Мазурову показалось, что Рваный несколько переиграл, ответ прозвучал неестественно.
"Знает он его, но говорить не хочет", - предположил майор.
- Постой, это какой Валерка? Случайно не Сергеев? Тот, что раньше числился Быковым?
- Не знаю я его, - отрезал Рваный и в знак того, что не хочет больше говорить, отвернулся к окну.
Оперативники переглянулись.
- Слушай, Владимир Яковлевич, - бархатным голосом начал Мазуров. - Если это был Сергеев, то на этом ноже кровь как минимум двух человек. Сейчас мы отправим его на экспертизу, и завтра все будем знать точно. Сам знаешь, это у нас умеют делать хорошо и быстро.
- Ты ведь не хочешь, чтобы на тебя повесили еще два убийства? - продолжил мысль старшего товарища Астафьев.
Этот довод дожал Рваного. Длинно и с душой выматерившись, он начал давать показания.
- Витькин это нож, Свинореза. Я его с зоны еще знаю. Покнацались мы как-то с ним на пересылке. А вчера вечером он по темноте вышел к моему шалашу, узнал меня, побалакали за жизнь, чифирку глотнули. А утром он ушел.
- Куда?
- Дальше, вниз по течению.
- Не темни, говори куда именно? - исходил от нетерпения Мазуров.
- В Константиновку. Собирался на попутках добраться, там у него старый кент живет. Сидели они вместе.
- А что ж ножичек свой у тебя оставил?
- Забыл он его. Он же колется. Вот поутру ширнулся, глаза залил и ходу. Потом я в шалаш полез, а там его кнопарь лежит. Выронил, видно, из своей кожанки.
Мазуров коротко взглянул на Астафьева и кивнул в сторону двери. Лейтенант без слов понял его и чуть ли не бегом рванул в сторону дежурной части. Через пять минут в Константиновке уже знали о визите дорого "гостя".
Только в девятом часу они закончили допрос и, сдав Рваного работникам изолятора временного содержания, сокращенно ИВС, подвели итоги.
- Ну и что мы теперь имеем? - начал Мазуров. - Про то, что он поронул мента, Свинорез рассказал Рваному охотно, а вот про девку смолчал, почему?
- Не козырная карта, - предположил Астафьев.
- Может быть. Мало того, что не убил, но и потом не достал. А с Рыжовым... тут все-таки до мента добрался, заслуга! Что участковый жив, наверняка не знает.
Мазуров потянулся:
- Несмотря ни на что, я доволен этим днем. Столько всего удалось.
Его уверенность резко поубавилась бы, знай он, какой сейчас разговор идет в кабинете этажом выше.
Разговор в кабинете Мамонова шел неторопливый и деловой. Высокий, светловолосый милиционер с погонами капитана подробно рассказывал подполковнику о ходе расследования дела Орловой. Когда он закончил, подполковник вынес резюме:
- Ну что ж, дело идет, только я не думаю, что Колодников с ним справится. - Мамонов поднялся из-за стола, прошелся по кабинету: - Он не видит того, что лежит на поверхности. Ищет похитителей, а они у него фактически были в руках. Да-да, не удивляйся. Этот... как его, Афонькин и экскаваторщик, могильщик этот, они и есть одна шайка. Все было просто. Встретили ночью красивую девушку, сами пьяные, увезли в сторожку, силой удерживали три дня. А чтобы она не рыпалась, дали по голове. Потом, она оклемалась, угрожать начала, вот они для полного порядка еще и ножичком пырнули. В этой же компании был и этот Сергеев - Свинорез. Я думаю, именно он ее резанул, а когда Бурлак увидел, что из этого получилось, испугался и привез Орлову в больницу. Сам Сергеев в это время, скорее всего, отправился в город за наркотиками. Он ведь на игле сидит.
Мамонов покосился на капитана, но лицо того оставалась бесстрастным. Есть люди, при встрече с которыми возникает ощущение, что ты видел этого человека раньше. Лицо капитана Касьянова словно сошло с плаката с изображением идеального советского милиционера. Чересчур правильные черты лица, русые, зачесанные назад волосы, честный, но равнодушный взгляд. Словно желая подтвердить это сходство, Касьянов всегда ходил в форме, едва ли не единственный среди оперативников, предпочитавших больше работать в штатском. В Кривове он жил недавно, переехал из Казахстана, и Мамонову казалось, что он успел полностью понять этого человека. Касьянов молчал, и подполковник убедительно продолжил свои рассуждения:
- Все просчитывается очень просто. Вернувшись, Сергеев узнает, что девушка в больнице, и в ярости идет ее добить. Еще бы, такой свидетель! Когда это ему не удается, он возвращается в сторожку и убирает Бурлака - свидетеля. Как считаете, Николай Фомич, хорошая версия?
