— Я так и думал. Но вернемся к нашим баранам. Анастасия Эриховна уходит домой из квартиры на Малой Бетонной, а ее дочь остается в квартире одна и звонит мужу — приезжай по такому-то адресу, мы обговорим условия развода. Или вы другой предлог придумали? А, Маргарита Анатольевна?
Та равнодушно курила, демонстративно стряхивая пепел на пол. Блеснув в сторону Кравцова глазами, полными ненависти, она бросила:
— Через два часа я отсюда выйду, а ты, говнюк, будешь за все отвечать и расхлебывать кашу, которую заварил!
— Пятнадцать суток у вас уже в активе. Продолжим. На такси к дому подъезжает Салмин и заходит в квартиру. За бутылкой клофелина идет неспешный разговор и Марго с нетерпением ждет, когда супруг «потеряет маму» и ляжет на пол. Наконец сие свершилось. Чтобы в случае чего наследник не сбежал, будущая вдова снимает с него костюм, рубашку и обувь. После этого звонит Мартынюку, чтобы тот приезжал и «доделывал» начатое, и выходит из квартиры. Но тут происходит непредвиденное, что лично я «проколом» назвать не могу. Это скорее форсмажорные обстоятельства. Здоровый организм криминального авторитета Салмина справляется с отравой, и он приходит в себя. Не хочу даже думать о том, что он вслух высказал по поводу вас, Маргарита Анатольевна… Но наверняка слово «любимая» в его речи доминирующим не было. Не найдя своих вещей, Салмин находит в квартире первые попавшиеся. Скорее всего, это вещи одного из строителей, производивших ремонт в квартире. А в этот момент… Маргарита Анатольевна, что вы забыли в квартире?
— Сумочку с флаконом клофелина, — неожиданно подал из угла голос Крамской. — При осмотре мы нашли сумочку. На подоконнике в кухне.
Следователь прокуратуры уже успел исписать три листка своего ежедневника и выкурить несколько сигарет.
— Теперь понятно, — удовлетворенно заметил Кравцов. — Войдя в квартиру, Марго сталкивается нос к носу с мужем, который по ее расчетам должен находиться в состоянии глубокого сна. Понимая, что его хотят убить, Салмин выбегает на улицу и начинает переходить двор. А Маргарита Анатольевна, понимая, что может произойти, если муж доберется до «своих», забывает про природный женский страх и субтильность. Она хватает со стола первый попавший под руку нож и бежит за Салминым. В кустах она его догоняет… Миша, я долго думал, почему экспертиза показала, что удар ножом был нанесен под прямым углом. Получается, что либо карлик бил сверху, либо Гулливер — снизу? Ведь только так нож может войти под лопатку под прямым углом. Потом понял. Салмин, потеряв сознание, упал, а его супруга вонзила нож ему в сердце уже лежащему.
— Боже мой…
Анастасия Эриховна, закрыв лицо руками, наклонилась к коленям.
— Вот и все, — невозмутимо произнес Кравцов. — А сейчас мне нужно сделать один звонок.
Подняв трубку, он набрал «сто пять — сто девять».
— Это я, — представился Марк. — Подъезжай, кое-что есть… Да, прямо сейчас, пока я не ушел.
Опер положил трубку, отстегнул от связки ключей один и кинул его на колени Крамскому. Потерев глаза, он вздохнул и встал со стула.
— Это — от кабинета, Миша. Завтра отдашь. Не забудь запереть, как все закончишь.
— Сдохнешь ведь, сука!.. — прошипела Полякова-младшая.
Кравцов поднялся и сказал, обращаясь уже к Дробышу:
— Гена, сейчас к отделу подъедет белый «Лендровер». Там будет находиться Мартынюк и сопровождающие. Всех «высекать» и втыкать рожей в асфальт.
Марк развернулся к следователю:
— Миша, это Мартын порезал девчонку в киоске на Василевского. По плану этих людоедов продавщице был подписан приговор с самого начала. Только поторопись со следствием. У Мартына метастаза в легких. Хочется, чтобы он приговор услышал на скамье, а не в гробу…
— Чт-т-то-о?.. — выдохнула мужеубийца.
— Ну, вы тут разбирайтесь, а мне пора домой…
Уже взявшись за дверную ручку, оперативник услышал:
— Марк Иванович…
Он повернулся и увидел глаза Анастасии Эриховны.
— Зачем вы мне сегодня утром позвонили и завели разговор о том, все ли цели оправдывают средства?
— А вы так и не поняли? Тогда спросите об этом свою дочь. Или подумайте о второй туфле, которую вы подложили в один из дворов на улице Василевского…
09:02
Отказавшись от предложения Буркова подбросить его домой, Кравцов дошел до гастронома, купил коробку апельсинового сока для Максейкиной и направился в поликлинику, которая была по дороге к его дому.
Он шел и думал о том, как за эту ночь измучилась Галка, бегая от одного малыша к другому. Кравцов с усмешкой размышлял о том, как сейчас рухнет спать жена, а не он, представлял, как двое маленьких прохиндеев, толкая друг друга и выкрикивая гласные, будут карабкаться ему на колени…
Потом с облегчением вспомнил, что нужно купить два пакета молока, иначе не избежать трепки от Галки…
Он шел и думал о том, что на этом свете он все-таки кому-то нужен…
