– Расскажите, Александр Владимирович, еще раз, что вы вчера слышали на территории соседнего коттеджа поздно вечером.
– Значит, сижу я на лоджии, – начал подполковник, – воздухом дышу. Душновато как-то в тот вечер было, и уснуть никак не мог. Дай, думаю, посижу, освежусь немного. Лоджия сделана неудачно, но куда денешься, когда не сам строил. Я же этот коттедж готовый покупал. Сам бы я лоджию сделал на эту сторону, видом на природу, а не на поселок. А прежним хозяевам важно было, чтобы дом красовался перед соседями, чтобы все с улицы видели, что у него и лоджия есть, и две мансарды.
– Вы хотели про события во дворе соседей, – напомнил Гуров.
– Так точно, – поправился Рубин. – Сижу и вижу, как будто там по территории кто-то бегает. У них же там два здания. Основной дом и маленький возле самых ворот. Так вот, в большом темно, ни огонечка в окнах, а в маленьком свет, слышно, как телевизор работает. Потом кто-то дверь распахнул и в этот флигилек забежал. Двое вроде забежали. Я уж, грешным делом, подумал, не несчастье ли какое. Может, у них пожар или трубу прорвало. А потом решил, что они бы шум подняли, если что-то случилось. Да и нюх у меня еще остался. Не пахло гарью.
– Александр Владимирович в прошлом спецназовец, – пояснил Спицын. – Это он сейчас о своих навыках говорит.
– Что есть, то есть, – с гордой улыбкой согласился Рубин. – От рядового до подполковника, и все в спецподразделениях. Много чего прошел за годы службы, навыки в крови, в шкуре моей накрепко засели. Это я к тому, что верить моим словам можно, не пустая похвальба. Знаю, что говорю.
– Да я и не сомневаюсь, – кивнул Гуров. – Дальше, пожалуйста.
– А дальше машина к воротам подъезжает. Там у них система, как и у меня, от брелка в машине работает. Ворота стали отъезжать, и во двор въехала белая иномарка, «Фольксваген». Если честно, я просто догадался, что «Фольксваген». В темноте не видно, но у хозяйки, девки молодой, такая машина была. Она останавливается почему-то как раз напротив окон флигелечка. Тут я ушел спать. Замерз немного. Это я уж потом в памяти все восстанавливал да сравнивал.
– Простите, что вы восстанавливали и что сравнивали?
– Остальное я только слышал, да не придал значения. Откуда в наше время в Подмосковье такое, да в мирное время, да на территории коттеджа, в котором живет девчушка симпатичная да пожилая чета? Я когда уходил, услышал вроде как металлические звуки, похожие на стрельбу из «стечкина» с глушителем. «АПБ» система называется. Глушится-то звук выстрела, а лязг затвора куда денешь, когда он гильзу выбрасывает и новый патрон в патронник загоняет. Но не «макаров», у того ход затвора другой. Это я уж четко различаю, наслушался за время службы. Многие системы по слуху отличить могу.
– И вы не позвонили в полицию?
– Так я же говорю, что потом, когда вон Иваныча с орлами своими увидел, когда понял, что что-то произошло, стал вспоминать и сопоставлять. Тут у меня все и сложилось. А в ту ночь, ну как я мог подумать о таком, да еще в этом поселке?
– Понятно. Значит, больше вы ничего не слышали? Никаких подозрительных звуков?
– Больше ничего, – с некоторым сомнением в голосе ответил Рубин. Потом помедлил и добавил: – Может, еще вот что. Мне показалось, что по этому переулку машина проехала. Не знаю уж, важно вам это или нет. Я дверь на лоджию не закрываю, свежий воздух в доме люблю. Когда через комнату шел, показалось, что машина проехала. Вот теперь все.
– След? – спросил Спицын Гурова, кивая головой в сторону переулка.
– Я, конечно, прошу прощения, товарищи офицеры, а что, собственно, произошло-то? С девкой той?
– Александр Владимирович! – Гуров поднялся и протянул подполковнику руку. – Спасибо вам за ваши наблюдения. Лишний раз убедился, что офицеры бывшими не бывают. Пока ничего рассказать вам не можем, следственная тайна. И не потому, что мы вам не доверяем, а потому, что дисциплина должна быть не выборочная, а настоящая. А мы на службе.
– Это я понимаю, – солидно кивнул Рубин.
– Как только можно будет, вам майор Спицын все расскажет. А сейчас мы должны идти. Еще раз примите нашу благодарность.
Гуров со Спицыным вышли, приветливо помахав рукой подполковнику. Когда дверь захлопнулась, Гуров остановился и повернулся к участковому:
– А он правда в прошлом спецназовец?
– Правда. Я у него как-то добросовестно минут тридцать фотоальбом рассматривал. А потом в военкомате справлялся.
– Были причины?
