– Практически никто, – ответил Гуров. – Вроде слышали выстрелы, двое видели, как Голубцов садился в такси. Это все. Считаю, что нужно продолжать разрабатывать все ту же линию – Вольнов, «Арарат», Нодар. Черный фургон – пока наша единственная зацепка в этом деле. Кстати, пора взглянуть на жилище Вольнова. Тянуть дальше некуда. В конце концов, человек пропал. Да еще важный свидетель к тому же, если вообще не соучастник.
– Ладно, этот момент я уже, можете считать, провернул, – проворчал генерал. – Скорее всего, уже сегодня постановление на осмотр квартиры будет. Кстати, и запрос в солнечную Грузию уже отправлен. Теперь все зависит от расторопности тамошних начальников. У нас-то с вами что по этому Саная?
– Саная осел на Таганке, – сообщил Гуров. – Из камеры вышел и сразу – в «Арарат». Переговорил с хозяином и уехал. Думаю, Аракелян ему этот адрес дал – отсидеться. Мы проверили список жильцов, с участковым встречались. В том подъезде, где Нодар остановился, одна квартира давно пустует. Принадлежит она коммерсанту, который уже два года проживает в США. Я так полагаю, принадлежит формально, а на самом деле служит убежищем для членов некоего преступного сообщества. Я организовал наблюдение за домом и кафе. Но мне нужны люди. МУР привлекать нужно.
– Обдумаем, – сказал Орлов. – Мне кажется, сейчас это будет непродуктивно. Вся эта компания напугана и будет вести себя крайне осторожно. А по своим каналам вы не пытались разобраться, что это за тихие кавказцы? Почему мы до сих пор ничего о них не знали, пока Крячко чуть пулю в лоб не заработал?
Гуров развел руками.
– С этой стороны никакой информации, – сказал он. – Действительно, тихо работали. Без рекламы. Подозреваю, что Саная занимался поставками крупных партий наркотиков. Оптовик своего рода. А хозяин кафе Аракелян уже распространял отраву через проверенных клиентов. Но все это нуждается в проверке и уточнении, а мы все-таки алмаз сейчас ищем.
– Похитители алмаза воспользовались тем же фургоном, что и Нодар, – задумчиво проговорил Орлов. – Скорее всего, они хорошо его знали. Факт абсолютно недоказанный, но правдоподобный. Значит, этих людей нужно искать в окружении Нодара, так выходит? Лица кавказской национальности?
– А вот это не получается, – возразил Гуров. – Сошник, коммерческий директор, пошел на поправку – я встречался с ним в больнице. Он утверждает, что налетчики были без масок и все они были чисто славянской внешности. Правда, опознать он их не берется. Говорит, все были в форме, а она нивелирует индивидуальность. Они показались ему на одно лицо. Но это были не кавказцы. Этот факт подтверждают и оставшиеся в живых охранники.
– Хорошо, где они взяли форму? – строго спросил генерал. – Об этом вы думали?
– Экспертиза установила, что, строго говоря, это не совсем форма, – объяснил Гуров. – Это, грубо говоря, «самопал», но довольно высокого качества. Кто-то готовил банду основательно, снабжал одеждой, аппаратурой, оружием. А я уже говорил, что оружие и прочее у них иностранного производства. Оттуда, скорее всего, и форма. К сожалению, про этот канал мы вообще ничего не знаем. Видимо, помощь была целенаправленной и одноразовой, с удобной оказией. В последнее время о поставках оружия из-за кордона, кажется, никто не поговаривал.
– О Нодаре тоже особенно никто не распространялся, – заметил Орлов. – Однако тот развернулся вовсю. Даже еще и другим помогал. Жаль, что пришлось его выпустить.
– Скажи, желания не было, – с обидой заметил Крячко.
– Ну, на эту тему я говорить не хочу, – отмахнулся генерал. – В следующий раз работать тщательнее будете. Сейчас одного твоего желания мало, чтобы посадить человека. Особенно такого, который может позволить себе приличного адвоката.
– Ничего себе, мое желание! – закипел Крячко. – У товарища рыло по уши в пуху, а его по этому рылу еще и гладят – успокойся, милый, никто тебе бо-бо не сделает… Он во все лопатки удирает из кафе, а потом заявляет, что никогда там даже и не был! Стреляет в милиционера, а потом говорит, что пистолета никогда в руках не держал. Где пальто, спрашивают, а он говорит, на ходу скинул, чтобы от преследующего его незнакомца удобнее бежать было… В Москве проездом, но откуда-то всех адвокатов знает!
– Так это не преступление, – скупо улыбнулся генерал. – А остальное не доказано. И точка, хватит об этом. Давайте вперед смотреть. У нас хорошо организованная и предельно жестокая преступная группа, которой надо замести следы и сбыть алмаз. Ты вот, Лева, про канал тут упомянул, по которому для них оружие шло, и я подумал, а не тем ли каналом и алмаз пойдет? – Он испытующе посмотрел на Гурова.
