– Хорошо, давай. – По голосу Орлова чувствовалось, что он информацией Гурова очень доволен. – Лева, ты молодец, не тушуешься. Ну, будь!
Гуров открыл дверцу машины, и в этот момент телефон в кармане пропиликал что-то из Моцарта. К удивлению Гурова, это был вчерашний Саша.
– Лев Иванович, Марина с вами встретиться согласна. – В голосе Саши чувствовалось удивление. – Вы знаете, когда я сказал о том, кто хочет ее увидеть, она даже как будто обрадовалась. Штаб-квартира ревбригов в Кунцеве. Сейчас скажу адрес…
Гуров включил двигатель и, взглянув в салонное зеркало, сразу увидел белую «Ауди», готовую сорваться с места. "Не хватало еще «хвоста» за собой притащить". Он недовольно нахмурился, нажал на акселератор, и «Пежо» помчался вдоль по улице, но в несколько ином направлении. Гуров решил избавиться от соглядатаев старым, испытанным способом. Подъехав к одному из старинных домов, он припарковал машину среди десятка других авто, стоявших во дворе. Здесь базировалась одна из юридических фирм, у которой была неплохо организована охрана служебной стоянки.
Сунув швейцару зеленую бумажку и шепнув ему несколько слов, Гуров вошел в подъезд. Теперь шпики, притащившиеся вслед за ним на «Ауди», гарантированно должны бы здесь застрять до той поры, пока он не выйдет обратно. А выйти обратно он мог не ранее чем через несколько часов, поскольку в Кунцево решил ехать на маршрутном экспрессе. Выйдя через черный ход, пятью минутами позже Гуров был на привокзальной площади. Он зашел в салон новенького бело-голубого автобуса и сел на свободное место. Впрочем, свободных мест здесь было больше половины.
Гуров взглянул на часы. Часовая стрелка приближалась к десяти. "О-го-го! – мысленно воскликнул он. – Ведь еще только утро началось, а уже и обед не за горами!"
После недолгих поисков по Кунцеву Гуров нашел заурядную панельную девятиэтажку. Зайдя в крайний подъезд, напротив входа он увидел табличку на металлической двери: "Штаб военно-исторического клуба "Команданте Че". "Интересно, – отметил он про себя, – про ревбриг – ни слова. С чего бы?" Он нажал кнопку звонка и, когда дверь открылась, увидел перед собой крепкого парня в уже виденной им форме.
– Вам кого? – четко, по-военному поинтересовался тот.
– Марину Перовскую. У нас с ней назначена встреча.
– Володя, это ко мне, – донесся звучный голос из глубины комнаты, и Гуров увидел перед собой красивую молодую женщину с копной густых темных волос. Большие серые глаза женщины смотрели пристально и строго. Одета она была во все ту же «чегеваровскую» форму.
– Здравствуйте, Лев Иванович, проходите, – пригласила она, и Гуров вошел в чисто убранное помещение, вдоль стен и посередине которого стояло множество стульев и скамеек.
В углу на столе были разложены какие-то газеты и журналы, многие из которых на иностранных языках. На стенах висели плакаты – копии тех, что издавались еще в семнадцатом – двадцатых годах. Особенно бросался в глаза красноармеец со своим знаменитым вопросом: "Ты записался добровольцем?"
Пройдя вслед за Мариной в крохотный кабинетик, в котором, помимо стола и нескольких стульев, имелось три больших шкафа, набитых самыми разными книгами, и довольно новый компьютер, покоящийся на специально приспособленной для него этажерке. Марина села за стол и пригласила сесть Гурова.
– Марина… – Гуров сделал паузу, выжидающе глядя на Перовскую.
– Алексеевна. Но можно просто – Марина. – Она доброжелательно улыбнулась и неожиданно спросила: – Лев Иванович, вы меня не узнаете?
– Я?! – Гуров этим вопросом был несколько ошарашен. – А мы с вами уже встречались? Впрочем, да. Где-то я вас уже видел.
– Значит, я и в самом деле изменилась очень сильно. – Перовская с чуть заметной грустинкой усмехнулась. – Лет десять назад вы приходили к нам в школу, рассказывали о своей работе. Я, помнится, буквально, одолела вас вопросами.
– Да, да, да… Вспомнил! – Гуров с изумлением смотрел на Марину, не веря своим глазам. – У вас была такая роскошная длинная коса… Нет, вы выглядите замечательно – поверьте на слово. Но вы и в самом деле совсем другая.
– Вы на меня тогда произвели огромное впечатление. В вас я увидела образец настоящего мужчины. Думаю, что я тогда не ошиблась. Наверное, именно благодаря вам… – Марина вдруг помрачнела и тягостно вздохнула, – я не возненавидела мужчин как пол, как биологический вид. Знаете, самое грустное заключается в том, что после пережитого внутренне я сама себе кажусь старухой. Сейчас мне кажется, что я старше вас.
