Алексей Макеев - Красная карточка

«…Итак, дорогие телезрители, мы с вами уходим сейчас на перерыв, но уже через пятнадцать минут продолжим следить за этим интереснейшим матчем, результат которого так важен для обеих команд. Наверное, тренеры внесут сейчас какие-то коррективы в игру, наверное, последуют какие-то изменения в составе. Это в большей степени касается игры «Лития», защита которого испытывает значительные трудности. Как мы с вами видели, быстрый правый край «Авангарда» просто затерзал оборону «Лития». Гол, как говорится, назревает, и, чтобы решить эту проблему, наставнику «Лития» придется, скорее всего, выпустить на поле Жмыхова. Правда, насколько мне известно, тот не вполне еще оправился от травмы, и к тому же в его активе имеется желтая карточка, а впереди ответственнейший матч с «Локомотивом»… Не знаю, наверное, в такой ситуации приходится рисковать. Как мы с вами видим, молодой защитник «Лития» Паницкий не справляется со своим подопечным. Но последнее слово, конечно, за тренером. Впрочем, совсем скоро мы с вами все узнаем. Перерыв пролетит быстро. Сейчас мы уйдем на небольшую рекламу, а потом еще раз посмотрим самые интересные моменты матча… Не переключайтесь. Ваш комментатор Илья Соловьев…»

Телекамера выхватила крупным планом черное табло стадиона, на котором красовались два огненных нуля, а потом скользнула вниз – туда, где через бетонный коридор в подтрибунные помещения удалялись футболисты в пропотевших, перемазанных грязью футболках, с мокрыми лицами и спутанными волосами.

Первый тайм дался игрокам нелегко. Это было видно по их тяжелой поступи, по опущенным головам, по незрячим глазам, в которых застыла усталость. Они прошли, не замечая гудящего стадиона, и скрылись в своих раздевалках. Туда же отправились и тренеры – высокий, стройный, одетый в элегантный светлый костюм Татарников, удачливый наставник «Авангарда», во всех случаях сохраняющий абсолютную невозмутимость, и коротышка Нилов из «Лития», толстый, неряшливо одетый, зато переполненный эмоциями.

Он влетел в раздевалку со сжатыми кулаками и, затормозив посреди помещения, горящими глазами прошелся по лицам своих игроков, которые, распластавшись в креслах, приходили в себя. Полузащитник Харитонов лежал на кушетке, и массажист команды с озабоченным видом разминал его бедренные мышцы. На лице Харитонова застыла гримаса боли. В первую минуту казалось, что у тренера просто руки чешутся набить кому-нибудь из игроков морду и он вот-вот бросится в драку. Но ничего подобного не произошло.

– Сдохли? – язвительно спросил Нилов. – Впереди еще полматча, а они уже сдохли!.. Хорошенькое дело! А кто вчера клялся – порвем, Нилыч?! Где же ваше «порвем»? Пляшете по полю, как кордебалет Большого театра!.. Штрафная площадка – проходной двор! – Он пристально всмотрелся в угрюмые потные лица. – Ну, Вася сегодня молодец, к нему никаких претензий. Вася – просто супер! Две плюхи вытащил просто мертвые. Тебе за это, Вася, низкий поклон…

Вася, вратарь, выглядевший посвежее остальных, только пожал плечами, а Нилов между тем перечислял дальше:

– Ну, Сеня свой край худо-бедно держит, а вот центр и слева – просто дерьмо! Я тебе, Кузнецов, что велел? Страхуй Паницкого! Он второй раз в официальной встрече участвует. Естественно, мандраж…

Защитник Паницкий, девятнадцатилетний парнишка с русой челкой, густо покраснел и отвел глаза в сторону. На него, впрочем, никто не смотрел – даже Нилов. Тренер смотрел на центрального защитника Кузнецова, плотного, коротко стриженного парня с капитанской повязкой на рукаве.

– Послушай, Нилыч, я и так на части рвусь! – с упреком ответил он. – Ты видел, что у них Штерн по центру вытворяет? Все подачи его!

– Потому и его, что у них правый край, как у себя дома, ходит! – сердито затараторил Нилов, размахивая руками у самого носа Кузнецова. – Освобождается от крайнего защитника, подача, удар – вот такая схема. На грудного ребенка рассчитана. Только вы почему-то ее никак разгадать не можете!..

– Ну ты скажешь, Нилыч! – вдруг подал голос вратарь. – Ты так говоришь, как будто у них справа Вася Пупкин какой-нибудь! Там у них сам видишь, кто шустрит. Алонсо! Его чуть в «Барселону» не купили… А тем более он у нас первый сезон, играет в охотку. Дриблинг – чистый Марадона! А ты против него зеленого пацана поставил!.. Не хочу каркать, но во втором тайме он нам пару круглых точно привезет!.. Решать с ним надо, Нилыч!

Нилов посмотрел на него, грозно сдвинув брови, потом круто повернул голову так, что побагровела его короткая шея.