– Да, у него разрешение на оружие есть, но подпорченное водой. Пришлось принимать меры. Теперь он его поменял, но и меня запомнил. Уважает за принципиальность! Это вы ему хорошо, Лев Иванович, ввернули про дисциплину. Для него это наиглавнейшее понятие.
– Ладно, пошли, надо приказать, чтобы слепок сняли с этого следа на свежем асфальте. Черт его знает, может, есть какая-то связь, а может, просто нелепость, какие тоже случаются. Давай теперь допросим эту пожилую чету.
Стоило Гурову и Спицину завернуть за угол и войти в переулок, как они нос к носу столкнулись с Котловым. Старший лейтенант выглядел невыспавшимся, глаза у него были красными и мутными. Если бы Гуров не успел уже убедиться, что молодой оперативник не злоупотребляет алкоголем и является дисциплинированным работником, он бы подумал, что парень провел бурную ночь с обилием алкоголя.
– Ты чего? – удивился Гуров. – Есть что-то новое?
– Да вот Иваныч вызвал, – кивнул Котлов на майора. – За что-то ухватились?
– Пока неизвестно, надо подумать, допросить еще людей…
– А что за след на асфальте в переулке, думаете, это от машины Зайченко?
Гуров остановился и удивленно переглянулся с участковым. Котлов его определенно поражал. Неужели сам обратил внимание на след и сделал выводы или Спицын что-то ему по телефону успел сказать? Но Спицын след машины сам видел впервые, потому что утром приезжал к подполковнику Рубину с другой стороны поселка.
– И как ты про него догадался?
– Я? Никак, – чистосердечно признался Котлов, глядя наивными глазами на офицеров. – Просто вижу, что эксперт слепок снимает, вот и спросил.
– Что? – Гуров схватил Котлова рукой за ворот куртки. – Какой, к чертям, эксперт?
– Так там, – растерялся оперативник и показал рукой в сторону переулка. – Я к вам шел, а он отлитый слепок вынимал и в пакет клал. Я поздоровался с ним и к вам…
Гуров, проклиная насморк, который мешал дышать, а теперь еще и повлияет на скорость бега, рванул в переулок, но там уже никого не было.
– Спицын, звони своим, чтобы задержали! – крикнул он. – Быстро!
Котлов все понял и, обогнав шефа, бросился в сторону Второй линии. Участковый отстал. Было слышно, как он кричит в трубку своему напарнику, чтобы тот задержал человека, который только что вышел из переулка. Меньше минуты понадобилось, чтобы оказаться снова на Второй линии. Котлов беспомощно озирался по сторонам, крепыш-лейтенант, который приехал сюда вместе со Спицыным, тоже топтался, растерянно глядя по сторонам. Гуров, дыша широко раскрытым ртом, кашляя и сморкаясь в платок, подошел к ним и выдавил из себя:
– Ну?
– Черт, ушел… – Котлов хлопнул себя ладонью по бедру и махнул рукой в сторону трассы. – Прыгнул в иномарку и уехал.
– А ты что же? – недовольно буркнул Спицын своему помощнику. – Не среагировал?
– Куда мне «Тойоту» догонять? Да и запретили нам гонки устраивать. Давайте в отдел сообщать, план «Перехват» вводить.
– Отбой! – умудрился Гуров повысить голос, продолжая шумно дышать. – Всем отбой. Он что, уехал на той черной «Тойоте», что вон там стояла?
– Я же говорю, – проворчал лейтенант, косясь на своего шефа. – Прыгнул в нее и с ходу в поворот. Я за это время и завестись не успел бы, а его и след простыл.
– Вот беда, – покачал головой Гуров, откашливаясь и вытирая вспотевший лоб. – И кто же это был? Номер кто-нибудь запомнил? Что-то там, когда я мимо проезжал, показалось мне знакомым, «с 321», что ли?
– «324», – поправил Котлов. – Я почему запомнил, мне показалось сначала, что номер простой, по убывающей цифры расположены, а потом понял, что последняя 4.
– Точно, – обрадовался Гуров, – «с 324 ср». Котлов, на рацию, передай оперативному дежурному мой приказ. Информацию по постам и патрулям. И ППС, и ДПС, всем! Установить личность, и все. Не более! Затем опергруппу и эксперта сюда, слепок со следа снять. Вы, товарищ лейтенант, отправляйтесь этот след охранять. Головой отвечаете. А мы, майор, пошли побеседуем с жильцами.
– Лев Иванович, – остановился Котлов, двинувшийся было к машине, в которой имелась рация. – Знаете, что… Мне показалось, что этот парень не русский.
– В каком смысле? Внешностью?
– Да. Он на меня не смотрел, почему я и решил, что все официально. Здравствуйте, говорю, Гуров еще в доме. Он произнес только «угу» и махнул рукой, даже головы не поднял. Ну, я и пошел. А теперь вот вспоминаю: темные волосы, причем такие азиатские. У нас волос тонкий, а у них толстый. И густо растут. Овал лица не понял, ухо правильное, среднего размера. Он был хорошо выбрит, но бритые места темные.