– Время лечит. – Гуров посмотрел на ее тонкие руки и внезапно почувствовал, как на него нахлынула нестерпимая жалость и одновременно ненависть к тем, кто посмел глумиться над этой хрупкой красотой.
– Смотря что… – Марина печально улыбнулась и вдруг как будто и в самом деле стала лет на двадцать старше. – Я никогда никого не смогу полюбить. Скорее всего, я никогда не смогу стать матерью. Теперь я могу только что-то отстаивать, за что-то бороться. Ладно, что об этом говорить? Вас интересует, не имеет ли наш клуб отношения к убийству Германа Ритушина? Могу ответить однозначно: нет. Я вообще не представляю, кому в голову могла прийти мысль заподозрить нас в уголовщине?
– Собственно говоря, всерьез вас никто в этом и не подозревал. А я пришел потому, что хотел бы прояснить для себя некоторые вопросы. Вот, скажем, ваш клуб "Команданте Че" входит в военно-исторический клуб «Хоругвь». С этим более-менее все понятно. Но вот такое формирование, как СРРР, которое непосредственно вы и возглавляете, смотрится, мягко говоря, неординарно. Вот о нем-то – да, мнения неоднозначные.
– Ревбригада появилась недавно. – Марина смотрела на Гурова открыто, не пряча взгляда, ее голос звучал твердо и убедительно. – Всего восемь месяцев назад. Смысл ее появления и существования заключается в том, что это как бы противовес правоэкстремистским и криминальным формированиям. Вы хотя бы приблизительно знаете, сколько сейчас в России людей, владеющих оружием и имеющих его? При этом состоящих в частных охранных фирмах, в сыскных агентствах, в криминальных и полукриминальных группировках. Их сотни тысяч, если не миллионы. А вы представляете, на чьей стороне окажется вся эта мощная, профессиональная, но государству не подчиненная армия, случись фашистский переворот наподобие пиночетовского? Да, нынешняя система власти далека от идеала. Но сейчас, в условиях пусть даже формальной демократии, есть возможность высказывать самые разные мнения. Фашизм сровняет все с землей. Поэтому на базе военно-исторического клуба и возникло его военно-патриотическое ответвление.
– Марина, вы возглавляете московских ревбригов. Но они есть, я слышал, и в других городах. Кто же осуществляет общее руководство, кто его главный идеолог? Ведь любое движение подобного рода нуждается в какой-то идеологии.
– Это только для вас, Лев Иванович. – Марина стиснула пальцы рук. – Отряды ревбрига возглавляют комиссары. Я комиссар московской ревбригады. Все вопросы СРРР решает совет комиссаров. Его возглавляет Геннадий Ильичев. Он помощник депутата Госдумы Свистова. Кстати, Геннадий и основал клуб "Команданте Че". Он же стал и инициатором образования на его базе военно-патриотического движения СРРР. Я в "Команданте Че" уже три года, с первых дней его существования. А нынешней весной Геннадий сообщил мне о создании ревбрига и предложил принять в этом участие. Я сразу же согласилась, поскольку считаю, что кто-то должен противостоять безусловно готовящейся пиночетовщине.
– Ага-а-а… – Гуров задумчиво покачал головой. – Значит, он помощник Свистова… Однако! Странный симбиоз – депутат, лакействующий перед денежными мешками, и комиссар революционной, пусть и в некотором смысле игрушечной, организации. Надо полагать, непримиримой к "акулам капитализма". Хм… Еще один неудобный вопрос. Форма, аренда помещений, тренеры, психологи – ведь все это стоит большущих денег. Интересно, кто же вас субсидирует?
– Эти проблемы решает Геннадий, – судя по всему, последний вопрос для Марины оказался неожиданным. – У него огромные связи с теми же, как вы говорите, "акулами капитализма". Наш клуб официально зарегистрирован, у него есть даже свой банковский счет. Вот СРРР зарегистрировать никак не удается. Бюрократы окружной и городской администрации упираются.
– А в каком банке ваш счет? – Гуров вдруг почувствовал, что близок к какой-то весьма занятной находке.
– Раньше он был в каком-то другом банке, а с прошлого года в "Русском Крезе". Очень надежный банк, работает в сфере строительных инвестиций. Туда и поступают всякие пожертвования, в том числе наши взносы. Мы, кстати, у себя ввели взносы. Как когда-то в комсомоле.
– А как бы мне увидеться с Геннадием? Он здесь бывает?
– Бывает. Собственно говоря, здесь у нас как бы и московский, и центральный штаб. Но сегодня он собирался ехать в Ростов. Там запланировано организовать новую ячейку.
