– Человек, которого наняли, уже что-нибудь докладывал? – спросил Гуров.
– Не появлялся пока, – спокойно сказал Переверзев. – И не звонил. Наверное, пусто пока.
– Скажите, у вашей жены имеется оружие? – поинтересовался Гуров.
Переверзев посмотрел на него с беспокойством.
– «Пушка», что ли? Нет, по-моему. А вы почему спрашиваете?
– А большие деньги ваша жена имеет в своем распоряжении? – не ответив, сказал Гуров.
– Что значит большие? – сухо спросил Переверзев, обиженный тоном Гурова. – Для кого и сто долларов – капитал.
– Я имею в виду, может быть у нее в распоряжении сумма, чтобы заплатить за трехкомнатную квартиру на Кузнецовской за полгода, скажем, вперед?
– Так эта стерва снимала там квартиру? – упавшим голосом сказал Переверзев. – Вот сука! Устроила бордель, значит? Дом свиданий…
– Вряд ли бордель, – хладнокровно заметил Гуров. – Квартира большую часть времени пустовала. – И решительно напомнил: – Так вы не ответили на оба моих вопроса!
– Да. Я просто очумел немного. Сейчас сориентируюсь… Значит, так – «пушки» я у нее никогда не видел. Если только втихаря купила?.. А деньги… Ну, такая сумма у нее вполне могла быть. Я же ее не в черном теле держу. Только заплатить бабки за то, чтобы квартира пустая стояла, – это не в ее духе, сразу скажу! А вы, Лев Иванович, уверены, что это она на Кузнецовской хату снимала?
– Почти на сто процентов, – ответил Гуров. – Думаю, сегодня буду уверен уже на все сто. Нужно только показать хозяину квартиры фотографии вашей жены. А вот насчет оружия могу совершенно твердо сказать – оно у Анны Викторовны было. Газовый пистолет, переделанный под стрельбу дробовыми патронами. И сегодня она из него стреляла. – Гуров испытующе уставился в глаза Переверзеву. – Стреляла в человека, которого вы послали за ней следить, в Василькова.
Сообщение поразило Переверзева. Он даже открыл рот от неожиданности и некоторое время сидел в таком виде, не сводя глаз с Гурова.
– Да нет! – сказал он наконец. – Не может быть! Чепуха какая-то!
– Еще какая чепуха! – согласился Гуров. – Василькову коленную чашечку раздробило. Он теперь из строя надолго выбыл, а глядишь, и вообще инвалидность получит. На вашем месте я бы хоть цветочков в больницу отнес – может, ему приятно будет?
Переверзев долго молчал, а потом буркнул:
– Намек понял! Не дурак. Компенсирую чего положено… Но я никак не могу поверить, чтобы Анна… Она что – взбесилась?
– Вам лучше знать, – заметил Гуров. – Может, она так боялась встречи с вами?
– Сроду она меня не боялась! – возразил Переверзев. – Она вообще, знаете, какая упертая? Всегда своего добьется – если не лаской, то визгом. Такой визг, бывало, поднимет!.. Правда, до рукоприкладства никогда не доходило – ни с моей, ни с ее стороны. С чего это она за «пушку» схватилась, не понимаю.
– Ну, когда люди за оружие берутся? – рассудительно проговорил Гуров. – Когда кого-то напугать хотят или сами сильно напуганы. Думаю, Анна Викторовна пугать никого не собиралась. Значит, ее кто-то припугнул – и очень сильно. Недаром она скрывалась по чужим квартирам.
– А вы знаете, у кого она скрывалась? – ревниво спросил Переверзев.
– Пока я знаю точно только одно место, – сказал Гуров. – Мы нашли его, можно сказать, случайно. Анна Викторовна пряталась у подруги. Кстати, как раз у той, через которую снимала квартиру на Кузнецовской. Замечательную трехкомнатную квартиру. А вас не удивляет, что ваша жена не воспользовалась этой квартирой?
– Меня уже ничего не удивляет, – проворчал Переверзев. – И вообще я уже ничего не понимаю. От кого она пряталась? Зачем? Что произошло? До пятнадцатого числа была спокойная баба… Ну, почти спокойная, – добавил он, неловко отводя глаза.
– Меня тоже волнует этот вопрос, – кивнул Гуров. – Но пока я могу предполагать только одно – если вы ничего не напутали, то причины странного поведения вашей жены следует искать в первую очередь в той утренней встрече. Потому что дальше события пошли по нарастающей. В конце концов именно в тот день, именно в той квартире на Кузнецовской произошло убийство. Пока у меня нет оснований утверждать, что Анна Викторовна имеет к этому отношение, но вся логика событий ведет к этому…
– Не знаю я, что это за встреча, – признался Переверзев. – У нее эти встречи без конца… Ей, видишь ли, надо раскручивать дело! Неизвестно еще, кто кого крутил…
– Одним словом, у Анны Викторовны масса знакомых, – подытожил Гуров. – А чем она вообще занималась в своем агентстве – вы можете сказать?
