Дункан отложил звонок Коннерсу на после ужина, но тот очень скоро позвонил сам.
И предложил поужинать у него.
Идею, в том числе отвечавшую планам изменить образ жизни, следовало оценить положительно. Тем более, тут ехать всего минут пять.
Капитан потратил на дорогу даже меньше пяти минут, а когда вылез из машины, увидел хозяина, стоявшего в ожидании под козырьком на крыльце.
Через минуту препровожденный в большую гостиную Дункан сел в мягкое кресло и слегка задумался над вопросом об аперитиве.
Раздумье привело к сухому вермуту, хозяин же выбрал себе текилу.
На стене гостиной висела портретная фотография, и пока Коннерс читал медицинское заключение о смерти Ванлейна, Дункан попробовал ее разглядеть — не пожилая еще женщина с темными, закинутыми назад волосами… умные внимательные глаза… а больше, пожалуй, ничего про такое лицо не скажешь.
Хозяин, сосредоточившись на чтении, даже не притронулся к своему напитку, и капитан в одиночестве маленькими глотками попивал вермут.
После заключения о смерти Коннерс пробежал краткие сведения от лечащего врача, тоже сводившиеся к тому, что погибший был «практически здоров», и показалось, именно такой вывод был для него не только ожидаемым, но и отчего-то желательным.
Капитан счел нужным напомнить:
— Никто не исключает развившуюся за последнее время стенокардию.
— Разумеется, дорогой, разумеется, — вежливо произнес хозяин, только теперь вспомнивший о текиле.
Он поднял стаканчик, желтоватое содержимое с приятностью поместилось внутрь.
— Ва-а… стенокардия. Но много совпадений, вы не находите?
— Слухи в криминальной среде о возродившемся Джино стали результатом такого же адресованного им письма.
Дункан увидел на столе пепельницу и попросил разрешения закурить, хозяин, пододвинув ее, покивал головой:
— Вы правы, так могло быть.
Слова прозвучали, однако, с тем равнодушием, за которым чувствовалось окончание: «а могло и не так быть».
— Послушайте, я сегодня несколько раз ловил себя на том, что мы занимаемся ерундой, — Дункан не смог скрыть в голосе раздражения. — Ну что, мы всерьез верим в переселение душ?
На прямой вопрос хозяин ответил мимикой в смысле «зачем прямо так», а вслух произнес:
— В то время охраннику со стороны виллы солнце слепит глаза, они обычно смотрят в сторону улицы.
Он быстро снабдил себя и гостя новыми порциями.
— Я тоже, мой друг, временами чувствую себя смешным фантазером. Но странные совпадения, а? Согласитесь, что странные.
Дункан принял бокал.
— Спасибо. Да, странные, поэтому я решился на одну несанкционированную разработку.
— Так-так?
Коннерс слушал не отводя глаз, и в глубине их запрыгали огоньки.
— Отличный ход! Отличный, мой дорогой!
Завтра утром она явится к миссис Ванлейн и представится двоюродной сестрой одного из охранников. Капитан ловко придумал способ ее устроить, очень естественный: охранник узнал про освободившееся место гувернантки и попросил взять сестру, у которой отличное резюме. Ее завтра ждут.
Капитан умный. Видно по лицу — ум, честь — все хорошее вместе.
И она должна стремиться к тому же, развивать в себе хорошее, что есть от природы.
Природа… странная она все же…
Почему дает людям разное?
Вот из двух соседских девочек одна была добрая, переживала за других, а вторая — хитренькая, завистливая, — абсолютно разные натуры еще в дошкольном возрасте, хотя росли во всем одинаково, у похожих среднего достатка родителей.
Любят болтать про социальную среду, которая формирует людей, в вот откуда в маленьком человеке ярко выраженные черты?.. Или та законченная мразь, с которой ей приходится сталкиваться по профессии — никакие научные выдумки не дадут объяснений, потому что многих никто на дно не бросал, сами туда с удовольствием опускались.
А еще попадаются тихие, но такое чмо-чмущее, что мозги им служат только банку пива открыть.
Гостеприимный Коннерс перекормил: свинина, печеный лук, сыр, маслины.
Вкусно, но так много нельзя.
Капитан выпил перед сном обычную порцию чая и захотел еще.
Он пока не проанализировал собранную Коннерсом информацию, и как раз пора это сделать.
