Франклин глубоко затянулся и медленно выдыхал дым.
— Я был в соседней комнате…
— Да, да. Играл с утенком.
Франклин, затушив спичку, продолжал:
— На полке, над кроватями, стояло множество игрушечных зверюшек. И с краю — этот самый заводной утенок. Я взял его и подошел к окну. И сам не знаю, как это получилось, должно быть, машинально, но я завел его и поставил на подоконник. Он запрыгал и заверещал. И тут раздался выстрел. — Франклин жадно затянулся. Дым вырывался из его ноздрей. — Я окликнул Дэйва, но он не отозвался. Я выхватил оружие, побежал к нему. Дэйв лежал навзничь на полу, раскинув руки в стороны. Он уставился на свой живот, а глаза у него были — не знаю, как это описать… Он смотрел так, как смотрят умирающие.
Бредли стряхнул пепел с сигары в раковину.
— А стрелок выбирался через окно, так?
Франклин взглянул на него озадаченно.
— Откуда вы знаете?
— Дырки от пуль. Я догадался, что ты в кого-то стрелял.
— Да, стрелял.
— И как?
— Что вы имеете в виду?
— Ты его ранил, Джордж?
— Нет, не думаю. Едва ли…
— Это был мужчина?
— Да, мужчина.
— Ты помнишь, как он выглядел?
— Я прекрасно помню.
— Что ж, опиши его, — предложил Бредли.
— На нем был парик до плеч.
Бредли кивнул, ожидая продолжения. Франклин скрестил ноги и, откинувшись назад, прислонился спиной к бачку.
— А какого цвета был парик? — вмешался наконец Уиллоус.
— Светлый. Серебристый…
— То есть платиновый? — спросил Бредли.
— Ну да, можно сказать, платиновый. Такой блестящий… Вроде гирлянд на новогодней елке…
— Ну хорошо, — проговорил Бредли. — Кое-что мы уже имеем. Что еще ты нам можешь сообщить?
— А что еще вы хотели бы узнать?
— Например, как он был одет?
— Ну, парик, как я уже сказал…
— Да, да, парик. Еще что?
— На нем был лиловый дождевик. И еще перчатки.
— Какие перчатки?
— Белые.
— Кожаные?
— Точно не помню. Хотя туфли — точно, кожаные. Белая кожа, высокий каблук… Туфли на шпильках.
— Он, что же, был обут в женские туфли?
— Да, в женские туфли.
— Но ты же утверждаешь, что это был мужчина.
Франклин кивнул.
— Мужчина, переодетый женщиной?
— Да, инспектор.
— Итак, мы знаем, как он был одет. Джордж, может быть, еще что-нибудь вспомнишь?
— Пожалуй, — согласился тот.
Бредли взглянул на Уиллоуса и снова повернулся к Джорджу.
— Он был накрашен?
— Очень сильно. Размалеван.
— Можешь сказать, какого он роста?
— Нет, наверное…
Франклин вынул изо рта сигарету. Пепел просыпался ему на грудь и на живот. Он попытался было стряхнуть его, но передумал.
— А ты попробуй, вспомни, — настаивал Бредли.
— Он уже наполовину вылез из окна, когда я вбежал в комнату. Судя по всему, он довольно рослый. Но я видел только обувь и лицо под шляпой…
— Что еще за шляпа? — удивился Бредли.
— Разве я не говорил, что на нем была шляпа?
— Нет, что-то не припомню.
Франклин взглянул на Уиллоуса в поисках поддержки.
— Джордж, расскажи о шляпе.
— Да, конечно…
Бредли жевал свою сигару.
— Мы все внимание, Джордж.
— Она была белой, мягкая белая шляпа с широкими полями. Такие шляпы женщины носят летом в саду.
— Трудно, наверное, было разглядеть его лицо под такой шляпой?
— Да, наверное…
— Но ты уверен, что это был мужчина, что это был накрашенный мужчина в женской обуви?
— Слушайте, а может, он слышал, как я бегу? Он смотрел прямо на меня, когда я вбежал в комнату, словно ждал меня. И тогда я увидел его лицо, лицо, как у клоуна…
— Что ты сказал, Джордж? Как у клоуна?..
— У него были яркие розовые пятна на щеках и слишком толстый слой помады на губах. Когда он улыбнулся мне, его рот, казалось, растянулся до ушей. Даже губы его, все красные, были в помаде. Сначала я подумал, что это кровь Дэйва, что он загрыз его… — Франклин сделал паузу, прикуривая от окурка следующую сигарету. — Можно, я схожу за пепельницей? — обратился он к Уиллоусу.
— Стряхивай в раковину, — буркнул Бредли. — Так ты говоришь, он улыбался тебе?
— Да.
— А потом?
— Утенок снова закрякал. Какой-то жуткий звук… Я подумал, что схожу с ума… Затем увидел, что у него в руках ружье и что он целится в меня.
— Продолжай, Джордж.
