В холле совершенно ничего знакомого. Неужели, быстро подумал он, мы жили тогда в этой самой гостинице? Потом стряхнул внезапное неудовольствие, строго запретил себе думать о прошлом и на лифте поднялся к себе в номер, расположенный на втором этаже. Откинул покрывало на кровати, лег. Поездка выдалась утомительная, потому что в купе орали дети и шумели подвыпившие парни, севшие в Альвесте. Валландер закрыл глаза, попытался заснуть. А когда резко проснулся и посмотрел на часы, оказалось, что спал он максимум десять минут. Встал, подошел к окну. Что же, собственно, случилось с Хоканом фон Энке? Если собрать вместе все кусочки мозаики, какими он располагает, — полученные от Линды и те, что обнаружил сам, руководствуясь своим опытом, — то каков же будет результат? Увы, ни намека хоть на какой-нибудь вывод.
Он договорился, что зайдет к Луизе в семь вечера. И вновь решил прогуляться пешком. Напротив Дворца внезапно остановился. Здесь он был с Моной, это точно. Именно здесь, на мосту, они стояли тогда и говорили о том, что у обоих болят ноги. Воспоминание проступило так ярко, что он, будто наяву, услышал весь разговор. В иные минуты печаль, что их брак распался, угнетала его. Вот как сейчас. Он смотрел в бурлящую воду и думал, что жизнь его все больше сводится к сомнительным подсчетам всего того, что он с годами утратил.
Когда он позвонил у двери, Луиза фон Энке уже накрыла чайный стол. Измученная бессонницей, усталая, но тем не менее необычайно собранная. Стены в гостиной увешаны портретами фон-энкевских предков и батальными полотнами, выдержанными в приглушенных тонах. Луиза перехватила взгляд Валландера, скользнувший по картинам:
— Хокан был первым в роду морским офицером. Его отец, дед и прадед служили в сухопутных войсках. Дядюшка его к тому же состоял камергером у короля Оскара, не помню которого — Первого или Второго. Шпагу, что стоит вон там, в углу, другой его родич получил от Карла Четырнадцатого в награду за какую-то услугу. Хокан утверждал, что он снабжал его величество подходящими молодыми дамами.
Она умолкла. Валландер слушал тиканье часов на каминной полке и отдаленный шум улицы.
— Как по-вашему: что произошло? — спросил он.
— Не знаю, честное слово.
— В тот день, когда Хокан пропал, вы не заметили ничего необычного? Ничего такого, что выбивалось бы из обычной модели поведения?
— Нет. Все было как всегда. Он не меняет своих привычек, хотя и не педант.
— А как было в предшествующие дни? Неделей раньше?
— Он простыл. И один раз отказался от утренней прогулки. Но это и все.
— Может, он получил письмо? Может, кто-то ему звонил? Или заходил?
— Несколько раз он говорил по телефону со Стеном Нурдландером, своим близким другом.
— Он присутствовал на юрсхольмском юбилее?
— Нет, был в отъезде. Хокан и Стен познакомились, когда служили на одной подлодке. Хокан командиром, а Стен старшим механиком. Еще в конце шестидесятых.
— Что он говорит об исчезновении?
— Встревожен, как и все остальные. Тоже теряется в догадках. Сказал, что хотел бы поговорить с вами, пока вы будете здесь.
Луиза сидела на диване, прямо напротив Валландера. Вечернее солнце внезапно осветило ее лицо. Она отодвинулась в тень. Валландер подумал, что она из тех женщин, которые стараются спрятать свою привлекательность под маской будничности. И словно прочитав его мысли, она робко ему улыбнулась. Валландер достал блокнот, записал телефоны Стена Нурдландера. Отметил, что Луиза знает их наизусть — и стационарный, и мобильный.
Они разговаривали целый час, однако ничего нового Валландер не узнал. Потом Луиза провела его в кабинет мужа. Валландер бросил взгляд на настольную лампу.
— Ночью он включал свет.
— Кто вам сказал?
— Линда. В том числе эту лампу.
Луиза ответила, задергивая плотные шторы. В комнате едва уловимо пахло табачным дымом.
— Он боялся темноты, — сказала она, смахнув ладонью пыль с тяжелой темной шторы. — И считал, что это стыдно. Опасаться темноты он начал на своих подлодках. Но страх возник много позже, когда он давно перестал ходить в море. Мне пришлось клятвенно обещать, что я никому об этом не скажу.
— И все-таки ваш сын знает? И в свою очередь рассказал Линде.
— Должно быть, Хокан сам рассказал Хансу, без моего ведома.
Где-то поодаль зазвонил телефон.
— Кабинет в вашем распоряжении, — сказала Луиза и скрылась за высокой двустворчатой дверью.
