Он мысленно вздохнул, вышел в коридор и направился к кабинету, который буквально до вчерашнего дня был полноправной вотчиной генерал-лейтенанта Орлова. Сейчас же там, вальяжно развалясь в генеральском кресле, с надменным видом сидел Аркадий Валентинович Юрганов. Зато Гурова порадовало другое обстоятельство: в углу кабинета на жестком стуле, обычно предназначавшемся для Гурова, восседал Станислав Крячко. Вид у него был такой, будто его насильно заставляют похмеляться кефиром, в то время как в холодильнике стоит бутылочка холодного пивка.
– А, Лев Иванович! – закидывая ногу на ногу, насмешливо произнес Юрганов, когда Гуров появился на пороге кабинета. – А мы уж и не чаяли вас лицезреть! Проходите, проходите.
Лев молча прошел, и Крячко сразу же встал со стула, освобождая его для законного владельца, сам же устроился возле окна, опершись на подоконник. Юрганов следил за обоими своими маленькими глазками.
– Вы почему не были на планерке, полковник? – повысив голос, спросил он.
– Занимался расследованием, – выдержав паузу, ответил Гуров.
– Для этого есть специально отведенное время, – отчеканил Юрганов.
Гуров и Крячко обменялись сочувственными взглядами, в которых читалось одно и то же: эх и дурак!
– Аркадий Валентинович, я в розыске не первый десяток лет и привык отделять первоочередное от второстепенного, – глядя в сторону, снисходительно произнес Лев.
– Нет, не привыкли! – повысил голос Юрганов. – Иначе вы бы раскрыли это дело, а не другой район!
– О чем вы? – хмуро покосился на него Крячко.
– А вас я не спрашивал! – отрезал Юрганов, беря со стола какие-то бумаги и поднося к глазам. – Отдел внутренних дел по Басманному району арестовал сегодня утром гражданина Амосова Николая Николаевича по подозрению в убийстве двух человек.
– Уже двух? – иронически усмехнулся Гуров.
– Да, двух! – громко подтвердил Юрганов. – Своей дочери Даны Амосовой и родного брата Виктора Амосова! И с доказухой полный порядок! Так что осталось только подбить дело и передать его в прокуратуру! И меня в этой связи волнует только один вопрос: почему дело, порученное нам, точнее, вам, – подчеркнул он, – раскрывает Басманный район?
Гуров и Крячко не отвечали. Крячко, знавший о найденном пистолете в столе Амосова и его аресте только из туманных фраз Юрганова, разделял мнение Гурова о том, что Николая Николаевича просто подставили. Он тоже работал в розыске много лет и обладал не только опытом, но и сыщицкой интуицией.
– Молчите? – чуть ли не истерически взвизгнул Юрганов. – А я вам скажу! Это происходит потому, что там люди действительно ра-бо-та-ют! В то время как вы болтаетесь черт знает где, не считая нужным ставить в известность начальство! О, я наслышан о ваших подвигах! Вы тут под руководством Орлова совсем разболтались, расслабились! Позволяете себе что захотите, чуть ли не ногой дверь в кабинет руководства открываете! Ну ничего, я быстро наведу тут порядок и все расставлю на свои места!
– Это с какого перепуга? – не выдержав, мрачно спросил Крячко.
– С такого, что теперь я ваш начальник! И подчиняться вы будете мне!
– Вообще-то, мы подчиняемся министру внутренних дел, – с мнимой мягкостью в голосе ответил Гуров. – И если что, обратимся к нему напрямую.
– Обращайтесь! – фыркнул Юрганов. – Только я обращусь раньше и подробно распишу ваши художества! В общем, так! – резюмировал он. – Я сейчас буду звонить в Басманный район и требовать, чтобы дело об убийстве Виктора Амосова передали нам, поскольку оно напрямую связано с делом Даны Амосовой, которым мы начали заниматься первыми. Они вряд ли захотят отказываться от лавров, но я постараюсь их убедить. У меня есть подход к начальнику убойного отдела. И вот когда оба дела будут у нас, вы ими заниматься не будете! Понятно? Я вас обоих отстраняю, вы достаточно уже напортачили! Амосов будет сидеть, что бы вы там ни пытались делать наперекор!
– Наперекор чему? – подчеркнуто вежливо полюбопытствовал Крячко.
– Я так понимаю, что он вам заплатил, чтобы вы оберегали его персону! – злобно посмотрел на него Юрганов.
Крячко побагровел и непроизвольно сжал кулаки, делая неуловимое движение в сторону нового шефа. Гуров жестко перехватил его руку и посмотрел прямо в глаза, после чего Станислав несколько обмяк. Потом Гуров перевел немигающий взгляд на Юрганова, и тот невольно съежился. Однако, стараясь держаться гоголем, продолжил:
– Словом, выбросьте из головы дело Амосова и занимайтесь другими. Вот, я здесь отобрал подходящие… – Он снял со стола здоровенную стопку, состоявшую из пухлых пачек, и, выйдя из-за стола, всучил ее Гурову в руки. – Распределите между собой сами, кто какие дела берет, и вперед! Все, вперед и с песней!