— Мы смотрели друг на друга. Утенок верещал. И тут это сволочное оружие выстрелило… я ощутил вспышки и подумал, что убит…
Франклин сгорбился, втянув голову в плечи. На его одутловатом лице появилось виноватое выражение. Он обратил к Уиллоусу недоумевающий взгляд.
— Как он только промахнулся, а, Джек?
— Лучше уж он, чем мы, — сказал Уиллоус.
Ванную заволокло клубами дыма. Уиллоус на несколько дюймов приоткрыл дверь и выглянул наружу. Коридор был пуст. Он раскрыл дверь пошире.
— Уходишь? — испуганно спросил Франклин.
— Не раньше тебя. Продолжай, Джордж.
— Выстрелив в меня, он повернулся и снова стал вылезать в окно. Я видел, что он вот-вот прыгнет. Он уже раскинул руки… Я прицелился в бусинку на его шляпе и спустил курок. И промахнулся. Я направил дуло ему в живот и снова выстрелил. И стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Но он ушел…
— А ты бросился к окну, так?
— Нет, я не мог.
— Почему не мог, Джордж?
— Потому что это не утенок производил те ужасные звуки. Это, оказывается, был Дэйв.
Вынув сигару изо рта, Бредли помассировал виски. Потом сказал:
— Джордж, еще один вопрос.
— Валяйте, — сказал Франклин.
— Находясь в кладовке, Дэйв зажигал свет?
— Какой свет? — спросил Франклин.
— Ладно, не важно. Забудь об этом.
Бредли заглядывал уже в кладовку, пока Милн возился с телом Аткинсона. Ему удалось отыскать выключатель, однако свет не зажигался. Он осторожно нащупал патрон кончиками пальцев и обнаружил, что лампочка выкручена. Вся кладовка была завалена одеждой. Убийце ничего не стоило там спрятаться, Аткинсону — не заметить его.
Убийца из кладовки… Замечательно! Бредли уже представлял себе газетные заголовки. Внутренне содрогнувшись, он поднялся, с трудом выпрямился, помассировав поясницу.
— Скажи Голдстайну, чтобы снял отпечатки в кладовке, — обратился он к Уиллоусу.
— Хорошо, — ответил тот. Бредли взглянул на Франклина, неподвижно сидевшего на крышке унитаза.
— Лучше отвези его отсюда, — сказал он Уиллоусу. — Сними с него показания и доставь домой.
Уиллоус похлопал Франклина по плечу.
— Пойдем, Джордж.
Франклин устало кивнул. Уиллоус помог ему подняться, одновременно вытащив револьвер из-под его плаща. Франклин бросил на него удивленный и обиженный взгляд.
— Джордж, простые формальности, — мягко сказал Уиллоус. — Так поступают со всеми в аналогичных случаях.
— Я хочу, чтобы мне вернули его как можно скорее, — заявил Франклин. — Я доберусь до того парня, который подстрелил Дэйва.
— Не беспокойся, — ответил Уиллоус. — Мы его достанем.
— Достать и разрядить в его башку обойму, — предложил Франклин. Он ударил кулаком в ладонь другой руки и тут же опустился на крышку унитаза.
Труп Аткинсона уже лежал на носилках, в темно-зеленом пластиковом чехле. Один из санитаров улыбнулся Клер, застегивая на чехле молнию.
— Зубы можно не выравнивать, — сказал он, подмигивая ей. Его напарник захихикал. Ферли Спирс криво усмехнулся. Издал смешок стоявший у двери коп. Даже губы Джерри Голдстайна растянулись в улыбке. Клер не понимала смысла шутки. Лишь когда санитары пронесли мимо нее носилки, она заметила, что наполовину вывалившаяся изо рта Аткинсона вставная челюсть придавала его лицу какое-то плотоядное выражение.
Тем временем Мэл Даттон делал своим «Никоном» серию снимков мертвой рыбки, все еще плавающей в унитазе. Мэл проводил эксперимент: высоко поднимая вспышку, он оставлял заднюю стенку унитаза затемненной. Каждый раз, как щелкал «Никон», лысый череп фотографа озарялся яркой вспышкой.
Уолфорд чуть склонился в сторону — мяч подпрыгнул от его удара. Фредди по звуку безошибочно определил, что это был его коронный нижний. Не иначе. Они всегда звучат одинаково. Раз услышав, не забудешь.
Фредди повернулся спиной к телевизору, когда Уолфорд ударил в третий раз. Уолфорд улыбался, Фредди — тоже. Он имел по двадцать баксов за гейм, и это была одна восьмая финала.
Фредди потянулся к бутылке «Катти Сарк». Левая рука его была обезображена, что неизменно привлекало всеобщее внимание. Но Фредди не обижался. Ведь рука действительно выглядела ужасно: два пальца обрублены почти до основания, оставшиеся же — до того короткие, что обручальное кольцо ему приходилось носить на большом пальце. Фредди обернулся к зеркальной полке, снял два стакана и плеснул в них на глазок немного «Катти». Подумав, он добавил в один из стаканов еще столько же. Взяв оба стакана в здоровую руку, он направился к Джеку Уиллоусу, расположившемуся по обыкновению за крайним столиком, спиной к стене.
