Джозефина Белл - Всевидящее око

— Я не считаю, что ваш муж виноват в этом убийстве, — твердо заявил Дэвид, — но он наверняка обнаружил тело и обокрал его.

— Только не этот золотой портсигар, — сразу выпалила женщина. — Богом клянусь, только не эта вещь!

— Как вы можете это доказать? В официальном заявлении, подписанном вами, говорится, что вы о нем ничего не знали.

— Я сказала им, что не знала, как он оказался в постели моей дочери, — запротестовала миссис Льюис. — Это все, что их интересовало. Я же не знала, что он подложил его туда! В самом деле мне казалось, он забрал его с собой. Клянусь в этом.

— Но вы рассказали мистеру Парнингтону, как он оказался у Берта.

— Это правда. Муж сказал, что ему повезло, вот только на нем были инициалы, и он боялся, что не сможет его продать.

— Продолжайте.

— По его словам он нашел эту штуку на полу, когда был на работе. Уверяю вас, мне о его работе ничего не было известно. Он вообще не говорил на эту тему. Берт сказал, что она там лежала. Тогда он поднял ее и отдал даме, которая ее уронила.

— Так она уронила ее в самок деле?

— Он так сказал. Но она отказалась взять. Берт решил, что у нее не все дома.

— И это все? — Под воздействием доверительной беседы и хорошего обращения миссис Льюис вернулась к своим прежним манерам выражать свои мысли.

— А что вы хотите? Она не взяла эту вещь, значит, отдала ему.

— В этих обстоятельствах еще глупее было оставлять ее у себя. Вы же знаете, что сначала в полиции он все отрицал. Потом рассказал эту историю. Правда, там он назвал ее сотрудницей галереи.

— Мне об этом ничего не известно, — она подозрительно посмотрела на гостя. — Похоже, что вам слишком много известно. На чьей вы стороне, мистер, Берта или полиции?

— Я на вашей стороне, миссис Льюис.

У нее на лице снова выступили слезы, и Уинтринхэм почувствовал, что больше ничего от нее не добьется. Ему было любопытно, как эта женщина на самом деле относится к своему непутевому мужу, почему она пускала его в свой дом. Ей многое пришлось вынести в этой жизни. Возможно, это была одна из тех женщин, которые не мыслят своей жизни без конфликтов. Может, ее устраивала эта двойная жизнь или она даже тайно участвовала в темных делах своего мужа. Скорее всего, у нее были смутные представления о морали и поведении. Она просто плыла по течению, пока не встречала препятствие того или иного рода на своем пути. Однако на этот раз последствия могли быть ужасающими. Это было абсолютно ясно.

Дэвид встал и откланялся.

— Я постараюсь увидеться с Бертом, — сказал он. — Для меня очевидно, что его версия в основном правдива. Я разыскиваю настоящего убийцу и надеюсь, что Берт поможет мне найти эту женщину. Если это случится, то мы сможем выйти на след преступника. Бодритесь, мистер Парнингтон делает все от него зависящее, а это уже много значит, вы же понимаете.

Усталая женщина с достоинством поднялась со стула, и это очень растрогало Дэвида. Она осталась стоять в дверном проеме, как Ниоба, попиравшая обломки своих надежд.

С Бертом Льюисом пришлось повозиться, но в конце концов все усилия были вознаграждены. Парнингтон умудрился устроить Дэвиду свидание с заключенным, и они вдвоем отправились к нему.

Льюис был угрюм и замкнут, как часто случается у сильно перепуганных людей. Поначалу он не обратил на Дэвида никакого внимания и только жаловался, что Парнингтон попусту теряет время, если думает, что тот сознается в ограблении трупа. Он его в глаза не видел, а если бы тело попалось ему на глаза, то он держался от него подальше. Они что, за дурака его держат? Это все нарочно подстроено. Его просто хотят надолго упрятать за то, чего он не совершал.

Его посетители терпеливо дожидались окончания этой длинной тирады.

— Кто-нибудь еще был в этом коридоре, когда ты поднял этот золотой портсигар?

Льюис сглотнул слюну, но не ответил ни слова.

— Ты просто заметил его на полу или видел, как она его уронила?

— Я ничего не видел.

— Кроме портсигара. Нам об этом известно, потому что его у тебя нашли. Ты утверждаешь, что нашел его.

— Это верно. Он лежал там, я поднял, а она…

— Ну?

— Она как раз сворачивала за угол впереди меня.

— Ты подождал, пока она скроется из виду и поднял портсигар.

В красноватых глазах Льюиса вспыхнула злоба.

— Я никогда этого не говорил.

