Пора было браться за осмотр последней комнаты – Гуров чувствовал, что главная загадка таится именно там. Он вернулся в прихожую и осторожно приоткрыл дверь. За ней была чернильная тьма и полная тишина.
"Ну, бог не выдаст, свинья не съест", – подумал Гуров и решительно шагнул через порог.
Ничего не произошло. Тогда, приободрившись, он зажег фонарь.
Первое, что бросилось ему в глаза, – роскошные черные шторы на окнах, величественные, как театральный занавес. Они были задернуты так, чтобы наружу не проникал ни единый луч света.
Но еще интереснее оказалось то, что Гуров увидел рядом. Справа от него на стене висела огромная карта Москвы, а под ней стоял сверкающий никелем и хромом какой-то удивительный агрегат, напоминающий диспетчерский пульт со множеством кнопок и лампочек. Сейчас все было отключено. Здесь же находился изящный серый телефон – возможно, тот самый. Два компьютерных столика с потухшими мониторами стояли симметрично по обеим сторонам пульта.
С другой стороны в комнате располагались мини-бар и вделанный в стену сейф. На полу лежал толстый и, по-видимому, очень дорогой ковер. Обстановка в этой квартире разительно отличалась от того разгрома, что царил в остальных помещениях.
Гуров хотел рассмотреть все это подробнее, но в этот момент услышал внизу за окном шум подъехавшего автомобиля, а вслед за этим хлопанье дверок и голоса. Он мгновенно выключил фонарь и метнулся к окну.
Отодвинув тяжелую штору, Гуров посмотрел вниз. Строительные леса и защитная сетка мешали обзору, но все-таки ему удалось рассмотреть силуэт большого автомобиля с потушенными фарами и группу людей, которые направлялись прямо к дому. Через минуту раздался требовательный стук в дверь.
И почти сразу же в комнату ворвался взволнованный Крячко. Луч фонаря метался у него под ногами.
– Лева! Как говорится, атас! – зловещим шепотом просвистел Стас. – Там кто-то прибыл! Цербер уже дверь открывает. Что делать будем?
Гуров на секунду включил свой фонарь, с сожалением окинул взглядом загадочное хозяйство и негромко сказал:
– Прежде всего – уходим отсюда!
Они выскочили из комнаты, пробрались в лаз и, подхватив на руки пузатый комод, без единого звука поставили его на место. Даже здесь уже были слышны голоса ночных гостей. Времени запирать внутреннюю дверь уже не было, и Гуров просто прикрыл ее. Крадучись, они вышли на лестничную площадку.
Снизу доносились громкие голоса, смех. Видимо, прибывшие чувствовали себя здесь хозяевами. Не переставая болтать, эти люди неторопливо поднимались наверх.
Гуров поднял глаза и показал Крячко на откинутую крышку люка.
– Ползи туда! – прошептал он. – Надо, чтобы люк был закрыт. А я в квартире напротив попытаюсь что-нибудь подслушать.
Крячко собирался что-то возразить, но Гуров показал ему кулак. Стас плюнул и бесшумно вскарабкался наверх. Через мгновение он уже был на чердаке. Крышка люка опустилась.
У Гурова оставалось несколько секунд, чтобы спрятаться в квартире напротив. Молясь про себя, чтобы не скрипнули петли, он проскользнул в дверь и застыл у порога, прижавшись плечом к стене.
Голоса приближались. По лестнице разносилось гулкое эхо грузных мужских шагов. Гуров прислушался и сумел уже различить некоторые слова. Чей-то самоуверенный низкий голос с легкой хрипотцой сказал:
– Вообще этот дом на племяша оформлен… Он в Англии учится, на родину и носа не кажет. Так что тут все тип-топ – не подкопаешься!
Другой голос что-то спросил – тихо и неразборчиво.
– Ремонт! Тут теперь всегда будет ремонт! – засмеялся в ответ первый. – Долгострой! Одним словом, частная собственность. Короче, не сомневайся, братан, дело верное!
Гуров не знал, развеялись ли сомнения "братана", но никаких возражений от того больше не поступало. Ночные гости уже поднялись на верхнюю площадку и остановились, осматриваясь. Гуров перестал даже дышать. Момент был крайне напряженный – если этим полуночникам вздумается обходить все квартиры на площадке, он окажется в самом щекотливом положении.
Сквозь узкую щель Гуров никак не мог рассмотреть, кто находится снаружи. Собственно, он даже и не пытался этого сделать. Малейшая неосторожность – и его присутствие будет раскрыто. Ориентируясь по шагам и голосам, Гуров предположил, что наверху сейчас могут находиться человек пять. И еще ему показалось, что эти люди пришли сюда навеселе.
