Джон Кризи - Участь полицейского

"Что за черт дернул меня за язык?" – подумал суперинтендант и в то же время порадовался, что смог хотя бы взять себя в руки и говорить рассудительно.

Под изучающим взглядом Коппела он вспоминал, как тот разносил недисциплинированных старших офицеров. Такое не раз случалось у него на глазах. Хорошо еще, что нынешняя сцена происходит без свидетелей.

– Вы хотите, чтобы я снял вас с расследования? – еще больше нахмурясь, спросил Коппел.

– Нет, сэр.

– Тогда что вы тут болтаете?

– Я никого не хочу разочаровывать: ни вас, ни Скотленд-Ярд... ни себя самого, сэр.

– Не сомневаюсь. Удалось вам раскопать хоть малейший намек на личность убийцы?

– Ни малейшего. И это несмотря на многочисленные отпечатки пальцев... Ясно только, что это не профессионал, иначе он действовал бы намного осторожнее.

– Разве что был пьян...

– Ну, и если нарочно решил наследить побольше.

– Допустим. И каковы же ваши дальнейшие планы?

Эта фраза означала молчаливое прощение. Уэст понял, что шеф отпустил ему грехи.

– Собираюсь поговорить с дочерью Донована, сэр.

– Думаете, она знает имя убийцы?

– Во всяком случае, знает, от кого забеременела.

– В наше время это вовсе не обязательно. Но все-таки попробуйте. А потом?

– К несчастью, я еще не успел ознакомиться со всеми подробностями. Вы совершенно правы: я слишком долго тянул резину.

Роджер живо представлял, как Петерсон и его люди все утро допрашивали жильцов Бэннок Тауэрс. И продолжают допрашивать сейчас. А еще несколько десятков детективов рыщут по всей округе, добросовестно выискивая каждую мелочь. А он, Уэст, спокойно проспал все утро! Но тут же в его голове мелькнула другая картинка: Джейн и ее упреки в том, что он слишком уверовал в собственную незаменимость!

Коппел не стал прерывать его горьких размышлений.

– Слушайте, Красавчик, – наконец проворчал он, – если у вас и в самом деле болит голова или вы слишком устали, чтобы продолжать расследование, признайтесь сразу! Подумайте 6 том, что, если мы в ближайшие дни не получим результатов, Скотленд-Ярд забросают грязью.

И тут до Роджера внезапно дошло, что так беспокоит Коппела. Больше всего тот боится, что потускнеет репутация Скотленд-Ярда, а вместе с ней и других полицейских формирований. И суперинтендант вдруг почувствовал симпатию к этому суровому и требовательному человеку. А он-то воображал, будто хорошо знает шефа!

– Я буду держать вас в курсе, – сказал Роджер и нарочно добавил: – Спасибо, сэр.

Коппел покачал головой и отвернулся. Но не успел он выйти из кабинета, как суперинтендант снова заговорил:

– Можно задать вам вопрос, сэр?

Коппел пробормотал что-то вроде "валяйте".

– Как вы думаете, сэр, скоро ли нам следует ожидать реакции кино– и телемира?

– Понятия не имею, Уэст. Министр внутренних дел меня очень торопит, а его, насколько я понимаю, подстегивает "Бритиш филм Индастри". Как вы знаете, это очень мощная корпорация. Кроме того, там умеют делать рекламу, и не исключено, что к нам постараются привлечь как можно больше внимания.

Теперь Роджер знал, почему Коппел поручил расследование именно ему: чтобы избежать международного скандала и неприятных последствий для Скотленд-Ярда. Во время своих многочисленных командировок за границу Уэст всегда умел приковывать к себе внимание публики, и вот теперь ему предстояло играть незавидную роль куклы-неваляшки. Оставалось выбрать: гордиться этим обстоятельством или жаловаться на судьбу. Роджер предпочел бы гордиться.

После ухода Коппела он обдумывал все возможные "за" и "против". Его размышления прервал телефонный звонок. Суперинтендант снял трубку, но его опередил дежурящий в соседней комнате старший инспектор:

– Уоттс слушает. Мистера Уэста нет в кабинете, но я могу передать ваше поручение. Назовитесь, пожалуйста.

– Меня зовут Греаторекс. Реймонд Греаторекс... – Позвонивший немного помолчал, словно для того, чтобы дать собеседнику время осознать, с кем он имеет честь беседовать. Роджер и в самом деле чуть не присвистнул от удивления, ибо Реймонд Греаторекс был одним из наиболее популярных в Англии киноактеров. – Я располагаю сведениями о покойном Дэниеле О'Харе и думаю, что они весьма заинтересуют мистера Уэста. Примерно до половины седьмого вечера я пробуду на студии "Борили".

– Обязательно передам это мистеру Уэсту, – пообещал Уоттс. – Спасибо.

Закончив разговор, инспектор вошел в кабинет шефа и увидел, что Роджер кладет трубку на рычаг.

