– Во, очухался, – тяжеловесный бас принадлежал хозяину подбородка-дыни, – с добрым утром, кочерыжка.
– Здрасте, – отозвался Шурик, по резкому встряхиванию тела понявший, что приветствие обращено к нему.
– Переворачивать будем?
– Как хочешь, мне лично и так удобно. Последняя фраза принадлежала второму лицу, которого Шурик не видел, и не очень-то и хотел.
– Сдохнет еще.
Шурик почти не ушибся при падении. Переворачивать, как обещано, его не стали, а просто перерезали веревочку. Подставить руки он не смог, они находились где-то за спиной, связанные чем-то липким, скорей всего скотчем. Приподнявшись, он сел на пол и секунд десять настраивал вестибулярный аппарат, который абсолютно не хотел настраиваться. Такое ощущение, что Шурик смотрел телевизор с перевернутым экраном. Наконец адаптация завершилась, и он вернулся в исходное виртуальное положение.
Помещение, в котором происходили описываемые события, представляло собой что-то среднее между деревенским сараем и трюмом танкера. Но Шурика в первую очередь волновало не это. Глупо любоваться восходом солнца, сидя на электрическом стуле. Волновало его положение в целом, как говорил когда-то президент Горби. Башка, в отличие от компьютера, не оборудована кнопочкой «backspace», приходилось все вспоминать самому, что давалось через силу.
…Они бродили по парку, по дорожке, ведущей к водопаду. В самой дальней части парка бурлил водопад искусственного происхождения. Крайне живописный. Две трубы, торчащие прямо из стенки небольшого оврага. Вода ниспадала из труб в озерцо цвета мореного дуба. Что это за трубы и что это за вода, Шурик не знал, но более романтичного места в городе не существовало, и он решил привести сюда Машеньку. По пути он, с помпезностью катафалка, рассуждал о тонкостях философии, сыпал цитатами из любимого Гегеля, в общем, не отдавал отчета в своих действиях. Маша была проще, она рассказала, что в больнице работает не столько из-за заработка, сколько из-за рекомендации, необходимой для поступления в медицинский. Врачом хочет стать по призванию… Когда они подошли к озеру, Шурик нагнулся, пытаясь увидеть в озере свое отражение, и в ту же секунду его ноги резво полетели куда-то вверх, а охваченная любовными мыслями голова нырнула вниз, зачерпнув
Раскрывшимся ртом порцию теплой водички. Вкус у водички оказался так себе – слабый раствор уксуса в соленой моче. Находился Шурик в этом экзотическом состоянии до тех пор, пока наличие кислорода в крови не стало критическим и связь с внешним миром оказалась потерянной. Все предшествующие попытки вынырнуть или как-то изменить положение оказались тщетными, оставалось смиренно рассматривать дно водоема. Последний кадр запечатлел зеленую бутылку из-под «Спрайта», плавно, словно подводная лодка, опустившуюся на грунт в десяти сантиметрах от глаз. Потом наступила кромешная тьма, и сколько она продолжалась, засечь не получилось. Когда же немного расцвело, мир оказался перевернутым. Сейчас вместе со зрением, кряхтя, возвращались и остальные чувства. И вот наконец-то Шурик без труда различал двух чудовищ, стоявших напротив, и совершенно отчетливо слышал их дивные речи.
«А Маша?! Где Маша?!»
Шурик приподнялся на ноги, огляделся. Маша неподвижно сидела на стуле в темном углу сарая, похожая на маленькую статуэтку египетского фараона, и укоризненно-ошалевшим взглядом смотрела на Шурика. Собственно, ничего другого она и не могла. Руки находились за спиной, вернее за спинкой стула, нижнюю часть лица, словно медицинская маска, закрывала широкая полоска. Попыток вырваться Маша не предпринимала, что говорило о высоком качестве китайского скотча. Интересно, какие сейчас у Маши мысли? «Пригласил милок на свидание, потеряла милка сознание…»
Шурик перевел глаза наверх. Над головой болталась веревка, прикрепленная к какой-то балке под потолком. Наконец-то он смог сделать малорадостный вывод о месте нахождения. Это был чердак, вероятно, старого дома, судя по ветхости перекрытий и количеству паутины. Источником света служили два круглых оконца у основания крыши. Пол был засыпан мелким гравием, прекрасно поглощающим звуки шагов, так что топай не топай – никто не услышит. А это было бы не лишним: Шурик уже понял, что привезли их сюда не за тем, чтоб показать выступление дрессированных крыс.
Одно из чудовищ тем временем достало из кармана свернутую газету, прислонило ее к балке и всадило нож, длиной с акулий плавник. Второе подошло к Шурику, дыхнуло в лицо «Джонни Вокером» и, положив руку-шпалу на плечо, промурлыкало:
– Ну что, обрубок, давай покалякаем. Тебя Сашей зовут, да? Мы тебе другое имя придумали, более подходящее. Должно понравиться. Труп. Ничего? В переводе с китайского означает «енд», то есть конец. Так вот, Труп, прочитали мы тут одну статейку, вот эту.