— Я говорю это. Что же случилось потом?

— Она вернулась, и я предложил его ей.

— Ты держал его в руке, или она видела, как ты его поднимал?

Берт ничего не ответил.

— Как ты догадался, что это та самая женщина, которая свернула за угол.

— По одежде.

— Ты можешь ее описать?

— С какой стати?

Мистер Парнингтон попытался ему объяснить, как для него важно сотрудничать с ними. Адвокат взял на себя инициативу, и в конце концов им удалось получить некоторое описание незнакомки. Темное свободное пальто, небольшая темная шляпка, неопрятные седые волосы. Лица он ее не помнил.

— Может быть, вот эта? Или эта? — спросил Дэвид, показывая ему блокнот с набросками и фотографию. Ответ его разочаровал.

— Это одно и то же лицо?

— Нет. Они что, похожи?

— Не знаю. — Льюис широко Зевнул, даже не пытаясь прикрыть свой рот. Ему это было неинтересно. Дэвид продолжал настаивать.

— Вот эта немного похожа, — сказал он, тыча пальцем в рисунок. — Но у той, что на фото, нет шляпы, так что не знаю.

— Одежда на рисунке совпадает с твоим описанием, не так ли?

— Может быть.

Продолжать не имело смысла, но Дэвид постарался выяснить еще одну вещь.

— Сколько было времени, когда ты нашел портсигар?

— Как раз во время закрытия. Служители уже выпроваживали публику из залов.

— Эта женщина не взяла у тебя портсигар. Но она не посоветовала тебе отнести его швейцару?

— Верно.

— Она вела себя так, словно он принадлежал ей?

— Она сказала, что я могу оставить его себе. Я понял, что она мне подарила эту штуку.

— Ну, конечно! — Парнингтон с трудом старался сдерживаться. Если Льюис собирался и дальше нести эту чушь, то все это может сослужить ему плохую службу. — Люди не раздают золотые портсигары словно конфеты!

— Но это правда! Какой смысл говорить правду, если тебе не верят!

Лицо Берта просто пылало негодованием. Дэвид снова взял на себя инициативу.

— Это случилось как раз во время закрытия. Ты тогда же ушел из галереи?

— Вскоре после того.

— Это было до того, как ты стащил деньги или после?

— О’кей. До того. Как я мог заняться этой работой, пока все не успокоилось?

— Ты нашел портсигар до того, как обнаружил труп?

Берт Льюис побелел от гнева. Он даже вцепился руками в свой стул.

— Ну, как это было? — настаивал Уинтринхэм.

Но заключенный отказывался отвечать и даже не смотрел в его сторону. Он уставился на адвоката и хрипло повторял:

— Заберите его отсюда, мистер! Это просто чертов полицейский как и все остальные. Уберите его! Уберите!

— Отвечай на вопрос, — спокойно сказал Парнингтон, совершенно не обращая внимания на эту вспышку.

— Я не видел никакого трупа, — застонал Льюис. — Сколько раз мне нужно об этом говорить? Неужели я мог сделать эту работу, если бы знал, что он там был? За кого ты меня принимаешь? Ответь мне!

Жизнь Кристофера Фелтона была вне опасности, хотя он все еще находился в больнице под присмотром врачей; а Том Драммонд с головой ушел в работу. Все неприятности, которые он пережил с того злополучного посещения Вестминстерской галереи, не смогли вывести его из равновесия, а только подхлестнули. Его работоспособность удивляла не только его окружение, для него самого это стало открытием. Уверенность в своих силах, свойственная настоящим художникам, помогала ему реализовать весь накопленный ранее опыт. Как заметил Дэвид Уинтринхэм, Том искал свое лицо и манеру самовыражения, пока еще смутно ощущая свое предназначение, но все это служило источником его силы и уверенности. Паулина Мэннерс преданно, до самоотречения, старалась способствовать его успехам. В этом ей помогало дружеское участие четы Уинтринхэмов. Джил очень нравилась ее привязанность к Тому и скромная оценка своего собственного небольшого, но свежего и очаровательного таланта. На неделе она редко появлялась в их доме, но в выходные дни, когда у нее не было работы, Паулина могла часами сидеть в комнате Тома и смотреть, как тот работает. Ему нравились эти визиты, хотя он иногда и забывал о ее присутствии.

Уинтринхэмы давали ей почитать книги из своей библиотеки, а когда погода стала теплее, Джил убедила ее больше времени проводить в саду. Эта размеренная, спокойная жизнь нравилась девушке. Она стала лучше выглядеть: нездоровую бледность сменил легкий румянец, который удачно подчеркивал естественную красоту ее темных волос.