К сожалению, в основном все они разговаривали негромко, с употреблением только им понятных словечек и шуточек, так что Гуров почти ничего не понимал из тех обрывков, что доносились до его слуха. Громче и отчетливее других говорил обладатель голоса с хрипотцой – судя по покровительственному тону, он был тут главным.
– А вот, братан, еще одна фишка! – услышал Гуров его слова. – Видишь дверь? Открой ее! Вадик! Где Вадик? А, вот ты где… Дай ключ!.. Внизу? Дур-рак! Ладно, не надо бегать – братан мне на слово поверит, правда, братан?.. Короче, за этой дверью стена. Как на хрена?.. Кон-спи-ра-ци-я! Понял? Пошли, я тебе сейчас все объясню…
По шуму на площадке Гуров догадался, что компания прошла в квартиру, из которой только что улепетывали они с Крячко. Он испугался, что хрипатый хозяин сразу заметит неладное. Но, видимо, конспирация здесь не была такой уж тщательной – никаких сигналов тревоги с противоположной стороны не поступало.
На лестничной площадке воцарилась тишина. Гуров решился и чуть-чуть пошире приоткрыл дверь. Теперь он мог видеть, что происходит снаружи.
Сначала там никого не было. Потом из квартиры напротив появился белобрысый парень в широких брюках и водолазке, туго обтягивающей великолепно накачанные грудные мышцы. Лениво шаркая подошвами, он направился вниз по лестнице. Похоже, это был сторож, но не тот, с которым днем разговаривал Гуров, – вероятно, они периодически менялись.
Шаги сторожа затихли внизу, и опять наступила тишина. Гуров посмотрел на часы – шел уже четвертый час ночи. Он подумал, не стоит ли рискнуть и попытаться присоединиться к Стасу прямо сейчас – ведь если гости вознамерятся остаться здесь до утра, незаметно выбраться из дома будет практически невозможно.
Однако это было слишком опасно, и Гуров выбрал компромиссный вариант – он мысленно выделил себе лимит времени на ожидание. Если через пятнадцать минут гости не покинут здание, он попытается прорваться на чердак.
В его убежище не долетало ни звука – стены здесь были надежные, а сторож, видимо, приглушил у себя звук телевизора. Томясь от безделья, Гуров попытался проанализировать информацию – вернее, те ее обрывки, которые удалось выхватить из чужого разговора.
Эти обрывки таили в себе ту же недосказанность, что и странная комната за черными шторами, преграда за дверью и глупый комод, прикрывающий дыру в стене. Хозяева этого дома делали все, чтобы запутать любопытствующих относительно принадлежности и предназначения недвижимости, и в этом была какая-то определенная цель, а не только обычная закрытость богачей. Убийство, телефон, дом на отшибе, пульт, карта Москвы… Что здесь происходит? "Если это какой-то мозговой центр, – подумал Гуров, – то почему он не функционирует? Дело будущего? Но Григорьев уже мертв, а ему был известен номер здешнего телефона. Значит, в какую-то минуту этот центр уже сыграл определенную роль. А сейчас я сам был свидетелем того, что здесь бывают люди. Такое впечатление, будто хозяин привел на экскурсию новичка – знакомить с достопримечательностями. И все равно смысл происходящего пока ускользает. Надо обязательно выяснить, кто истинный владелец этого дома. По крайней мере, теперь у нас есть хоть какая-то нить – через структуры, управляющие имуществом города, мы сумеем узнать номинального владельца, а потом не составит труда выяснить, кто его дядя. Главное, выбраться отсюда без скандала".
Гуров посмотрел на часы. Срок, отпущенный самому себе, подходил к концу. Нужно было решаться.
И когда он уже вознамерился покинуть убежище, вдруг снова послышались голоса, и на лестничную площадку из квартиры напротив выбралась все та же компания.
Сейчас Гуров смог рассмотреть их всех. Тот, кто, несомненно, был здесь настоящим хозяином – обладатель хрипатого самоуверенного голоса, – оказался довольно солидным широкоплечим мужчиной в ладно сидящем на этих плечах светлом плаще. Тот, кого он все время называл "братаном" и вводил в курс дела, выглядел лет на пять помоложе и был высоким брюнетом с мрачным горбоносым лицом. Было еще трое, но их Гуров рассмотреть не успел.
Вся компания держалась между собой на равных – видимо, этих людей объединяли в первую очередь дружеские отношения. Кроме того, Гуров обратил внимание, что теперь все выглядят основательно нагрузившимися – наверное, совершая экскурсию по загадочной комнате, они не прошли мимо находящегося там бара.
