Вашингтон промолчал, но чувствовалось, что он весь наполняется злостью.
— Вы были знакомы с Уильямом Пруиттом?
— Нет.
Кейт выдержала долгую паузу, а затем сухо продолжила:
— Мистер Вашингтон, ведь вы не просто ушли из фирмы «Прекрасная музыка» по собственному желанию. Вас уволили.
— Ну и что?
— А то, что этот Уильям Пруитт владел солидным пакетом акций фирмы, и, по словам вашего босса Арона Фельдмана, вы потеряли работу именно из-за Пруитта.
Темные глаза Вашингтона вспыхнули.
— Кучка говнюков, белых расистов, убоялась этой музыки! Но знаете, Пруитт оказал мне услугу. Я все равно собирался уходить оттуда, как и говорил во время нашей предыдущей встречи.
— Вы действительно это говорили. Только опустили факт знакомства с Биллом Пруиттом.
— Я знаком с ним не был, — раздельно произнес Вашингтон. — Я знал, кто он такой, знал, что он один из предводителей толпы линчевателей, ополчившихся на нас, бормочущих какой-то дурацкий рэп, ниггеров. Но я ни разу с ним не встречался.
Кейт посмотрела ему в глаза.
— То, что Пруитт был человеком, который фактически вас уволил, и вы это знали, является вполне убедительным мотивом.
— Я уже сказал вам — он оказал мне услугу. Теперь мне работать одному гораздо удобнее.
— Наверное, — согласилась Кейт. — Давайте договоримся: я верю вам в этом, а вы будете со мной откровенны… насчет Элены.
Вашингтон скрестил руки на массивной груди.
— В каком смысле?
— У вас была связь.
Он внимательно посмотрел на нее и промолчал.
— Дартон, — Кейт наклонилась ближе, — управляющий домом, где жила Элена Солана, описал человека, который часто ее навещал. Вы полностью соответствуете этому описанию. Может, привести управляющего сюда и устроить вам очную ставку, или вы сами расскажете правду?
— Ладно. — Огромные плечи Вашингтона обмякли. — У нас была связь.
— И что дальше?
— Все шло прекрасно, — по крайней мере я так думал, — а затем Элена переметнулась к другому.
— Вы знаете, к кому?
Вашингтон отвел взгляд и уставился на стену.
— Я видел ее один раз с тем парнем — она меня не заметила. Белокурый, высокий, худощавый, очевидно, лет тридцати пяти. Он ее обнимал. — Вашингтон снова сжал кулаки. — Элена ушла от меня к белому парню. Что ж, это закономерно, разве не так? — Он невесело засмеялся. — Я пошел за ними. Увидел, где он живет. Узнал его фамилию. — Вашингтон снова посмотрел на Кейт. — Деймиен Трайп.
— Но у вас после этого состоялся телефонный разговор с Эленой. И пожалуйста, Дартон, не надо хитрить — у нас есть доказательства.
— И да и нет. Я очень скоро повесил трубку. Она хотела, чтобы я ей помог, но… — Он замолчал и принялся разглядывать свои руки.
— Зачем Элене понадобилась ваша помощь? — настойчиво спросила Кейт.
— Я думаю, это было как-то связано с Трайпом. Возможно, он ей угрожал, но… — Вашингтон покачал головой. — Не знаю. Я не стал слушать. Подумал: значит, теперь тебе понадобилась моя помощь, вот как? Понимаете, Элена меня обидела, и… Конечно, черт возьми, мне следовало ее выслушать! — Кейт увидела, что у него на глаза навернулись слезы. — Черт бы меня побрал, — прошептал он.
— Мы задержали Трайпа.
Вашингтон выпрямился.
— Слава Богу.
— Пока Бога благодарить рано. У Трайпа очень хороший адвокат.
— Вы его отпустили?
— Были вынуждены. — Кейт вздохнула.
Дартон Вашингтон размял плечи, рельефно выделились мощные мускулы шеи.
— Вам надо его прижать.
— Стараемся.
— Не надо просто стараться. — Его рот скривился от ярости. — Прижмите.
Кейт видела, как он ненавидит соперника. Но возможно, это просто попытка отвести от себя подозрение, переведя стрелки на Деймиена Трайпа?
— Дартон, вам необходимо разделаться с Трайпом?
— А вам нет?
— Мы — совсем другое дело. — Кейт подтащила стул ближе. — Давайте подведем итог. — Она начала загибать пальцы. — Первое. Элена Солана звонит вам за несколько дней до гибели. Второе. В ежедневнике Итана Стайна значится, что у вас с ним назначена встреча. Через несколько дней он погибает. Третье. Вас увольняют. Через пару недель погибает человек, способствующий увольнению. Как по-вашему, Дартон, разве это не выглядит подозрительно?
— Для меня это выглядит просто как совпадения. Я уже несколько недель небыл у Элены. В мастерской Итана Стайна тоже — отменил встречу. А с Пруиттом вообще никогда не встречался. Даже не знаю, как он выглядит. Так что у вас нет ничего существенного, чтобы привязать меня к любому из этих преступлений.