Чудовище сорвало газету со столба и наклонило к свету.
– Называется «Бензобак». Говорят, твоя, Труп, работа? Верно?
Шурик героически не отзывался, подбирая достойный ответ. Хотя ответ был начертан под статьей жирными буквами, и подбирать, собственно, было нечего. Тем не менее он решил побороться.
– Не совсем.
– Как это, Труп? Тут же вот написано – Труп Тихомиров. Или это другой Труп? И другой Труп деньги, наверно, получал? А мы сейчас вот у нее спросим. Челюсть, отлепи ей бубнилку, тока чтоб не визжала.
– Не трогайте ее, это я писал, – обреченно признался Шурик. Маша и так по его милости попала – хуже некуда. К тому же она подтвердит, что статья написана им.
– Ага, молодец. Труп. Теперь вопрос «намбер ту». От кого ты про это знаешь? Желательно фамилию, имя, отчество. Ты понял вопрос? Кто тебе слил эту мочу?
Шурик сделал шаг назад и, зацепившись за трубу, рухнул вниз.
– Да не волнуйся ты так, – Ирокез поднял журналиста за шиворот с такой легкостью, будто это и не журналист, а вешалка с курткой, – мы пока только спрашиваем… Расскажи и умри спокойно, га-га-га…
Попал, товарищ Шурик. Положение было идиотским со всех точек обстрела. Откуда он знает, где Коваль взял фактуру? Перевести стрелки на Коваля? Что после этого скажет Маша? Хорош писака. Выдумать первую попавшуюся фамилию? Можно, но это на крайний случай. А сейчас-то?..
– Не знаю, я читал про это где-то, – оставалось тянуть время, надеясь, что на чердак заглянет дворник и прогонит чудовищ метлой.
– Где это ты читал? Уточни-ка, Труп.
– Не помню… Кажется в «Комсомольской правде». В Новоблудском приложении. Я просто передрал…
Маша застонала. Вероятно, в предыдущую секунду Шурик пал в ее глазах как журналист.
– Ответ не засчитан. Труп. Мы внимательно читали каждый номер «Комсомольской правды». Не было там ничего про бензобак. Стыдно, товарищ, обманывать.
Ирокез чуть пригнулся и локтем припаял Шурику в живот. В очередной раз имидж журналиста упал ниже плинтуса. И самостоятельно подняться уже не мог.
– Пусть валяется, меньше шума, – внес в беседу рациональное звено Челюсть, – и потише мочи, пришибешь еще раньше срока. Жизнь хороша, когда бьешь не спеша.
– Слышь, говнюк, я на тебя время тратить не собираюсь. Хватит пузыри пускать. Кто рассказал тебе про бензин и кто заплатил бабки за статью?! Быстро соображалку настраивай.
– А может, ему жилы вытащить, чтоб вспоминалось удобнее? Я как-то статью читал, тоже в газете, что в Китае так пытали. Моментально народ кололся.
«Черт, угораздило… Хорошо, я не написал, как там ломали пальцы бамбуковыми палочками». – Шурик дал себе клятву не сочинять больше для желтых изданий сведений, не имевших места в жизни общества.
– Ну, – поддал ногой Шурику Ирокез, – долго телиться будешь?
– Мне редактор текст дал. Велел доработать. Я не знаю, откуда у него фактура.
Закладывать невинного Макса Кутузкина было делом последним, а до Коваля вряд ли эти динозавры доберутся.
Ирокез скосил глаз на Челюсть, тот отрицательно помотал головой. Очередной подарок Шурик получил куда-то в область левой почки. Ногой. Качественно, по доступной цене.
– Были мы у редактора. Труп! Он сказал, что байда твоя! Короче, пидорок, даю последнюю попытку, – Ирокез достал из-за пояса короткий ломик.
Пот выступил на лице бедного Шурика, словно утренняя роса на траве. Несерьезно было думать, что красавчик решил поправить крышу дома. Второй тем временем шагнул к Маше и ловко приподнял ее вместе со стулом, перенеся поближе. Откуда на чердаке стул, Шурика в настоящий момент волновало меньше всего.
Ирокез небрежно размахнулся и с первого удара переломил переднюю ножку стула. Маша свалилась набок, лицом ударившись о камни.
– Следующей будет твоя вонючая клешня! Ты слышишь, Труп?! Кто заказал эту херотень?!!
«Где, блин, дворник?!»
Шурик выплюнул порцию песка, влетевшего в рот после предыдущего удара, и еле слышно прошептал:
– Не знаю…
Добавить к сказанному было нечего, сдавать Макса он не стал, по причине врожденной порядочности.