Валландер поймал себя на том, что смотрит на нее примерно так же, как на Кристину Магнуссон. Сел у письменного стола, в кресло из красновато-коричневого дерева, со спинкой и сиденьем из зеленой кожи. Не спеша обвел взглядом комнату. Включил лампу. Вокруг выключателя скопилась пыль. Он провел пальцем по полированному красному дереву. Потом поднял планшетку, лежавшую на столе. Такой привычкой он обзавелся давно, еще когда проходил выучку у Рюдберга. Если на месте преступления имелся письменный стол, Рюдберг всегда начинал именно с планшетки. Как правило, там ничего не было. Но он с загадочным видом твердил, что пустая поверхность тоже важный след.
На столе было несколько ручек, лупа, фарфоровая ваза в форме лебедя, маленький камешек и коробочка с кнопками. Вот и все. Валландер медленно повернулся, огляделся по сторонам. На стенах рамки с фотографиями подводных лодок и других боевых кораблей. Большая цветная фотография Ханса в студенческой фуражке. Свадебное фото с Хоканом в мундире. Он и Луиза проходят под аркой из поднятых сабель. Фото стариков, мужчины почти сплошь в военной форме. На одной стене картина. Валландер встал, подошел рассмотреть поближе. Романтическое изображение битвы при Трафальгаре,[8] умирающий Нельсон возле пушки, рыдающие коленопреклоненные моряки вокруг адмирала. Картина удивила его. Такой китч в квартире, где все отмечено хорошим вкусом. Зачем он ее тут повесил? Валландер осторожно снял картину со стены, перевернул. Никаких надписей. Пустота под планшеткой, пустота на обороте скверной картины. Для детального осмотра комнаты время слишком позднее, подумал он. Уже почти полдевятого, а осмотр займет несколько часов. Лучше отложу на завтра. Он покинул кабинет, вернулся в одну из двух смежных гостиных. Из кухни пришла Луиза. Валландер как будто бы учуял слабый запах спиртного. Они договорились, что он придет завтра утром, в девять. Надевая в передней куртку, Валландер вдруг засомневался.
— У вас усталый вид, — сказал он. — Спите достаточно?
— Час-другой, пожалуй. Как я могу спать в полной неизвестности?
— Может, мне остаться?
— Спасибо, но в этом нет нужды. Я привыкла быть одна. Не забывайте, я жена моряка.
Долгий путь до гостиницы он проделал пешком, зашел в итальянский ресторан, с виду дешевый и с соответствующей кухней. Чтобы не лежать без сна, принял полтаблетки снотворного. Мрачно думая, что теперь это один из немногих способов заманить к себе сон — открутить крышку белой аптечной баночки.
Утренний визит Валландера начался так же, как и вечером накануне, — Луиза угостила его чаем. Он заметил, что спала она явно очень мало.
Луиза сказала, что комиссар Иттерберг, который занимается расследованием исчезновения, ждет его звонка. Вручила ему беспроводной телефон, встала и вышла на кухню. В зеркале на стене Валландер видел, что она стоит посреди кухни, неподвижно, спиной к нему.
В голосе Иттерберга отчетливо слышался норландский диалект.
— Расследование идет полным ходом, — начал он. — И теперь мы считаем: что-то случилось. Как я понял, его жена хочет, чтобы вы просмотрели его бумаги.
— А вы разве этого не сделали?
— Жена все просмотрела, но ничего не нашла. Думаю, она хочет, чтобы вы проверили все повторно.
— У вас вообще есть зацепки? Кто-нибудь его видел?
— Есть один свидетель, который вроде бы видел его в парке Лилльянсскуген. И всё.
Валландер услышал, как Иттерберг раздраженно велел кому-то зайти попозже.
— Никак не могу привыкнуть, — сказал Иттерберг. — Люди перестали стучаться.
— В один прекрасный день начальник Государственного управления уголовной полиции предложит нам в целях повышения эффективности сидеть в открытых кабинетах, — сказал Валландер. — Будем допрашивать своих и чужих свидетелей, вмешиваться в расследования друг друга.
Иттерберг довольно фыркнул. Валландер подумал, что установил хороший контакт со стокгольмской полицией.
— И еще кое-что, — сказал Иттерберг. — На действительной службе Хокан фон Энке занимал очень высокие посты. А в таких случаях за ходом расследования обычно наблюдает Полиция безопасности. Нашим секретным коллегам всегда до смерти охота выловить возможного шпиона.
Валландер удивился:
— А что, он под подозрением?
— Конечно же нет. Но ведь им необходимо что-нибудь предъявить, когда будет обсуждаться бюджет на следующий год.
