- Хреново, - подвел итог Андрей.
- Да уж, хуже некуда.
Мазуров снова закурил, поднялся, подошел к окну.
- Дома этого рыбака-то, Панов, что ли он? Уже ждут. Как приедет, сразу сцапают.
- Панов, точно, - подтвердил Колодников.
- А когда он приедет? - спросил Юрий.
- По утрам он приезжает. Привозит вечерний и утренний улов. Долго рыбу сейчас не подержишь, протухнет на такой жаре, - пояснил Колодников.
- Значит, завтра его и возьмут, - пришел к выводу Мазуров.
- Да вот хрен им, - хмыкнул Андрей. - Этого я уж не допущу...
- Идут! Оба! - крикнул, глядя в окно, Мазуров. Астафьев и Колодников в секунду подскочили к нему.
- Что-то я у них на рожах не вижу радости, - заметил Юрий.
- Юр, ну разве можно так говорить о вышестоящем начальстве, - хрипловато хохотнул старший опер.
На лицах Мамонова и Касьянова и в самом деле читалось явное разочарование.
Подполковник обернулся к Касьянову и сказал:
- Ничего, без ширева он долго не продержится. Завтра подпишет все что угодно, хоть убийство Патриса Лумумбы.
Настроение Мамонова испортилось окончательно, когда он увидел в окне глазевшую на них троицу во главе с Мазуровым. Под этим жестким взглядом Юрий невольно отступил назад, но и он успел заметить, как перекосилось лицо подполковника.
- А эти что в окне торчат? - обратился он к капитану. - Пускай напишут рапорт о проделанной сегодня работе.
Касьянов чуть задержался в дежурной части, а когда прошел в девятый кабинет, то застал там одного Мазурова. Остальные успели покинуть ГОВД через запасной выход, минуя очи непосредственного начальства.
На своем неизменном "уазике" Колодников приехал в район, где жил рыбак Панов. Машину, как всегда, оставил на другой улице и пешком направился к старому, неприметному домишку. За забором залаяла собака, но Колодников смело толкнул калитку и сразу увидел хозяина дома. Худощавый мужик лет пятидесяти с дочерна загорелым лицом возился с надувной лодкой.
- Здорово, хозяин, - приветствовал оперативник рыбака.
- А, начальник, - засмеялся тот, поднимаясь с земли. Он цыкнул на собаку и подошел поближе. - Чем обязан таким визитом?
- Ты дружка своего Панова давно видел?
- Витьку?
- Ну да.
- Вчера, заезжал ко мне, просил нитки ноль четыре, сети латать.
- А когда он приедет?
- Завтра утром, как обычно.
- Ты вроде ему родственником приходишься? - вспомнил майор.
- Ну да, он мне двоюродный брат.
- Вот что, ты место, где он сейчас обитает, знаешь?
- Ну, как же, на Гнилом, ближе к Россоши.
- Не хочешь его навестить?
- А что, надо?
- Очень.
Колодников оглянулся по сторонам и, поманив пальцем рыбака, тихо сказал на ухо:
- Передай ему, чтобы дня три в городе не появлялся. И место пусть сменит, а "москвичок" свой пусть припрячет подальше, больно приметен, понял?
Лицо мужика вытянулось, он почесал искусанную комарами шею.
- Что, так хреново?
- Очень. Ну что, поедешь?
- Конечно.
Брат Панова сдержал свое обещание. Колодников еще покупал у ближайшего киоска сигареты, когда мимо него с противным треском на стареньком мопеде промчался давешний его собеседник. Одет он был по-походному, в брезентовую робу, болотные сапоги и с удочками наперевес. Проводив его взглядом, Андрей довольно хмыкнул.
Заливные луга в окрестностях Кривова представляли собой естественный лабиринт из проток, речек, озер и болот пойменной части Волги. До великой реки от Кривова по прямой было километров десять, не больше, но, чтобы добраться туда, надо было долго петлять среди озер и проток, пробиваясь по раскисшей колее проселочных дорог, а местами и бездорожью. В этом хитросплетении лесов, луговой травы и воды разбирались только опытные, местные рыбаки и охотники. Именно в луга бежали все злостные правонарушители Кривова, и найти их там было не легче, чем иголку в стоге сена.
Астафьев беседовал в это время со Светой Самойленко. Она и в самом деле оказалось очень красивой девушкой. И Юрий сразу почувствовал, что ей не очень нравится этот разговор.
- Меня уже допрашивали два ваших товарища, толстые такие, приколистые.
- Ну, у нас это дело обычное, открылись новые обстоятельства, надо уточнить кое-какие детали.
- А Ольга что же, до сих пор без сознания?
Не ответив на ее вопрос, Юрий спокойно продолжил:
- Кстати, почему вы ни разу не посетили свою лучшую подругу? Столько лет вы были не разлей вода, а тут что-то совсем ее забросили?
Светлана отвела глаза.
