Катрине склонила голову набок.
– Извини… Но ведь я сама понятия не имела…
– У типа, который только что ушел, – перебила ее Элизе, – повадки настоящего бандита! По-другому и не скажешь…
Катрине, словно защищаясь, подняла руки ладонями наружу.
– Я никогда не спрашивала тебя о твоем прошлом, – продолжала Элизе и сразу пожалела о своих словах, заметив, как сникла ее молодая сотрудница. – Я и сейчас не собираюсь ни о чем тебя расспрашивать. Мне важно только одно: могу ли я и впредь чувствовать себя на работе в безопасности. Если нет, мне придется что-то предпринять. Поэтому… Тот тип как-то связан с твоим прошлым?
В голубых глазах Катрине по-прежнему читалось детское упрямство. Элизе мысленно отругала себя за бестактность. Зачем она вот так, в лоб… Катрине натянуто улыбнулась.
– Нет, Элизе, – ответила она, – тот тип не имеет никакого отношения к моему так называемому прошлому!
Элизе сразу поняла, что Катрине ее обманула. Разговор смещался в опасную плоскость. Ей не удавалось найти нужные слова, чтобы сгладить неловкость. Катрине тоже было не по себе. В комнате повисло молчание. Катрине ничего не объясняла, не оправдывалась. Элизе словно оглохла. Она удивилась, когда поняла, что не слышит привычных уличных звуков: грохота трамвая, гудков, голосов.
– Значит, он может явиться сюда еще раз? И тогда он набросится уже на меня? – спросила она.
– Нет, конечно.
Элизе глубоко вздохнула:
– Ему нужна была только ты?
Катрине отвернулась. Элизе терпеливо ждала.
– Да. Ты права… – нехотя буркнула она. – Он связан с… моим прошлым.
Элизе глубоко вздохнула и закрыла глаза. Очень важно, что Катрине во всем призналась. Пожалуй, это даже важнее, чем сегодняшнее происшествие. Можно надеяться, что между ними восстановятся прежние доверительные отношения… Над ними не будет тяготеть ложь.
– Вот и хорошо, – тихо ответила Элизе, отпирая дверь и неуклюже возвращаясь на место. – Вот и хорошо!
Дверь скрипнула. Они обе вздрогнули и быстро посмотрели друг на друга. У Элизе пересохло во рту.
Но вместо бандита на пороге показалась молодая женщина, которая пришла посмотреть буклеты о круизах по Средиземному морю. Следующие два часа у них отбоя не было от посетителей. Шел обычный субботний день, насыщенный, с мелкими происшествиями – как всегда, не вовремя зависал компьютер, как всегда, в последний момент клиенты проявляли нерешительность. И все же всякий раз, как открывалась дверь, Элизе непроизвольно вздрагивала. Всякий раз, заслышав знакомый скрип, она вскидывала глаза на входящих, а потом косилась на Катрине. И всякий раз, независимо от того, свободна была Катрине или занята, ее огромные голубые глаза смотрели на Элизе с вызовом.
В субботу они закрывались раньше, чем в будние дни. Около двух Элизе развернулась на стуле лицом к Катрине и глубоко вздохнула, не зная, что сказать.
– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, – заметила Катрине, массируя виски. – Ты хочешь, чтобы я позвонила в полицию.
– А тебе самой не кажется, что так нужно поступить? – осторожно спросила Элизе. – Ведь он тебе угрожал.
Катрине кивнула и ответила:
– Мне нужно подумать.
– Катрине… – начала Элизе.
– Прошу тебя, – прервала Катрине, – дай мне время подумать!
– Чего он от тебя хотел?
Катрине промолчала.
– Он твой бывший приятель?
– Наверное, считал себя таким… когда-то, очень давно.
– Он что же, ревнует тебя?
– Поверь мне, любовь тут совершенно ни при чем… – Катрине вздохнула. – Теперь и он, и куча других людей для меня всего лишь тени. Смешно, но я не сразу узнала его. Совершенно забыла, как он выглядит.
– Как его зовут?
Катрине наморщила лоб, ненадолго задумалась.
– Реймонд… Представь себе, я даже имя его забыла!
– Чего он от тебя хотел?
Катрине встала:
– Я тебе обязательно все расскажу, обещаю. Но не сейчас, не сию минуту. Мне нужно подумать. Скорее всего, сама я не справлюсь, придется просить кое-кого о помощи. А потом непременно все тебе расскажу.
– Ладно, – кивнула Элизе. – Какие у тебя планы на вечер?
– Сегодня у меня очень неприятное дело…
Элизе улыбнулась и сразу представила себе бритоголового дружка Катрине.
– Хочешь порвать с ним?
– С кем, с Уле? – Катрине улыбнулась и покачала головой. – Нет… если уж кто кого бросит первый, то скорее он меня. Но сегодня он пойдет со мной.
– Куда?