– Возможно, – наклонил тот голову. – Только нам это умозаключение ничем помочь не может. Про этот канал знают только две стороны, и мы в их число не входим. Нам еще на банду выйти надо.
На столе Орлова зазвонил телефон. Он сделал строгое лицо и снял трубку. Выслушав сообщение, коротко поблагодарил и удовлетворенно посмотрел на оперативников.
– Ну вот, обещал и выполнил, – сказал он. – Сейчас следственная бригада выезжает на квартиру Вольнова. Вас, разумеется, тоже приглашают. Кстати, интересная подробность. Эксперты обнаружили в черном фургоне Вольнова следы героина. Возможно, при перевозке повредили упаковку… Это косвенно подтверждает вашу версию о занятиях Нодара. Жаль, что версия эта ни на что не опирается.
– А показания соседа Вольнова? – спросил Гуров. – Нодар, «Арарат»… Рано или поздно кто-то из работников кафе подтвердит эту связь.
– Когда подтвердит, тогда и будем разговаривать, – заключил генерал. – А теперь отправляйтесь и ищите там хорошенько!
Гуров и Крячко присоединились к следственной бригаде уже на месте. Предварительно Лев созвонился со следователем Мордовцевым и предупредил, что подъедет прямо на квартиру Вольнова. Они оказались там даже чуточку раньше остальных. Беспокойный Крячко сразу же предложил навестить соседа Вольнова по прозвищу Чернослив.
– Все равно нам понятые понадобятся, – заявил он, – а Чернослив может нам дополнительную информацию подбросить.
Однако выяснилось, что Чернослив уже три дня как ушел в глубокий запой и едва соображает, на каком свете находится.
– Генерал, как всегда, прав, – заметил на это Гуров. – Ценность информации, полученной из таких источников, стремится к нулю. Тебе еще повезло, что этот мастер золотые руки сумел вспомнить Нодара и прочие обстоятельства. Приди ты днем позже…
– Вообще-то я сам виноват, – признался Крячко. – Я ему в тот раз денег дал.
Приехал следователь – хмурый сорокалетний человек с тяжелым недоверчивым взглядом. Говорили, что он никогда не улыбается и ни с кем не поддерживает дружеских отношений. С Гуровым и Крячко он поздоровался кивком и сразу занялся формальностями, связанными с обыском.
Когда все было готово и понятым разъяснили их обязанности, Мордовцев неожиданно отозвал Гурова в сторону и сказал ему, глядя в сторону:
– Забыл предупредить утром. Я снова вызывал на допрос охранников из «Триггера» – ну, тех, из группы Деева. Ничего, в сущности, интересного. Однако один из них случайно вспомнил, что подозреваемый Голубцов… – тут Мордовцев недовольно поморщился, и немного изменил фразу. – Покойный теперь Голубцов был в приятельских отношениях с каким-то рабочим из той бригады, что проводила в «Северном сиянии» ремонтные работы. Они заканчивали отделочные работы на первом этаже, а с «Триггером» уже был заключен договор на охрану. Правда, в тот момент ограниченную. Пост находился в вестибюле. Так вот, Голубцов один из первых, кто попал в отремонтированное здание.
– Ну и что? – спросил Гуров.
– Это вы думайте – что, – пожал плечами Мордовцев. – Может, и ничего, конечно. Его напарник как-то обратил внимание, что Голубцов довольно долго разговаривал о чем-то с одним из рабочих, причем ему показалось, что они хорошо знают друг друга. И потом он встретил их однажды на улице. Вдвоем. Учитывая, что Голубцов слыл нелюдимом, мне этот факт представляется интересным. Два друга на одном и том же объекте…
– Да, меня тоже всегда настораживают совпадения, – согласился Гуров. – Спасибо за информацию. Я постараюсь проверить эти сведения. Какая фирма производила ремонт?
– «Московия», – сообщил Мордовцев. – Но в выставочном центре работала сборная команда. Полный список рабочих мне пока так и не предоставили. Да и, откровенно говоря, мне этим особенно некогда было и заниматься.
– Я вас понял, – невозмутимо сказал Гуров. – Мы сами займемся.
Мордовцев, посчитав тему исчерпанной, приказал своим людям вскрывать входную дверь в квартиру Вольнова. С замком справились без взлома. Второй следователь вошел в прихожую и зажег свет.
В квартире стояла какая-то особенная давящая тишина, и Гуров сразу почуял неладное. Он не смог бы объяснить, что его беспокоит, но ощущение было явственным и крайне неприятным – словно вдруг заныл давно удаленный зуб. Видимых причин тому как будто не было – в квартире на первый взгляд все было на месте, все в порядке, и, если бы не пыль на мебели, можно было бы подумать, что хозяин только сегодня проводил в доме уборку.
