Фридрих Незнанский
Борт С747 приходит по расписанию
Бурхардт Вернер считал, что хорошо знает Берлин. Действительно, он прожил здесь тридцать лет из своих сорока пяти. Лишь женившись два года назад на Хильде, переехал в маленький Потсдам. До этого же постоянно жил в столице, любил длительные пешеходные прогулки, нередко ездил в гости к многочисленным знакомым, при случае штудировал серьезную литературу по истории города. У него была масса книг по этой тематике. Тем не менее имелись в Берлине такие районы, в которых он бывал крайне редко. Вот, например, этот, где находился отель «Эрмитаж», куда его поселили на время конференции. Вроде бы находится недалеко от центра, до Бранденбургских ворот рукой подать, а для него – белое пятно.
Безусловно, Вернер мог бы, как просила Хильда, по утрам приезжать сюда из Потсдама и вечерами возвращаться домой. Однако такой способ связывал по рукам и ногам – вечерние посиделки с коллегами заканчивались слишком поздно и сопровождались обильными возлияниями. После них садиться за руль нельзя. На такси же – очень дорого, на автобусе – долго и неудобно.
Разумеется, при большом желании можно сдержаться и не выпивать, однако дело не только в выпивке. Бурхардт, в принципе, не очень любил ездить в темное время суток. Считал, что это опасно, пускай даже все автобаны освещены выше всяких похвал. А съедешь чуть в сторону – на мелких улочках фонарей маловато. К тому же сейчас он купил новую машину и не настолько уверенно чувствовал себя в ней, чтобы ехать в потемках.
Вернер специально приехал в Берлин в понедельник – за день до начала конференции. Еще за месяц до этого он присмотрел в большом магазине на Курфюрстендам «Мерседес» цвета кофе с молоком. Машина солидная, донельзя удобная. У знакомого Бурхардта был точно такой же, и когда Вернер впервые с ним куда-то поехал, то сразу был невероятно покорен этим пиршеством комфорта. И по дизайну, и по обилию предусмотренных, выполняемых с помощью электроники функций, превращавших поездку в сплошное удовольствие, «Мерседес» не сравнить с его видавшим виды «Ниссаном» – старичок четвертый год у него. За это время чего только не случалось: и в авариях побывал, правда, незначительных, и само по себе что-то ломалось, прогорало, выпадало на ходу, протекало, снашивалось от времени. Приходилось менять детали, ремонтировать, перекрашивать – уж очень его опостылевший синий цвет стал раздражать. А ведь любой пустяк в автосервисе стоит страшно дорого. Пришлось вкладывать столько денег, что ему этот «Ниссан» обошелся чуть ли не как «Мерседес», так уж лучше купить оригинал.
Правда, приобрел он новый автомобиль не без приключений. В том салоне оказался единственный экземпляр «Мерседеса», и возле него вертелся какой-то холеный тип. Он явно намеревался купить машину, но прежде чем платить, опять что-то вспоминал и задавал продавцу очередной вопрос. То ему казалось, что плохо регулируется печка, то подтекает тосол, то глушитель задевает о днище. И так без конца. Бедняга продавец уже измаялся, отвечая на вопросы этого перестраховщика.
Видя такое дело, Бурхардт побежал в кассу и заплатил за «Мерседес». Когда он с чеком подошел к продавцу, обескураженному перестраховщику ничего не оставалось, как признать, что он слишком долго выискивал дефекты и в результате остался с носом. На Вернера он смотрел испепеляющим взором, а тот уезжал с торжеством победителя, умело выигравшего решающее сражение.
Сейчас новенькая машина стояла возле входа в гостиницу, на глазах у обслуги, можно было не беспокоиться за сохранность. К тому же она было оснащена зверской сигнализацией. В случае чего раздастся такая сирена, что сюда мигом сбежится полиция со всего города. Но и этого мало – не надеясь на электронную сигнализацию, обстоятельный Вернер обязательно надевал «кочергу» на руль и вдобавок замок на педали. Это было совершенно фантастическое устройство, которое ему привез товарищ из России. Вряд ли кто-нибудь еще имел такую экзотику в Германии.