– В гости.
– А тебе совершенно не хочется туда идти?
– В том-то и дело. – Катрине тяжело вздохнула. – Мне совершенно не хочется туда идти, но надо.
Уле с трудом принял сидячее положение. Ну и диван! Катрине купила его на блошином рынке, и сидеть на нем было совершенно невозможно. Диван изготовили пару десятков лет назад. Тогда делали долговечные, прочные каркасы и клали на них пухлые, мягкие подушки. На таком диване невозможно найти опору для спины. Приходится либо лежать, либо сидеть, согнув ноги под острым углом. Уле раздражало, что у Катрине такой диван. Гостям поневоле приходилось на нем разваливаться. Когда сама Катрине устраивалась на диване, она всегда подгибала под себя ноги, принимая очень соблазнительную позу. Катрине вообще излучала чувственность, что бы она ни делала. Представив ее себе, Уле еще больше разозлился. По телевизору показывали заставку – почему-то логотип «Викингов» из Ставангера, хотя играли «Мольде» и «Стабек». Паршиво играли, надо сказать. Фроде Олсен, голкипер, с таким же успехом мог заниматься гимнастикой на перекладине ворот; похоже, и операторов больше самого матча интересовало, что творится на скамейке, где сидели тренеры «Мольде».
Мимо дивана неспешно прошла Катрине – разумеется, голая, с влажными после душа волосами. Подойдя к телевизору, она молча прикрутила звук.
– Ну а сейчас в чем дело? – буркнул Уле.
– Ни в чем.
– Мне что, нельзя посмотреть телевизор?
– Да можно, можно! Но неужели ты ничего не услышишь, если сделать немножко потише? Мне надо позвонить.
Она вышла в прихожую и захлопнула за собой дверь. За матовым стеклом очертания ее фигуры стали размытыми. Уле видел, что она присела к телефону. Да, Катрине – она такая: пошла кому-то звонить, не удосужившись даже одеться, зато позаботилась о том, чтобы он ничего не слышал. Он терпеть не мог ее скрытности и, как ему казалось, пренебрежения к себе. Уле сам не понимал, что заводило его больше – ее равнодушная нагота или то, что она закрылась, как будто он не имеет права знать, чем она занимается. В порыве ярости он вскочил с дивана и распахнул дверь.
– Сама прикрути звук! – рявкнул он.
Катрине взглянула на него. Взгляду нее был спокойный. Телефонный кабель скрутился петлей на голой груди. Ну прямо картинка из мужского журнала!
– И почему ты не оденешься? – продолжал он.
– Милый Уле, я только что из душа.
– Но ведь одеться могла бы!
– Уле, у себя дома я имею право вести себя как мне хочется.
– Но сейчас здесь я!
Она положила трубку и повернулась к нему.
– Обычно тебе нет дела, одета я или нет. – Она встала, сняла с крючка на стене полотенце, нарочно долго обматывалась им. Полотенце не до конца скрыло ее груди, и оно доходило до середины бедер. – Ну что, доволен? – Катрине снова села к телефону, взяла трубку и посмотрела на него снизу вверх.
– Нет! – Он все больше злился, потому что она нарочно говорила с ним холодно. За дурака его держит!
Ее голубые глаза полыхнули огнем.
– Мне нужно позвонить. Будь добр, уйди и дай мне спокойно поговорить.
– Кому ты звонишь?
– Не твое дело.
– Ах, не мое дело? – Кровь отлила от лица Уле Эйдесена.
Катрине вздохнула, закинула ногу на ногу, не спеша расправила полотенце.
– Уле, прекрати!
– Я хочу знать, кому ты звонишь.
– Зачем?
– Просто так.
– Я ведь никогда не спрашиваю, кому ты звонишь.
– А я хочу знать, кому ты звонишь сейчас.
– Зачем? – Катрине глубоко вздохнула и закрыла глаза.
– Я имею право.
Она прищурилась. Он терпеть не мог, когда она прищуривалась, а ее голубые глаза становились бесстрастными, суровыми и решительными.
– Уле, лучше не надо. Ты должен уважать мое право на личную жизнь!
Уле зажмурился. Продолжать не хотелось, но остановиться он уже не мог:
– Ты не должна от меня закрываться.
– Что ты сказал?
– Не закрывайся от меня!
– Я имею право побыть одна. И сама решаю, закрываться мне или нет, – угрожающе тихо ответила Катрине. – И всем… в том числе тебе… придется считаться с моими желаниями.
– Ты не одна, раз треплешься с кем-то по телефону!
Катрине посмотрела на стену с таким видом, как будто считала про себя. Глубоко вздохнула.
– Уле, не надо, – попросила она. – С меня хватит ревнивцев!
– Хочу знать, кому ты звонишь. Ты не имеешь права быть такой скрытной!
– Ах, вот как? – угрожающе тихо, почти шепотом спросила Катрине.