- Я вчера видела дядю Андрея, он мне все рассказал.
- Хорошо, тогда приступим к делу. Скажите, почему вы не хотели, чтобы Ольга уходила с банкета?
- Почему вы считаете, что я этого не хотела? - оторопела Светлана.
- Есть свидетели. Они видели, как вы шли за ней по аллее, хватали за руку, пытались остановить.
- Ну-у, я это плохо помню, я... слегка перебрала. Может, такое и было, но я не помню.
Юрию показалось, что девушка сочиняет на ходу. Тогда он задал другой вопрос.
- Кстати, а когда вы сами вернулись с банкета?
После небольшой паузы она ответила:
- В четыре.
"Врет, - безошибочно понял Юрий. - Но почему?"
- А если точнее?
- Если точнее, то в пять минут пятого, - ехидно уточнила Света.
- Хорошо, так и запишем. Да, а где ваши родители?
- Ну, отец на работе, а мать у бабушки, она ухаживает за ней. А что?
- Хотелось бы с ними встретиться.
- Но они не были на банкете.
- Зато они были дома, когда вы вернулись.
- Ну и что? Я совершеннолетняя, могу делать, что хочу и приходить домой когда угодно.
- То есть на самом деле вы пришли домой гораздо позже?
Несколько минут Светлана пристально рассматривала Астафьева. Этот довольно симпатичный парень все меньше и меньше нравился ей.
- Что вам от меня надо? - уже со злостью спросила она.
- Очень немного. Правды.
- Я говорю правду.
- Нет, это не правда.
- Вы так уверены?
- Конечно. И это очень странно. Вашу лучшую подругу похищают, потом находят раненой, без сознания. В больнице пытаются добить окончательно, а вы не хотите рассказать даже о такой малости, как последний разговор с подругой. Может быть, вы в этом как-то замешаны?
Девушка молчала, но по глазам было видно, что сейчас в глубине ее души происходит какая-то борьба. "Сказать или не сказать?" Но Светлана вдруг явственно снова будто почувствовала на плече цепкую руку долговязого рыжеватого парня с нахальной усмешкой, услышала его хрипловатый голос.
"... - И где же твоя подружка- недотрога?
- Пошла домой.
- Давно?
- Только что.
- В какую сторону?
- Туда..."
Астафьеву пришлось напомнить о себе, чтобы вывести девушку из молчаливого транса.
- Ну, так что, Света?
Наконец та призналась.
- Вам легко говорить, а мне угрожали!
- Кто? - быстро спросил лейтенант.
- Я не знаю, звонили по телефону. Велели молчать, или меня, как Ольгу, найдут...
Астафьев поднялся, обошел кресло, в котором сидела девушка, наклонился над ней и тихо, доверительно сказал:
- Свет, они не узнают. Никаких протоколов я составлять не буду. На этих тварей мы все равно выйдем, через того же Гусева, машина ведь его была, а? - Астафьев увидел неподдельный испуг в глазах девушки
- Я не знаю никакой машины, - вздрогнув, сказала она.
- Хорошо, предположим, я тебе поверил. Но, будь уверена, мы их поймаем. Просто это будет завтра, а не сегодня. Мы знаем, что джип "чероки" принадлежит Гусеву. Но кто был в машине, кроме Гусева, а?
В камере ИВС Валера Сергеев по кличке Свинорез со стоном рухнул на нары, зажимая руками отбитые потроха.
- С-суки, фашисты! - прохрипел он и замер, лежа лицом вниз. Дежурный по смене сержант несколько раз заглядывал в глазок, но новый клиент по-прежнему лежал, не меняя позы. Примерно через час к двери камеры Свинореза подвели еще одного заключенного, невысокого, хилого мужичка с помятым лицом пьяницы и маленькими, бегающими глазками.
- Давай его туда, - приказал прапорщик Гребешков, начальник смены.
- Чего это? - удивился сержант.
- Мамонов велел.
- Тогда, ладно.
Петя Чингарев имел репутацию вечного неудачника. Самые, казалось, обыкновенные поступки для него заканчивались крупными неприятностями. Первый срок он получил в восемнадцать лет: выехав со двора на новеньком мотоцикле, Петя сразу же сбил пешехода. Скорость при этом была не больше двадцати километров в час, но пенсионер умудрился упасть головой на бордюрный камень и загнуться. Через пять лет, выйдя из тюрьмы, Чингарев решил отметить это дело с соседом, но в ходе пьянки произошел крутой "разбор полетов" и сосед умер, получив лишь один удар бутылкой по голове. От большого срока Петю спасло то, что сам убивец оказался еле живой после "беседы" с соседом - синяков на его теле насчитали до полусотни, плюс - сломанное ребро. Так и тащилась жизнь Чингарева, спотыкаясь на каждой кочке, пока не привела его в очередной раз в изолятор временного содержания по причине кражи телефонного кабеля. Воровали этот кабель все кому не лень, но попался именно Петя.