Касьянов высказал свое мнение, и голос его звучал ровно и бесстрастно:
- В этой версии есть две неувязки. Пистолет, ковер и машина, на которой Орлову привезли в сторожку.
- Если как следует поискать, то все свяжется...
- Ну, машина... тот синий "Москвич", - начал Касьянов. - С чего это он появился в тех местах в такую рань? А пистолет надо бы найти.
Полковнику казалось, что они поняли друг друга.
- Найдется пистолет, не переживай, - успокоился Мамонов и добавил: - Не секрет, что скоро Фомин уходит в отставку. Да и Агеев не долго задержится...
Майор Агеев был начальником уголовного розыска и сейчас находился в последнем, предпенсионном отпуске. Именно его сейчас замещал Касьянов.
- Если вы все добросовестно доведете до конца, - Мамонов ткнул пальцем в лежащую перед ним папку с делом Орловой, - я сразу подпишу вам представление на майора, а затем и назначение на должность начальника уголовного розыска. Только вы уж постарайтесь.
Мамонов знал болевую точку Касьянова. По выслуге лет он уже должен был носить майорские погоны, но годы службы в суверенном Казахстане не прибавили ему звездочек: начальство отмечало в основном национальные кадры, и то, что предлагал ему Мамонов, было последним шансом сорокалетнего капитана наверстать упущенное.
Касьянов кивнул русой головой и все тем же бесстрастным тоном сказал:
- Хорошо, сделаю все возможное.
Глядя вслед уходящему капитану, Мамонов неожиданно почувствовал острый укол тревоги. Бесстрастный голос Касьянова, его голубые, льдистые глаза и прямая, как милицейская дубинка, спина внушали подполковнику чувство необъяснимой тревоги.
"Такой не продаст, такой просто возьмет и подсидит. Далеко пойдет капитан, чувствуется - большие задатки у человека".
Следующим утром Астафьев с утра зашел по одному адресу, полученному вечером у Мазурова. Следовало проверить, не объявился ли там находящийся в бегах Михаил Болотников - старый уголовный кадр. Как и предполагал Астафьев, поход его не увенчался успехом, - не такой дурак Болотников, чтобы скрываться в городе.
В свой кабинет Юрий попал только в десять утра. Там он застал Мазурова и Колодникова и по их обескураженным лицам понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
- Здорово! Что это вы такие смурные? - спросил он.
- А чему радоваться? - буркнул Колодников. - Сейчас вызывал Мамонов, разнес в пух и прах всю нашу работу, отстранил от дела и передал его Касьянову.
- Касьянову? - удивился Астафьев. - Ну и что тут такого? Он неплохой оперативник.
- Какой он оперативник, - пробурчал Мазуров. - Карьерист.
- Да, подбивать показатели он умеет, - признал Колодников. - Я пару раз с ним работал.
Их разговор прервал появившийся в дверях дежурный по отделению.
- Мазуров, тебе из Константиновки звонят.
Майор почти выпорхнул из кабинета с необычной для его грузного тела легкостью. Вернулся он быстро, сияя.
- Молодцы ребята в этом селе, Бычка взяли.
- Вот это да!
- Быстро они! Как им удалось?
- Навели справки, кто из местных сидел вместе с Сергеевым, - пояснил радостный Михалыч. - Там на хате его и повязали. Одна неувязка, у них нет бензина, чтобы его сюда доставить. Пойду, попрошу Мамонова, может, пошлет нашу машину.
- Вряд ли, они сейчас каждый литр бензина считают, - скептически заметил Колодников. - Я два месяца не могу отправить в УВД руки той бабы, которую из колодца вытащили, - говорят, бензина нет, на патрульные машины только хватает. Скоро у этой "купальщицы" хрен что восстановишь.
По весне из заброшенного, высохшего колодца на окраине города извлекли тело женщины. Судя по сохранившимся наколкам на плече, жертва прошла лагеря. И давно надо было провести экспертизу по восстановлению отпечатков пальцев в областной лаборатории криминалистики, но не находилось то машины, то бензина.
Мазуров ушел, но минут через десять вернулся с квадратными глазами.
- Представляете, он распорядился отправить машину в Константиновку прямо при мне.
- Какую?
- Воронок.
- Вот это да! Не ближний путь! Расщедрился Мамон.
- Значит, это ему выгодно, - решил Астафьев.