Заседания конференции – в Потсдаме Бурхардт работал директором музея, – как обычно, затягивались сверх всякой меры, да потом еще сидели с коллегами в ближайшей бирштубе, принимали по три-четыре кружки за вечер. А вот вчерашний заключительный банкет оказался слишком официальным, сверх меры переполненным дежурными выступлениями и тостами. Из угощения только белое вино, орешки, песочные рулетики, покрытые соевым шоколадом. К тому же многие участники конференции начали разъезжаться еще днем – нужно было при пересадке успеть на удобный поезд. В результате скромный банкет закончился рано, в начале девятого. Вдобавок получилось так, что Бурхардт покинул конференц-хаус один, все его компаньоны разъехались днем или даже накануне. Он же, видя такое дело, решил воспользоваться свободным временем и не спеша прогуляться теплым майским вечерком по окрестностям плохо знакомого района.
Ему нравились подобные тихие променады. Оказываясь в новом городе, неважно, в Германии или за границей, он, по его словам, знакомился с ним ногами. Без устали бродил пешком где попало, всегда находил для себя что-нибудь интересное. И неважно, где оказывался, Хабаровск изучал с не меньшим любопытством, чем Барселону. Ходил не обязательно по центру или каким-либо хрестоматийным, знакомым по рекламным буклетам местам. Нет, бродил даже по обычным жилым кварталам новостроек, разглядывал прохожих, гуляющих детей, группки толкующих о каких-то своих проблемах пожилых мужчин. Наряду с людьми его очень интересовали постройки, особенно старые, сохранившиеся с довоенных времен. Это уже в нем говорила страсть историка, опытного музейщика. Для таких чем древнее вещь, тем больший интерес она вызывает. В этом смысле место, где расположена нынешняя гостиница, ничего особенного из себя не представляло. Тут громоздились в основном новые многоэтажные дома, сработанные под копирку, как это принято в окраинных микрорайонах.
Проходя мимо задворков супермаркета, Бурхардт заметил деловито снующую между пустых коробок и обрывков упаковочной бумаги огромную крысу. Он терпеть не мог этих тварей, у него было к ним чисто биологическое отвращение. Пошарил глазами вокруг – нет ли рядом какого-нибудь камня или железки, чтобы запустить в мерзавку. Но ничего подходящего не нашел и поспешно ретировался от этого места – спустился в безлюдный подземный переход, кстати, без особого энтузиазма: казалось, именно здесь, внизу, может оказаться крысиное пристанище, и с облегчением вздохнул, очутившись на другой стороне улицы, где были прохожие и даже круглосуточно работающий киоск, торгующий хот-догами и баночным пивом. В тот момент Бурхардт и думать не думал, что завтра на этом поганом месте с ним случится гораздо более неприятное происшествие.
Начался же день в высшей степени прозаично. Бурхардт побрился, принял душ, спустившись, плотно позавтракал в ресторане. Шведский стол был одной из привлекательных сторон проживания в гостиницах. Он иногда так наедался, что мог спокойно не есть до вечера. Перед тем как покинуть номер, позвонил жене. Хильда сказала, что ему нужно купить по пути в основном еду для кота и кое-что из бытовой химии. Вернер приобрел все в первых попавшихся ему по пути магазинах, загрузил в багажник, после чего двинулся дальше.
У первого светофора он остановился на красный свет. Это был управляемый светофор, который пешеходы могли переключать сами. Сейчас кнопку нажал длинноволосый парень в до неприличия потрепанных джинсах и черной майке с кроваво-красной мордой вампира на груди. На шее у него висели несколько цепочек и шнурков с крестиками и непонятными бирюльками, видимо, амулетами. В ухе болталась крупная серебристая серьга, руки настолько покрыты татуировками, что обычной кожи не было видно.
Бурхардт посмотрел налево и увидел, что остановился в аккурат напротив супермаркета, возле которого вчера вечером резвилась крыса, и поморщился – противное местечко, хуже не придумаешь.
В это время к машине подбежала миловидная девушка, одетая, как типичная неформалка – в высоких ботинках «на платформе», коротеньких брючках, за спиной у нее висел кожаный рюкзачок. Очаровательно улыбаясь, девушка постучала по стеклу и показала оттопыренные большие пальцы обеих рук. Как ни далек был Вернер от всяческих молодежных замашек, он прекрасно знал, что это международный жест автостопа, и сразу опустил дверное стекло. Девушка крайне симпатичная, смешливая и явно безобидная. Во всяком случае, на оживленной улице средь бела дня с такой не страшно иметь дело.
– Приветик! – сказала девушка неожиданно низким голосом. – Может, подбросите меня?
– А вы куда едете?
– Мне нужно по направлению к Регенсбургу.
– Увы, увы, увы. – Лицо Бурхардта выразило сожаление. – С удовольствием, детка, но как-нибудь в следующий раз. Сейчас я еду в другом направлении, совершенно противоположном.
