Орловский, до этого трудившийся опером и бывший мужиком правильным, выявлял подобные повадки среди подчиненных без всяких операций «Чистые руки» и выставлял попавшихся за дверь. Причем к каждому факту подходил очень объективно и скрупулезно. Сам беседовал с людьми, трижды перепроверял информацию, прежде чем предъявить человеку обвинение. И только убедившись на все сто, вызывал подчиненного для беседы. Никогда не кричал на людей – по крайней мере, Валера ни разу не видел Орловского «на взводе». Выкладывал материалы на стол, давал почитать, выслушивал оправдательные аргументы. И всегда предлагал вариант – или-или. Материалы позволяли тут же возбудить уголовное дело в отношении участкового, но Орловский ни разу не отправил их в прокуратуру, оставляя человеку шанс уйти самому.
Разумеется, Валентин Андреевич нажил себе немало врагов, особенно среди тех, кто надевал форму с одной лишь целью – как прикрытие. Некоторые плакались на тяжелую жизнь, попробуй, мол, проживи на одну получку, вон, бандюги на «джипах» ездят, а участковый на заявки пешком ползает и тринадцатую зарплату только летом получает. Орловский на такие аргументы радушно разводил руками: «Ради Бога, кто ж тебя держит? Иди в бандиты. А коль форму надел – будь любезен…»
Рынок, за порядок на котором тоже отвечал Валентин Андреевич, доставлял немало хлопот. Особенно южные братья-земляки, торговавшие без всяких документов и лицензий. Взятки Орловскому предлагались не меньше чем с шестью нулями. Когда же попытки проваливались, в ход шли банальные угрозы ему и семье.
В итоге Валентин Андреевич нажил врагов не только в своем доме, но и в чужом. А как известно, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет в обход. Одним прекрасным утром в канцелярию Главка прилетела кляуза, написанная на ломаном русском, но под грамотную диктовку и сообщавшая, что зам по службе занимается «наборами и варавством» на территории рынка и окрестностей. «Убэдитилно просым памоч».
Момент для кляузы был выбран правильно, шло повсеместное и триумфальное наступление на коррупцию в собственных рядах – по малейшему подозрению сотрудники увольнялись пачками без особого разбирательства. Орловского вызвали в Главк и предложили написать рапорт, после чего положить на стол удостоверение. Валентин Андреевич оправдываться не стал, оправдываться должен виноватый, рапорт написал и хлопнул дверью.
На его место пришел сотрудник новой формации, честный и грамотный, который никого не обижал и не трогал, скромно и тихо трудился на благо граждан всех национальностей. Граждане с радостью платили новому заму той же монетой. Ну, может, не совсем той, но платили – нулевую тачку вряд ли купишь на тринадцатую и санитарно-курортные…
Орловский, выйдя на пенсию, не стал унывать. Благодаря хорошим связям и организаторским способностям, он возглавил службу безопасности крупного банка. Сам подбирал штат – не безголовых оболтусов с квадратными торсами, а, в основном, бывших сотрудников, которых знал лично, либо людей, имевших положительные рекомендации.
Работа службы безопасности заключалась не только в физической охране банка от нападений, проникновении и взломов. В основном, в задачи службы входили проверка лиц и фирм, берущих кредиты, раскрытие мошеннических комбинаций, выявление фальшивых документов и прочие аналогичные мероприятия, при которых требовались не дубинка и автомат, а прежде всего голова и, желательно, опыт оперативно-розыскной деятельности, то есть разведки.
А чтобы выявлять и обезвреживать, надо самому знать все тонкости банковского дела, причем не хуже банкира-профессионала. Без этого никакие связи не помогут. Валентина Андреевича Валера встретил накануне, на похоронах Олега. Орловский хорошо знал Степанова, год они сидели в одном кабинете, несмотря на разницу в возрасте и звании, прекрасно уживались и на пару раскрыли не один «глухарь».
Народу на похоронах было немного: в основном, районные оперы, руководители розыска и ближайшие родственники. Орловский, для которого арест и смерть Степанова были полной неожиданностью, без лишних вопросов выделил деньги на организацию похорон. После похорон Валера подошел к Орловскому, поделился своими сомнениями по поводу «острой сердечной недостаточности» Олега и предложил встретиться на другой день. Валентин Андреевич, который принял смерть бывшего коллеги близко к сердцу и тоже сомневался в ее естественной причине, сказал, что ждет Валеру в любое время.
Черной папочки с золотой каемочкой Любимов в сейфе Олега, естественно, не нашел, окончательно убедившись, что визит отдела по очистке и прокуратуры не был случайным и никакими «Чистыми руками» не оправдывался. Не нашел Валера и блокнота Степанова с телефонами, который обычно лежал прямо на столе.
