– А вам-то что? – с вызовом спросил мальчишка. – Вы отец мой, что ли?
– Я не отец, конечно, но мне неприятно видеть, что дети в каких-то ямах ночуют. Всю жизнь здесь торчать собираешься?
Ленька пожал плечами и отвернулся. Первый испуг у него прошел, и теперь он держался независимо, как самостоятельный человек, не нуждающийся ни в чьих советах. Крячко незаметно подмигнул Гурову и сказал нарочито грозно:
– В общем, как я понял, в Калугу ты не хочешь, в приемник тоже. Твое дело. А вот в тюрьме посидеть придется. Тут уж выбирать не приходится. На тебе серьезное преступление – ты в полковника милиции стрелял. Так что давай, молодой человек, руки – сейчас мы на них наручники наденем и отвезем тебя куда следует.
С лица Леньки моментально схлынуло напускное безразличие. Он съежился и отступил на шаг.
– Вы что? Меня нельзя в тюрьму – я маленький!
– Из пистолета лупить ты не маленький, – проворчал Крячко, доставая из кармана наручники. – Припишем тебе в бумагах лишних два года да упечем лет на пять – кто там разбирать будет!
Ленька побледнел и, глотая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, пролепетал со слезами в голосе:
– Вы что, дураки вообще? Я же сказал, что нашел пистолет! А стрелял, потому что думал, это опять те отморозки вернулись! Это самооборона, понятно! Мне помирать тоже неохота!
Крячко посмотрел на Гурова и сказал:
– А юноша-то юридически грамотный! Самооборона, вишь ты! За нее тоже можно загреметь на полную катушку…
– Ладно, не пугай парня! – поморщился Гуров. – А ты, Ленька, кончай из нас дурачков делать. Рассказывай все в подробностях про пистолет и отморозков. Мы ради этого сюда и приехали, и в яму эту вонючую лезли. И, кстати, зови сюда остальных. И не притворяйся – я слышал, как ты кому-то свистел. Значит, не один ты здесь!
Ленька еще немного покапризничал, но, сраженный проницательностью Гурова, постепенно выложил все. По его словам выходило, что в тот самый день, когда убили Голубцова, на заброшенную стройку рано утром приехали люди.
– У них машина не тут стояла, – пояснил Ленька. – Сюда они пешком пришли. По площадке походили, во все дыры заглянули. Мы с пацанами сразу сюда залезли. Здесь самое надежное место – темно и закоулков полно. Только холодно здесь, и прогревается плохо. Мы в другой дыре жили – она размером поменьше, и там стекловаты много. Костер в бочке разложишь – быстро прогревается. Как в раю жили… – голос его осекся.
– Кто же вас спугнул? – поинтересовался Гуров.
– Да все эти же, – мстительно сказал Ленька. – Беспредельщики. Хорошо, они нас сразу не заметили. Им человека убить, как два пальца…
– Можешь не продолжать, – улыбнулся Гуров. – Я рад, что вам повезло. Но где же остальные твои приятели?
– Борька после того случая вообще отсюда свалил, – мрачно поведал Ленька. – Он самый старший у нас был и самый трусливый. И вообще у него в Москве сестра есть. Может, он к ней подался. А мы с маленьким Васькой тут решили остаться. Привыкли. Где еще такое тихое место найдешь?
– Пожалуй, – согласился Гуров. – Однако же, по твоим словам, выходит, что не такое оно и тихое. Что же тут все-таки случилось?
– Что-что? – сердито переспросил Ленька. – Завалили тут одного. И второго чуть не укокошили, да он вырвался. Здоровый черт! Я тоже не все видел, а когда стрельба началась, не утерпел. Пацаны попрятались, а я лесенку приставил и на секунду выглянул. У нас тут лесенка специально имеется, чтобы наверх вылазить…
– Это хорошо, – похвалил Гуров. – Ты нам обязательно ее покажешь. Так что же тебе удалось увидеть?
– Так, значит, когда они в первый раз приехали, они все обошли, прикинули, и двое ушли, – продолжил Ленька. – А один остался. Он, гад, сначала в нашу «квартиру» залез. Хорошо, мы тогда уже встали и вот здесь спрятались. Если бы он нас нашел… – Ленька даже глаза зажмурил от ужаса. – Короче, залез он к нам и затих. И долго тихо было. Мы уже замерзать стали – костер разводить боялись… Вдруг слышим голоса. Я лесенку приставил – вылез поглядеть.
– Не забоялся?
– А они в другом конце разговаривали, – пояснил Ленька. – Двое. Один тот, который в первый раз утром пришел и ушел. А второй – вообще незнакомый. В зеленой куртке, здоровый такой… О чем говорили, я не слышал. А потом они драться стали. Этот в зеленой как двинет другому! Тот с копыт. А который в нашей яме сидел – в него выстрелил. Из бесшумного. Потому что выстрела не было. Этот в зеленой куртке упал, но перекатился, как в кино, и тоже пистолет достал. Короче начали они друг в друга палить – один из бесшумного, а другой так, со звуком. Тут я, правда, перепугался, потому что пули начали свистеть и вообще. Я лесенку убрал и к пацанам вернулся. Потом все затихло вроде, и меня любопытство взяло. Я опять наверх полез…
– Рисковый ты парень, – покачал головой Гуров.