– Я хочу, чтобы два-три человека немедленно поехали в студию "Борили". И пусть не спускают глаз с Греаторекса до моего приезда. Если он звонил оттуда, содержание разговора уже может быть известно сотням людей. Если вы сейчас свободны, то поезжайте с ребятами, если заняты – пошлите вместо себя Билла Слоана. Нельзя терять ни минуты.

– Понял, сэр.

– Если кто-нибудь спросит, чего ради вы там торчите, сошлитесь на расследование убийства О'Хары. Но главное, не теряйте из вида Греаторекса.

Уоттс вернулся к себе в кабинет, чтобы отдать необходимые распоряжения, а Роджер по селектору связался с шефом.

– Коппел слушает.

– Говорит Уэст, сэр. Реймонд Греаторекс хочет, чтобы я заехал на студию "Борили" и повидался с ним до половины седьмого вечера. Но сначала я все же хочу съездить к дочери Донована.

– А до тех пор вам бы следовало приставить к Греаторексу охрану.

– Мои ребята уже едут туда. Но у меня есть еще одно дело...

– Давайте выкладывайте!

– Я бы хотел знать, действительно ли Донован работает в гараже деревушки Лири примерна в десяти милях от Корка. Возможно, будет лучше, если вы сами позвоните в Дублин и попросите выяснить этот вопрос?

– Хорошо, я этим займусь.

Роджер повесил трубку и пять минут спустя уже ехал в сторону Уайтчепела. Часы показывали почти полдень, и суперинтенданту страстно хотелось раздвоиться, чтобы успеть одновременно и к Мэри-Элин и к кинознаменитости. Но, раз уж это невозможно, он почел за благо сперва навестить девушку. Движение в центре было очень оживленным, и по контрасту Роджер сразу вспомнил пустынный облик тех же улиц прошлой ночью. Теперь же тяжелые грузовики на подступах к Олдгейту и Уайтчепелу изрядно задерживали машину. Зато у него есть время, по крайней мере, поразмыслить и оценить звонок Греаторекса, чей уверенный, хорошо поставленный голос все еще звучал у него в ушах.

Добравшись до цели, Роджер свернул с шоссе и поставил машину у главного входа в Берн Корт. Обнаружив на окраине Уайтчепела одно из самых элегантных в Лондоне зданий, Уэст немного удивился. Атмосфера Берн Корта напоминала ему о Швейцарии. Большая часть дома была деревянной, а фасад украшали балконы. Белая и голубая краски еще не очень пострадали от лондонских туманов и дыма.

В холле дежурили двое полицейских в форме и детектив в штатском. При виде Уэста "штатский", несомненно, работающий в окружной полиции, почтительно поспешил навстречу:

– Добрый день, сэр.

– Здравствуйте. Что новенького у миссис Мэллоуз?

– Она выходила за покупками, но недавно вернулась. Минут двадцать назад заезжал торговец мукой, потом пришли двое женщины, одетые как медсестры. Вышел только торговец. Да, и еще, сэр, – добавил он, увидев, что Уэст собрался уходить, – сержант-детектив Пил готов доложить вам о результатах своего расследования.

– Где он сейчас?

– В окружном управлении, сэр.

– Передайте ему, чтоб подъехал сюда через полчаса и подождал. Я поговорю с ним на обратном пути.

– Хорошо, сэр.

По тому, как детектив улыбнулся, Роджер подумал, что он, наверное, дружит с Пилом. Не менее роскошный, чем в Мэйфэйре, лифт бесшумно доставил суперинтенданта на пятый этаж. У коридора, ведущего к квартире номер 5с, стоял еще один полицейский в штатском.

– Здравствуйте.

– Добрый день, сэр.

– Все в порядке? Ничего подозрительного?

– Нет, сэр. Я пойду вместе с вами?

– Да, пожалуйста.

Дверь открыла очаровательная ямаиканка в белой шапочке и безукоризненно белом халате.

Роджер спросил миссис Мэллоуз. Очевидно, девушка уже получила соответствующее распоряжение хозяйки, потому что сразу же провела посетителей в гостиную, где уже побывали сержант Пил и его спутник. Айви Мэллоуз сидела у секретера. На ней был шоколадного цвета костюм, который, судя по элегантности и изяществу линий, стоил немалых денег.

– Как себя чувствует Мэри-Элин? – спросил Роджер, поздоровавшись с хозяйкой дома и представившись.

– Она очень утомлена.

– Насколько я понимаю, в ее положении это вполне нормально?

– Я хотела сказать, что девушка как раз отдыхает и лучше всего ее сейчас не беспокоить.

– Но мне говорили, что она проснулась...

– Да, но теперь снова задремала, а я должна вам сказать, мистер Уэст, что сон – самое лучшее лекарство.

– Не спорю, но мне необходимо поговорить с девушкой немедленно.