Просто зависть берет, сколько энергии в человеке, старше него на целых двенадцать лет: за день Коннерсу удалось опросить нескольких бывших коллег доктора из числа наиболее близких, отыскать и систематизировать сведения из Интернета, кроме того он сделал запросы по электронной почте, и даже в разные концы земного шара.
Дункан, по привычке расположившись на кухне, налил себе чаю и взялся за выданный ему Коннерсом текст, чтобы продумать и выделить главное.
Итак.
Аргентинец, белый, из семьи сельской буржуазии. В восемнадцать лет парень поступает на физический факультет университета в Буэнос-Айресе. Учится на отлично, однако по завершении поступает вдруг на первый курс медицинского факультета, и не в Америке, не в Европе, а в Индии, в Дели. Заканчивает на год раньше общего курса, тоже с отличным дипломом, по специальности «Невропатология». Дальше известно лишь, что одиннадцать лет работает в госпиталях в индийских провинциях. За это время опубликовал около тридцати научных статей и получил звание полного профессора того же Делийского университета. С короткими интервалами умирают его родители, он возвращается в Аргентину, продает небольшое наследство и уезжает на Филиппины, где работает четыре года в частной клинике. Не исключено, отмечает Коннерс, доктор был ее совладельцем или даже главным владельцем. Список научных медицинских работ доктора кончается индийским периодом. И лишь много позже, когда доктор в возрасте за сорок обосновался в их городе, он публикует работу в одном из научных журналов. Однако физическом, а не медицинском. В городском госпитале он возглавляет отделение невропатологии, считается среди коллег отличным специалистом, занимается экспериментальной работой, финансируемой на свои деньги, об этом говорит неохотно, ссылаясь на длительный исследовательский период и недостаточное пока наличие результатов. Никто из бывших коллег доктора не замечал у него отклонений и даже простой неуравновешенности. Джино — его троюродный брат. У них общий прадед, только родители Джино перебрались из Аргентины в Колумбию.
Коннерс сказал, что готов поручиться — доктор никак не участвовал в уголовных делах братца и, вероятно, знал о них исключительно по городским слухам — наблюдение фиксировало контакты Джино с доктором редко, и это были именно родственные встречи где-нибудь в ресторане.
Дункан вдруг обнаружил, что давно разминает пальцами сигарету, и дело движется к ее гибели.
Он поискал глазами зажигалку и не увидел, потому что отвлек любопытный вопрос: в письме говорилось об успешных опытах на крысах — интересно, а каким способом доктор убеждался, что одна крысиная индивидуальность переселилась в другую?
Он, кажется, нащупал слабое место — письмо рассчитано на наивных.
Но вспыхнувший радостный огонек тут же угас от слова «рефлекс».
Его произнес мозг холодным, со стороны, голосом.
Конечно, условный рефлекс. Выработанный у одной крысы, он начнет вдруг проявлять себя у другой, ранее его не имевшей. Или еще проверка через запоминание обстановки, когда новая крыса вдруг прекрасно знает что где. Способы проверки отнюдь не сложны.
Зажигалка сама нашлась в нагрудном кармане, но Дункан не закурил, потому что сделалось беспокойно.
Надо узнать как можно больше о докторе, про последнюю его статью в том числе. Завтра же поднять из архива медицинское заключение о смерти Джино, Коннерс упоминал про сердце, но бегло и непонятно.
И проинформировать все-таки Лизу?..
Нет, Лизу не стоит втягивать. Пусть пока наблюдает.
Она прошла на территорию ровно в половине девятого и лишь успела подойти к парадному входу, как из дверей выпорхнули четверо ребятишек и встали вдоль в линию. Следом появилась стройная брюнетка в элегантном костюме с юбкой чуть выше колен, на небольших каблуках, успела заметить Лиза, потому что своих ног брюнетке и без того хватало. Ухоженные волосы опускались к плечам, слегка там внутрь загибаясь.
Костюм красивый и не дешевый, но, строго говоря, доступный и по ее деньгам.
Лиза улыбнулась хозяйке, детям всем сразу и представилась.
Брюнетка любезно кивнула в ответ и обратилась к детям, прозвучал мелодичный, довольно низкой тональности голос:
— Извольте слушаться мисс, чтобы ей не приходилось повторять дважды. Не забывайте, за нарушения будете нести коллективную ответственность.
Она повернулась к Лизе, лицо оставалось приветливым, но без улыбки.
— Я вернусь к шести вечера, увидимся. По вашему резюме, не сомневаюсь, что прекрасно справитесь.