– Твою мать! – выразительно сказал он. – Где Жмых? Не вижу Жмыха. Влад, где он? Давай его сюда немедленно!

Влад Крапивин, второй тренер, все это время преданно стоял у него за спиной. Маленький, еще ниже ростом, чем Нилов, он был бы совершенно незаметен, если бы не исключительно злое выражение его узкого лица. Он занимал в команде должность второго тренера уже шестой сезон, пережив четверых главных тренеров и таща на своих плечах всю черновую работу. При этом перспектив у него не было никаких, и Крапивин постепенно сделался отъявленным мизантропом. Игроков он считал по большей части рвачами и бездельниками, тренеров – бездарями, футбольное начальство – махинаторами. При этом он даже не пытался бунтовать, понимая, что другой работы ему уже не найти. Всю жизнь он крутился в футболе и больше ничего не умел делать. У него, кстати, было свое мнение и насчет Жмыха, но высказывать его Нилову он не стал, а быстро вышел из раздевалки и пошел искать защитника.

Впрочем, насчет Жмыхова сомневался не один Крапивин.

– Жмыха хочешь выпустить, Нилыч? – недоверчиво поинтересовался капитан. – Не рано? На него все злые с тех пор, как он Рожкова сломал. Во всех газетах его полоскали. Судья его персонально пасти будет. А у него и так уже карточка.

– Умный какой! – иронически фыркнул Нилов. – Карточка! У кого их нет? А что Рожкова сломал, так это игра. Бережешь ноги – играй в домино. А у меня другого выхода нет. Я же вижу, куда ваша инвалидская команда метит. Если Алонсо сейчас не прикрыть, они вам во втором тайме штуки три насуют. Впереди-то у нас никого нет…

– Ладно тебе, Нилыч! – обиделся нападающий Толик Веденко. – Пашешь тут как каторжный, а в ответ никакой благодарности!

– Запахался, болезный! – саркастически отозвался Нилов. – Ты хоть раз сегодня в штрафную вошел? Я имею в виду не свою, а чужую?

– А что я сделаю, если мне мячей не дают?

– Куда тебе давать, урод, когда ты от защиты оторваться не можешь? – сквозь зубы проговорил полузащитник Харитонов с массажного стола. – Мяча принять нормально не можешь! Все ему виноваты!

– Хорош собачиться, мужики! – рассудительно заметил вратарь. – Тут козе понятно – «Авангард» на голову нас выше. Тут ничего не сделаешь. По нулям бы сыграть – самое то было бы. Нилыч правильно думает. Жмыха выпускать надо. Кроме него, с Алонсо никто не справится.

Стукнула дверь. Вошел Крапивин, а впереди него – широкоплечий, со звероватым лицом загорелый парень в свеженькой форме – защитник Жмыхов. Привалившись плечом к дверному косяку, он независимо посмотрел на тренера.

– Звал, что ль, Нилыч?

– Шуруй разминаться! – рыкнул на него Нилов. – Видел, что у нас слева творится? Так вот чтобы я этого больше не видел. Как хочешь, а этого Алонсо сделай, понял? У них вся игра через него идет.

– А я тебе говорил – сразу меня ставь, – насмешливо сказал Жмыхов. – Нет, ты все эксперименты проводишь! Нашел время экспериментировать – на вылет идем!

– Не твоего ума дело! – прикрикнул Нилов. – Критикан! Марш разминаться! И на поле у меня чтобы сплошной фэйр-плэй был, понятно? Мне уже надоело про твои художества на пресс-конференциях рассказывать. Алонсо сломать нужно, но сломать по делу, а не так просто, в центре поля. Уяснил?

– Ладно, не учи ученого! – усмехнулся Жмыхов. – Пошел я.

Он ушел разминаться, а с началом второго тайма уже появился на поле в основном составе взамен Паницкого.

Его появление болельщики встретили свистом. Репутация костолома давно укрепилась за ним, и Жмыхов к ней привык, а негодующим свистом с трибун даже гордился. «Свистят, значит, боятся, – самодовольно размышлял он, презрительно улыбаясь в сторону болельщиков. – Какому-нибудь сопляку свистеть не станут. Вышел он, ушел – никакой разницы. А тут шутки в сторону».

Игра началась. Зрители ждали, что «Авангард» с ходу разовьет успех первого тайма, но авангардовцы не спешили. Они будто присматривались к тому, что теперь творится в стане противника. Одну-две робкие попытки пройти по правому краю Жмыхов пресек без особого труда и даже умудрившись при этом не нарушить правила. Алонсо тоже присматривался и берег ноги.

«Тут уж одно из двух, – злорадно подумал Жмыхов. – Если ты, нерусь, звезда футбола, то не бойся за свои копыта и при вперед, а если боишься, то сиди сзади и молчи в тряпочку. Марадона за свои копыта не боялся, потому и стал Марадоной. А вас тут накупили, сосунков, за миллионы – у наших ребят хлеб отбиваете…»