Гуров круто развернулся и направился к двери. Ни слова не говоря, за ним двинулся и Крячко. По коридору они прошли молча. Войдя в собственный кабинет, Гуров с размаху шваркнул стопку на пол, и из нее разлетелись выпавшие странички. Крячко, покосившись на друга, вздохнул и неторопливо принялся собирать листки.
– Всех «глухарей» собрал, – проворчал он, на всякий случай кладя стопку на свой стол, а не на гуровский. – Что будем делать, Лева?
– А ты что, собираешься заниматься этой лабудой? – выразительно показал Гуров на стопку старых нераскрытых дел. – Это же явная провокация!
– Да что ж я, на голову больной? – хмыкнул Крячко. – Только швыряться не нужно. Давай, Лева, сохранять выдержку и здравый смысл. Тем более что именно ты у нас этим отличаешься!
Гуров быстро успокоился и взял себя в руки. Он понимал, что Станислав прав.
– Что ж, давай сядем, поговорим. Кофе у нас остался, что ли?
– Ща сделаем! – подмигнул ему Крячко, радуясь, что Гуров обрел свое обычное настроение.
Он включил электрочайник и достал из ящика стола банку кофе. Пока вода закипала, Гуров, сдвинув темные брови, сосредоточенно размышлял. Он не боялся Юрганова, ему было вообще наплевать на его дурацкие приказы. Лев понимал, что Юрганов, временно придя на место Орлова, теперь пытается выжать из своего положения максимум выгоды.
– Выслужиться хочет! – подтвердил его мысли Крячко, насыпая сахар и кофе в чашки. – Идиот!
Разумеется, посадить такого человека, как Амосов, означало для Юрганова многое, и в первую очередь – возможность карьерного роста, который до недавнего времени шел у него со скрипом.
Крячко тем временем разлил по чашкам кипяток и принялся яростно крутить ложечкой в чашке.
– Ты сам-то не нервничай, – заметил ему Гуров. – Давай думать, что делать будем. Петра, я считаю, беспокоить по этому поводу не стоит.
– Не стоит, – согласился Крячко. – Он все равно оттуда ничего сделать не сможет, только переживать будет. Кстати, расскажи мне, что там за хрень случилась сегодня утром?
Гуров подробно, но быстро изложил ему события сегодняшнего утра, случившиеся в благотворительном фонде «Надежда».
– Ежу понятно, что это подстава! – нахмурился Станислав. – Нужно трясти персонал!
– Да, пожалуй, ты прав, – задумчиво кивнул Гуров. – Только это не так-то просто.
– Ты сам говорил, что там народу работает полтора человека!
– И что? У каждого обыск, что ли, делать в квартире? Или телефоны на прослушку ставить? Если бы у меня хотя бы было конкретное подозрение, пусть и смутное…
– А у тебя нет? – с надеждой спросил Крячко.
– Нет, – признался Гуров. – Не представляю, кто там «змея на груди»! Ладно, на эту тему я еще подумаю. Меня сейчас волнует информация по пистолету. Эксперты что-нибудь сообщили, кроме того, что это пистолет Макарова?
– Тебя волнует история происхождения этого пистолета? – спросил Крячко.
– Как ты догадался! – усмехнулся Гуров. – Вообще-то было бы крайне неплохо узнать, кому он принадлежал!
– Пистолет этот, Лева, непростой! – перелистывая материалы дела, назидательным тоном заговорил Крячко. – Состоял на учете в милиции. То есть являлся табельным оружием, принадлежавшим младшему лейтенанту Герасимову, погибшему в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году в перестрелке. Фамилия бандита, который его застрелил, – Бояринов. Его в тот раз, кстати, так и не взяли. Потом уже, через несколько лет, он погиб в другой разборке. Бояринов этот, видимо, лейтенанта застрелил, а его оружие себе забрал. Во-о-от… Значит, после его смерти пистолет у него не нашли – наверное, он его кому-то продал, проиграл, отдал долг или что-то в этом роде. Но это тоже не суть. Главное, что впоследствии пистолет этот фигурировал в нескольких делах об убийствах, совершенных одним почерком и, скорее всего, одним лицом. Это было уже в конце девяностых. Ну, словом, перекочевал он к киллеру, Лева. А потом просто исчез из поля зрения. То есть после двухтысячного года, когда было совершено последнее убийство, больше не всплывал ни по каким делам. Вплоть до нынешнего момента.
– Гм-м-м… – нахмурился Гуров. – Но в наших случаях вряд ли работал киллер! Во-первых, он убил Виктора Амосова дома – следовательно, должен быть в него вхож. У киллеров все по-другому. Во-вторых, киллер по окончании работы просто выбросил бы оружие, ну, или припрятал до следующего раза. Но уж никак не стал бы подкидывать его Николаю Амосову, да еще в запертый кабинет! Что тоже доказывает причастность своего человека. Ладно, над этим еще предстоит поломать голову, – вздохнул Гуров. – Ты мне лучше скажи, что у тебя по Маринову?