– Ага, – со сдержанной гордостью кивнул Ленька. – Я выглянул, а там уже все ясно. Этот в зеленой куртке смылся, а тот, с которым он дрался, мертвый лежал.
– Ты как определил, что он мертв? – спросил Крячко.
– Не шевелился, – сказал Ленька. – А тут другой из ямы вылез. Бледный и злой, как собака. Видать, ему тоже досталось. Его, наверное, в яму специально посадили, чтобы он того, зеленого, замочил, а он опрофанился. Короче, дохромал он до своего дружка, посмотрел, ногой потыкал и только сплюнул. А потом ушел.
– А убитый? – удивился Крячко. – Так и остался лежать?
– Сперва остался, – серьезно ответил Ленька. – Только минут через десять те двое вернулись, которые с утра приходили. С канистрой. По карманам этого обшарили, потом за руки, за ноги – и в нашу «квартиру» сбросили. А еще сверху бензином полили и спичку бросили. Там как полыхнет! – Он замолчал, и его юное лицо покривилось от сожаления. – Теперь как там жить? Мы и ходить туда боимся. Мы с Васькой пока тут кантуемся. Костер вот жжем, чтобы теплее. Хорошо, тут недалеко дом пустой стоит – деревяшек на растопку полно. Да у магазинов ящики бывают… Вообще-то мы ночевать в люк ходим, на теплотрассу – там тепло, только тесно очень, – признался он наконец.
– Да, разнообразная у вас с Васькой жизнь! – без улыбки сказал Гуров. – Только хотите вы этого или не хотите, а придется вам ее менять, ребята. Потому что не положено, чтобы дети по ямам жили, – это во-первых. А во-вторых, теперь сюда следственная группа приедет, работать будет, и вам тут делать совсем нечего. Зови дружка и лестницу свою давай – на поверхность выбираться будем.
Ленька немного подумал, но спорить не стал. Наверное, его самого уже тяготило соседство с мертвецом, и он с большим удовольствием поменял бы место жительства, только не знал, как это сделать.
Ленька вдруг пронзительно свистнул, и из темноты, словно по волшебству, выкатился закутанный в цветастое тряпье колобок. Вблизи колобок оказался человеком лет восьми с испуганным худым личиком, до половины закрытым вязаной шапкой пятьдесят седьмого размера. Наверное, он прятался где-то поблизости и все слышал. Во всяком случае, никаких вопросов он не задавал, а Ленька ни в какие объяснения пускаться тоже не стал. Вместо этого он вдруг куда-то исчез, но тут же и воротился, с пыхтением волоча за собой лестницу, сваренную из железных прутьев, кривую и хлипкую. Вдвоем с маленьким Васькой они поставили эту конструкцию на попа и прислонили к краю пролома.
– М-да, с удобствами живете! – хмыкнул Крячко. – Как бы ноги только не переломать! Я, Лева, пожалуй, первым полезу. Чтобы ты потом не говорил, что я за спину командира прячусь. А вы тут пока за меня молитесь.
К счастью, ненадежная на вид лестница выдержала нагрузку, и Крячко благополучно поднялся на поверхность. Следом за ним пулей выскочили пацаны и осторожно выбрался Гуров.
– Где эта ваша «квартира»? – спросил он. – Показывайте.
Ленька ткнул рукой в противоположный угол площадки.
– Вон, где снег вокруг растаял, – сказал он. – Так полыхало, аж камни трещали!.. А у нас там сахар был припрятан. И сигарет блок целый… – с обидой добавил он.
– Ну, это не страшно, – заметил Гуров. – Тебе этого, может, никто и не говорил, а курить вредно. Ученые определили.
– Нам с Васькой ничего не вредно, – ухмыльнулся Ленька. – Мы с ним закаленные.
– Оно и видно, – критически сказал Гуров. – По вашим синим прозрачным мордам… Ладно, сейчас мы вас в машину отведем отогреваться. А потом решим, как с вами быть окончательно. В тюрьму вас никто, конечно, не посадит, но что-то делать надо. А то в один прекрасный день как бы вас самих бензином не полили…
– Нас-то за что? – неожиданно сказал басом молчавший до сих пор Васька. – Мы в чужие дела не суемся.
Оперативники рассмеялись. Крячко махнул рукой.
– Ладно, шагайте! Жалко, мы перекусить с собой ничего не захватили. Но ничего, зато сейчас в машине печку включим, музыку, оттаете маленько, а потом куда-нибудь вас пожрать свозим.