Переверзев фыркнул.
– Да, по-моему, одними презентациями! – презрительно сказал он. – Закатывала презентации по каждому чиху. Это она тоже называла раскруткой. А я называю это переводом денег. В Москве до хрена людей, которые занимаются этим бизнесом, и они вовсе не горят желанием уступить место еще одной дуре. Зато и много людей, которые обожают попить-поесть на халяву. Вот они слетаются к моей жене, как мухи на сахар.
– Может быть, вы преувеличиваете? – спросил Гуров. – Москва тоже не сразу строилась. Может быть, все не так уж плохо?
Переверзев махнул рукой и сказал с досадой:
– Я не вижу, что ли? У нее ни хватки настоящей, ни таланта, если уж на то пошло. У нее один талант – деньги тратить и с мужиками спать.
– Раз уж у нас с вами пошел такой откровенный разговор, – заметил Гуров, – так, может быть, вы мне ответите еще на один вопрос? Вам не известно, как часто ваша жена встречалась с журналистом Бурдашовым? Он живет на улице Расплетина – это для ориентировки. Очень известный человек. Можно сказать, знаменитый.
Переверзев пожал плечами.
– Черт их знает! – с чувством сказал он. – Я же говорю, у нее этих знаменитых – миллион. За всеми не уследишь. Да и, честно скажу, не особо меня это интересовало. А в то утро, когда она к этому, на «БМВ», выскочила, во мне как будто все перевернулось. Ну, думаю, дождешься ты! – Помолчав и немного остыв, он вдруг добавил: – А вообще я знаю, что вам нужно. У нее, я видел, ежедневник есть – она там всех своих знакомых фиксирует. Сейчас посмотрю – если только она его на работу не унесла…
– Это было бы очень кстати, – оживился Гуров.
Переверзев поднялся и вышел из кабинета. Отсутствовал он минут пять. Гурову показалось, что в какой-то момент в квартире послышался мелодичный звук дверного звонка. Оказалось, он не ошибся – Переверзев вернулся вместе с Крячко. По лицу Стаса можно было догадаться, что он очень доволен.
Переверзев протянул Гурову продолговатую книжечку в черной кожаной обложке. Кожа была вытерта до блеска – видимо, книжкой пользовались очень часто.
– Вот она, – с презрением сказал хозяин. – Не знаю, то ли это, что вам нужно. По-моему, там сам черт ногу сломит.
Гуров взял ежедневник, поблагодарил и мельком перелистал страницы.
– Если позволите, – сказал он, – я бы хотел взять это с собой. Здесь придется разбираться вплотную.
– Да ради бога! – ответил Переверзев. – Лишь бы вы ее нашли. Мне тоже давно пора… разобраться!
Гуров перевел взгляд на Крячко и коротко кивнул – рассказывай, мол.
– В общем, дело пахнет керосином! – объявил Стас, плюхаясь в кресло и разваливаясь в нем, как курортник в шезлонге. – Я обошел десяток квартир в доме напротив, и в одной мне рассказали такую историю! Там живет старушка лет семидесяти, ноги у нее почти не ходят, и она сидит весь день у окна и смотрит на улицу – говорит, лучше всякого телевизора. И вот сегодня она видела такую картину – въезжает в переулок «Фольксваген»…
– Твоя старушка так здорово разбирается в машинах? – иронически спросил Гуров.
Крячко нетерпеливо махнул рукой.
– Она в машинах не разбирается, – сказал он. – Она прямо показала на машину Немовой – вот эта самая, говорит. А я уже интерпретирую, чтобы картина выглядела объемно… Короче, въезжает «Фольксваген», а тут откуда-то сбоку вылетает еще один автомобиль. Вот его происхождение нам выяснить не удалось – старушка охарактеризовала его как большой и черный. Так вот, этот автомобиль наискосок подрезает «Фольксваген», и тот вынужден затормозить. Теперь понимаешь, почему машина Немовой так коряво стоит?
– Это я еще способен понять, – сказал Гуров. – А дальше что было?
– Дальше черный автомобиль тоже тормозит, из него выскакивают двое мужчин, в мгновение ока выцарапывают из «Фольксвагена» красивую блондинку и бросают ее в свою машину…
– А номер этой машины она не запомнила? – взволнованно спросил Переверзев.
– Ну что вы! – сочувственно сказал Крячко. – Бабушка и не знает, где у таких машин номера.
– Внешность, – строго произнес Гуров. – Как выглядели нападавшие?
– По словам старушки, здоровые мужики, гладкие такие, стриженые. И вроде бы один был в кожаной куртке или пиджаке. Если учитывать, что пятнадцатого тоже фигурировали кожаные изделия…
– Не размазывай кашу по тарелке! – проворчал Гуров. – Говори конкретно.