— Пока нет, — промолвила Кейт. — Но я буду над этим работать.
— Я любил Элену, — неожиданно прошептал Вашингтон.
Безответная любовь ? Но ведь это самый сильный мотив.
— Вы ее любили, а она вас отвергла, — констатировала Кейт.
— Я ее не убивал. — Вашингтон поднял на Кейт влажные глаза. — Я же сказал вам, что любил ее.
Кейт заглянула в кабинку Морин Слаттери.
— Говорят, у тебя есть какое-то сообщение для меня?
Морин оторвалась от компьютера.
— Привет, Макиннон. Да, сообщение от Брауна. Он в Бруклине. Что-то связанное с делом Снайпера, которое мы вели несколько месяцев назад. Браун просил передать, что подъедет к Трайпу в шесть вечера вместе с группой технических экспертов. А ты не забудь захватить ордер на случай, если Трайп обвинит вас в противоправном вторжении в его жилище.
— Спасибо.
Слаттери кивнула на доску над столом, где она прикрепила репродукцию картины «Смерть Марата».
— Я вот все думаю, как же этому художнику, — его фамилия, кажется, Давид? — как же ему удалось написать такую картину.
— Он был придворным художником Наполеона, — пояснила Кейт. — Написал много исторических полотен. Это одно из них. В те времена, если нужно было что-нибудь задокументировать или воссоздать, требовался художник. Конечно, с появлением фотографии все изменилось. — Она бросила взгляд на репродукцию и подумала о Билле Пруитте, который совсем не был похож на Марата. — Я принесу тебе книгу о картинах Давида. Посмотришь «Коронацию Наполеона». Необыкновенная вещь.
— Этот Живописец смерти скоро сделает меня любительницей живописи. — Слаттери засмеялась.
Кейт поддержала ее смех, но вскоре посерьезнела и рассказала о разговоре с Дартоном Вашингтоном.
— Ты думаешь, мы преждевременно нацелились на Трайпа… и подозреваемым может оказаться Вашингтон?
— Вполне вероятно, — ответила Кейт, — но когда он сказал, что любил Элену, я ему поверила.
— Любовь — самый распространенный мотив для убийства.
— Согласна, но у нас нет никаких доказательств. Ни отпечатков пальцев, ни анализа ДНК. Вашингтон говорит, что в ночь смерти Элены не был в городе; когда утопили Пруитта — сидел дома; в день убийства Итана Стайна с полудня до двух часов ночи находился в студии в центре, заканчивал работу над демонстрационным компакт-диском. У меня есть возможность все это проверить, поэтому мы не должны упускать его из виду.
— Надо приставить за ним «хвост». За Трайпом тоже. Я поговорю с Мидом.
— Хорошая идея. — Кейт начала нетерпеливо отстукивать ногой ритм две четверти. В предвкушении обыска возбуждение нарастало. Она посмотрела на часы. Нужно было как-то убить час. — Хочешь выпить кофе?
— С удовольствием, но не могу. Мид требует отчет по расследованию в галереях и музеях. Как можно скорее. — Слаттери оглядела Кейт, быстро, но внимательно. — Ты выглядишь усталой. Отдохни перед обыском.
Кейт хотелось отдохнуть, например, на каком-нибудь острове в Карибском море. Она посмотрела в сумке, на месте ли ордер на обыск в квартире Деймиена Трайпа, и сказала:
— Отдыхать буду потом.
Он смотрит из противоположного конца комнаты на натюрморт на полу. Тарелка с гнилыми фруктами и несколько ломтиков деликатесной индейки, покрытой зеленоватой плесенью. Все пропитано крысиным ядом. А сами крысы тут же рядом в различных стадиях разложения. Одна еше не подохла, а только агонизирует, ее маленькие красные глазки, кажется, готовы вырваться из глазниц.
Наверное, лучше было послать ей одну из крыс. Он откидывается на спинку кресла и воображает, как она открывает пакет, ощущает этот запах, какое у нее в этот момент выражение лица. Вот как нужно было наказать эту стерву!
Он пристально смотрит на репродукцию на столе. Последняя вещь, поздравительная открытка с днем рождения, уже почти закончена, и его восхищает то, что к ней прилагается. Часы, совершенно сбивающий с толку календарь, и локон подлинных волос, который он к нему приклеил. Он сопротивляется желанию погладить локон, знает, что произойдет, если это сделать.
Он ходит, чувствуя, что готов. Больше, чем готов. У него есть все необходимое. Шесть ножей, круглый пластмассовый аквариум и старый чемодан, купленный на барахолке. Он поднимает его на стол. Чемодан не в точности такой, как на картинке, но очень похож. Он укладывает в него ножи, — аккуратно, чтобы не порвать подкладку, — пытаясь представить людей, которые когда-то им владели, и места, куда он путешествовал. Возможно, это была семья, несчастливая, ужасная семья.