Вороны, наверное, утащили через форточку. Валера, идя к матери Олега, очень сомневался, что бумажка с адресами фирм до сих пор лежит в пиджаке – обыск дома тоже не был случайностью. Но на сей раз он оказался не прав. На мятый обрывок тетрадного листа с Олежкиными каракулями никто внимания не обратил. Валера быстро расшифровал текст и получил в свое распоряжение маленькую, почти ничтожную, но ниточку. Самой-то папки уже не было, и лица, желавшие ее получить, своей цели добились.
Дверь открылась, Орловский попрощался с посетителем и пригласил Валеру.
– Извини, срочный вопрос решал. Проходи в комнату, – он указал на еще одну дверь в кабинете. – Там нам мешать не будут.
Валера кивнул. Вероятно, Орловский, как старый конспиратор, имел запасной аэродром для негласных встреч. Комната была обставлена с подобающим лоском, что говорило о серьезности и аккуратности хозяина.
– Выпить не хочешь? Коньячку? Помянем еще раз Олежку.
– Давай.
– Я вообще на работе ни-ни и своих гоняю. Не дай Бог, запашок учую – скатертью дорога. Но дело такое… Жалко парня.
Валера опрокинул рюмку, достал сигареты.
– Выкладывай соображения. – Валентин Андреевич поставил пустую рюмку на журнальный столик.
– Собственно, соображений у меня почти и нет. Так, обрывки одни… Я тебе расскажу, может, посоветуешь что-нибудь толковое.
Любимов выложил историю с папкой, Аллой, фирмами и банком «Континенталь». Орловский выслушал не перебивая, когда Валера закончил, немного помолчал, обдумывая рассказ опера, после чего сказал:
– Действительно, маловато. Но скорее всего речь идет о переводе денег. Я исхожу из должности этой Аллы. Начальник биржевого отдела валютного отделения банка. В принципе, должность не ахти, клерк, можно сказать, но во многом фигура ключевая. Вся информация о сделках с валютой проходит через нее. Валютные контракты, паспорта сделок. Номера счетов и названия банков за рубежом, куда переводятся деньги… В общем, масса интересного.
– Опасная работенка?
– Ну почему? Если нет ничего противозаконного…
– А если есть?
– Тут от человека зависит. Конечно, он сразу распознает, где явная и неявная липа, а где нормальные сделки.
– И что?
– Тогда ему могут предложить долю, могут просто отмаксать, чтобы кое на что закрыл глаза.
– А если не закроет?
– Хм… Тогда ему их закроют. Нет, нет, не все так страшно. Тут, наоборот, все зависит от человека, который проворачивает сделку, насколько он, если можно так сказать, социально опасен. На моей памяти были два убийства людей, занимающих эти должности. Я стараюсь отслеживать любой криминал в банковской сфере, сам понимаешь, приходится. Если предположить, что в Аллочку угодила не случайная пуля, то это третье.
– Я все больше и больше убеждаюсь, что не случайная. А с десяти метров стрелок даже средней руки в голову да попадет. Даже я попаду.
– Теперь что касается черной папочки. Не исключено, что в ней и находилась та самая информация, о которой я упомянул. Если речь шла о крупных махинациях, то Алла была носителем очень опасной информации. Имей заинтересованный и компетентный человек эти сведения, просчитать местонахождение денег при желании нетрудно. Уж не знаю, как насчет того, чтобы вернуть их назад, но просчитать можно.
– А фирмы? «Тузы»-«Короли»?
– Здесь я тоже могу только предполагать. С этого года на каждую операцию по закупке чего-либо за рубежом обязательно оформляется паспорт сделки. В нем указывается фирма-поставщик, условия сделки, наименование товара и все такое прочее. То есть при желании всегда можно установить, куда ушли деньги, если, к примеру, они переводились под липовый контракт с целью хищения. Но русский человек, он и на Багамах русский. Допустим, ты собрал у народа деньги, обещая проценты. Потом быстренько регистрируешь на подставных лиц несколько левых конторок-однодневок, переводишь туда полученные средства, а уже эти фирмы-конторки заключают контракты с западными партнерами. Они же составляют паспорта сделок и расплачиваются. Кстати, вовсе не обязательно, чтобы контракт заключался на поставку реального товара. Можно оплатить услуги – например, какие-нибудь псевдомаркетинговые исследования или липовую рекламную кампанию. Потом конторки исчезают вместе с контрактами, паспортами сделок и всеми документами. И когда к тебе приходит заждавшийся процентов народ, ты с чистой совестью переводишь «стрелки» на «Короли», «Тузы» и прочие. И пока твой сговор с этими конторками не докажут, ты можешь дышать спокойно. А сговор твой могут доказать, только имея на руках банковскую информацию.
