый раз, в Хартфорде. Не торопись, и ты выиграешь скачку.
– Ты все еще не готов? – как бы между прочим, спросила Бетси.
– Да, ты права… Еще не готов.
– Но уже близок. – Она улыбнулась, зашла в номер и закрыла за собой дверь. – Ты и представления не имеешь, сколько теряешь, – раздалось уже из комнаты.
По пути в свой номер я все время улыбался. Я прекрасно понимал, что я сейчас теряю.
– Мы уже идем! – объявил Джон Сэмпсон и громко хлопнул в ладоши. – Ну что ж, нехорошие парни, куда вы теперь от нас спрячетесь?
Во вторник в 6 часов утра мы с Сэмпсоном выбрались из моего «порше», который я оставил на служебной стоянке госпиталя для ветеранов «Хэйзелвуд» на Норт-Кэпитал-стрит в Вашингтоне. Раскинувшийся на огромной территории, госпиталь располагался чуть южней медицинского центра армии Уолтера Рида, и к северу от Дома Солдат и Летчиков.
«И это – жилище Дирижера? – удивился я. – Не может быть. Правда, если верить Брайану Макдугаллу, так оно и есть. И, значит. Дирижер находится здесь».
Мы с Джоном были одеты в спортивные рубашки, мешковатые штаны цвета хаки и высокие кеды. Мы собирались поработать в госпитале денек-другой. Пока что агентам ФБР не удалось идентифицировать Дирижера среди пациентов и сотрудников госпиталя.
Территорию «Хэйзелвуда» окружала высокая каменная стена, сплошь увитая плющом. Зелени, правда, здесь было немного: несколько лиственных деревьев и кустов на лужайках составляли весь местный пейзаж.
– Вот главный корпус, – указал я на ближайшее шестиэтажное строение, выкрашенное в желтый и розовый цвета. Кроме него, на территории виднелось еще с полдюжины невысоких зданий, напоминающих бункеры.
– Мне приходилось бывать здесь и раньше, – заявил Сэмпсон, и глаза его сузились. – Знавал нескольких парней, отслуживших во Вьетнаме, которые лечились тут. Не очень-то лестно они отзывались об этом учреждении. Это место у меня всегда ассоциируется с документальным фильмом «Капризы Титиката». Ты помнишь, там есть такой эпизод, когда пациент отказывается принимать пищу? И вот тогда его начинают кормить насильно, засовывая специальный шланг в нос!
Я посмотрел на Сэмпсона и покачал головой:
– Да, похоже, ты действительно недолюбливаешь «Хэйзелвуд».
– Не в этом дело. Мне в принципе не нравится система оказания медицинской помощи ветеранам. Да, мне не по душе и то, что происходит с людьми, пострадавшими в ходе заграничных конфликтов. Правда, персонал здесь достаточно приличный. Наверное, эти шланги, которые засовывают в нос, больше не применяются.
– Возможно, нам такой пригодился бы, – серьезно заявил я. – Если мы обнаружим того, за кем пришли сюда.
– Мы обязательно отыщем «Дирижера», Шоколадка. И тогда определенно применим все шланги, которые только тут найдутся.
Мы поднялись по крутым каменным ступеням и вошли внутрь административного здания госпиталя. Нам показали, как пройти в кабинет полковника Дэниэла Скофилда, директора всего заведения.
Полковник Скофилд уже ожидал нас перед небольшой комнатой, внутри которой устроились за столом еще двое мужчин и миниатюрная блондинка.
– Проходите, и давайте сразу приступим к делу, – предложил полковник. Он выглядел возбужденным и расстроенным. Все происходящее явилось для него неприятной неожиданностью.
Он очень официально и с напряжением в голосе представил присутствующих друг другу, начиная с меня и Сэмпсона. Похоже, никто из сотрудников не был рад видеть нас здесь.
– Это мисс Кэтлин Макгуиган. Она работает старшей сестрой на четвертом и пятом этажах, где будете находиться и вы сами. Это – доктор Падриак Чоффи, психиатр и заведующий отделением душевных расстройств. И доктор Маркьюз, один из пяти наших лучших психиатров, работающих в госпитале в настоящее время.
Доктор Маркьюз чуть заметно кивнул нам. Мне он показался человеком приятным, в отличие от сестры Макгуиган и доктора Чоффи, которые продолжали сохранять каменное выражение на лицах.
– Я уже объяснил нашу деликатную ситуацию мисс Макгуиган, доктору Чоффи и доктору Маркьюзу. Если говорить откровенно, ваша затея нам не по душе, но мы прекрасно понимаем, что выбора у нас никакого нет. Если ваш подозреваемый убийца находится где-то здесь, мы должны позаботиться о безопасности всех и каждого. Разумеется, преступник должен быть пойман. С этим трудно не согласиться.
– Он был здесь, – поправил я. – По крайней мере, какое-то время. Не исключено, что остается на прежнем месте и до сих пор.
– Я не могу в это поверить, – заговорил доктор Чоффи. – Простите. Этого не может быть. Я прекрасно знаю всех наших пациентов, и, поверьте мне, никто из них не может оказаться таким умницей, как ваш Дирижер. Даже близко к этому. Люди, проходящие у нас лечение, серьезно больны.
– Им может оказаться и кто-то из персонала госпиталя, – парировал я, чтобы посмотреть на его реакцию.
– Мое мнение остается неизменным, детектив.
Однако, в предстоящей работе мне требовалось сотрудничество со стороны работников госпиталя, и поэтому я решил, что лучше всего было бы попросту подружиться с ними. Если, конечно, такое вообще возможно.
– Детектив Сэмпсон и я постараемся сделать все очень быстро и по возможности скорее оставить вас, – пообещал я. – Однако у нас есть серьезные основания полагать, что убийца является или, по крайней мере, какое-то время являлся пациентом вашего госпиталя. Я не знаю, поможет мне то, что я вам сейчас скажу или, наоборот, навредит, но в свое время я учился в Университете Джона Хопкинса и имею докторскую степень по психологии. Кроме того, я работал помощником психиатра в больнице Маклина и в Институте проблем выживания. Мне кажется, я сумею справиться с теми обязанностями, которые будут возложены на меня здесь.
Слово взял Сэмпсон.
– Ах, да! А я когда-то работал носильщиком на железнодорожной станции, поэтому, наверное, тоже вам подойду. Еще бы! Вам ведь приходится здесь тянуть на себе немалый груз!
